Книга Вторая жизнь - Елена Миронова

Её глаза снова скользнули по лицу охранника, который ел фирменное блюдо ресторана, размеренно двигая челюстями.

Мила прислушалась к Светкиным словам:

— И, представляешь, незадолго до этого ему друзья подарили амулет в виде кентавра. Пуля попала в этот амулет, то есть в кентавра. То есть в камень, который был в нижней части этого кентавра. И спасла его! Представляешь, если бы не этот амулет, то пуля попала бы ему прямо в сердце!

Мила попыталась вспомнить, кто же совсем недавно тоже говорил ей об амулетах, и не смогла.

— Ну и что такого? — пожала она плечами в ответ на восторги Светки. — Простое совпадение.

— А вот и нет, — торжествующе заявила подружка и подцепила вилкой ломтик языка, намазанного хреном.

Мила развеселилась, прикинув, что к этому блюду вполне применимо словосочетание « хреновый язык». Забавно…

— Этот амулет делала женщина, которая как — бы колдунья, — продолжала подруга.

И Мила тут же вспомнила, что на днях об этой же тётке ей рассказывал дядя. Только он выражался более осторожно, и даже не рискнул назвать её ясновидящей.

В общем-то, слухи всегда обрастают невероятными подробностями. Но интересно, интересно, а с чего эта дама стала так популярна, особенно если учесть, что она живёт не в Москве, а у нас и своих магов — колдунов — шарлатанов — ювелиров вполне достаточно?!

— Представляешь, — взахлёб рассказывала Света, невольно повышая голос, — они той женщине привезли, ну, то есть его друзья, его фотографию, и рассказали, кем он работает. Ну, она и сказала, что ему подойдёт этот, как его… александрит, вот!

— Его, наверное, просто Сашей зовут, — пробормотала Мила, удивлённая тем, что все окружающие рассказывают ей о магических свойствах камня, которыми пользуется какая-то дама.

— А, ты хочешь сказать, что она всем Сашам предлагает александрит? — лукаво улыбнулась Светочка. — Нет, его зовут не Саша. Не помню, как, но точно не Александром. И вот, прикинь, этот парень прикрыл собой Борзаковского, когда какой-то придурок стрелял в него. И пуля — прямо в кентавра!

— И что? — невольно заинтересовалась Мила.

— Ничего, — пожала плечами Света. — Камень раскололся, понятное дело. Зато на охраннике — ни царапины!

— Украшение жаль, — пробормотала Мила, и незаметно для себя съела ложку салата, который намеревалась вывалить на голову повара.

— Ты что? — Света покрутила пальцем у виска. — Он бы погиб мгновенно! А так — какой — то камень, подумаешь! Он себе ещё сотню таких закажет!

Мила восхитилась. Надо же, какая реклама у той провинциалки! Наверное, деньги лопатой гребёт! И всё из-за какой — то случайности. Ведь амулет не висел же у него на сердце, это просто невозможно! Прикрывая своим крупным туловищем Борзаковского, охранник просто наклонился влево, и амулет прикрыл сердце. Он и вправду счастливчик!

Мила поймала его жадный взгляд, бесстыдно шарящий по ней, и почувствовала приятное возбуждение. От этого детины веяло животной страстью, неутолённостью чувств. Тем самым, чего ей так не хватало в жизни. Секс с Павликом был, скорее, односторонний: Мила трудилась сама, часто ни получая удовольствия, ни доставляя его и партнёру. Павел лежал с открытыми глазами и безвольно глядел в потолок.

Надо же, тётёшкаясь с будущим мужем, Мила совсем забыла о себе, о своих потребностях.

Она попрощалась со Светкой и, накинув шубу из шиншиллы на одно плечо, прошла мимо охранника, замершего с вилкой, не донесённой ко рту. Мила окинула его призывным взглядом и, покачивая бёдрами, вышла из ресторана. Не торопясь щёлкнула брелоком, и направилась к своей машине. Павел отдал ей свой новенький серебристый «порш» с затемнёнными стёклами, который и смотрелся эффектнее, и технически была оснащен гораздо лучше старушки «ауди», на которой Мила ездила уже много лет.

Она уселась на заднее сидение и приготовилась ждать. Не успела она аккуратно убрать шубу на переднее сидение, как дверца открылась, и в салон протиснулось крупное тело охранника. Не говоря ни слова, он сразу же задрал шерстяную юбку и стащил с девушки колготки.

Всё повторялось с точностью до мелочей, как в тот раз. За исключением разве что того, что сегодня Мила была трезва. Ах да, ещё машина была другая… Отдаваясь страсти, Мила ещё успела цинично подумать, что спортивный «порш» не слишком — то подходит для здоровяка охранника…

Шахид не мог поверить собственным глазам. Если бы он не привык к столице и жизни в ней, не оброс русскими традициями и привычками, то непременно бы начал молиться.

Перед ним стоял Мальчик собственной персоной и усмехался, глядя прямо на него.

— А ты кого ожидал здесь увидеть? — вопросил он. — Пушкина, что ли?

— При чём тут Пушкин, — пробормотал сбитый с толку Шахид.

— Ну, присаживайся, — хозяйским жестом предложил Мальчик. — Ты мой гость, а Коран велит принимать гостя хорошо. Покормить его, напоить, спать уложить…

— В печь засунуть, — некстати вспомнил русские сказки Шахид.

Его жена читала детям, когда они были маленьким, сказки про Бабу — ягу, которая сначала кормила — поила, отправляла в баньку своего гостя, а потом съедала его. Не хотела, видимо, давиться грязным гостем.

Мальчик засмеялся. Но его глаза жёстко смотрели на незваного гостя.

Шахид прямо кожей почувствовал опасность, которая исходила от мальчишки. У него мурашки побежали по коже, хотя он был одет в тёплую дублёнку, специально подготовился, взял её заранее, хотя обычно ездил в машине, и не брал с собой верхней одежды.

И как это раньше он не ставил щенка ни во что? Как это раньше он даже не замечал Мальчика, считая его сопляком. Прав был Малик, остерегаясь этого недоноска. Сто раз прав! Шахид посмеивался над братом, считая, что у того не все дома, раз он осторожно относится к этому сопливому мальчишке. Но получилось, что Малик прав, а он, Шахид — не прав. Значит, он и вправду убил его брата?

— Не Мальчик ты, шакал ты, — вырвалось у него. — Ты Малика убил?

— Я, — согласился Мальчик и широко осклабился. — Твой брат скотиной был, всю жизнь мне испортил. Отца моего убил. Я отомстил.

— Э, — махнул рукой Шахид, — ты не знаешь, не можешь судить. А взял на себя такую ответственность. Аллах должен был решить, как быть с Маликом.

— Да хватит мне зубы заговаривать, — разозлился Мальчик. — Ты в аллаха не веришь, зачем так говоришь! Я всё знаю, всё помню. Все молились, а ты — нет…

— Аллах в душе каждого из нас, — скромно и смиренно произнёс Шахид, хотя внутри у него всё кипело от злости.

Мальчик уселся в кресло напротив Шахида и усмехнулся.

— Если аллах такой мудрый, почему он разрешил твоему брату убить моего отца и оставить меня сиротой? — добавил он через секунду.

Шахид собирался назидательно произнести, что, значит, так было надо. Но не стал. Он и сам не верил в то, что бог покарает убийцу. Карать мог только человек. Но по воле аллаха. Значит, Малик убил отца мальчишки? Шахид предполагал что — то подобное, иначе зачем бы Малику так остерегаться Мальчика? Растить его, обучать, но держать на расстоянии?