Книга В погоне за звездой - Джоу Энн Росс

Не много, с грустью подумал Лаки, но не стал корить судьбу. Он старался принимать любые удары судьбы с благодарностью. На стоянке перед магазином было припарковано столько машин, что казалось, сегодня вечером сюда съехалась вся округа. Лаки отправился в магазин, а Джуд осталась ждать в грузовике и для развлечения читала надписи на машинах. Одна гласила: «Я подвожу симпатичных ковбоев». Другая, рекламировавшая мясной магазин, заявляла: «Самое главное блюдо на столе — бифштекс». Третья предостерегала: «Не пить, проезжая мимо наших стад». А четвертая сообщала некую мудрость, которую за время своего пребывания на Западе Джуд уже усвоила: «Вы можете вырвать ковбоя из сердца этого края, но не этот край из сердца ковбоя».

Лаки не особенно распространялся о своем детстве и о своих чувствах к родным местам, но Джуд не могла представить себе, чтобы он жил где-нибудь еще, кроме Вайоминга. Ковбой — это образ мыслей, это судьба. А значит, их отношения не имеют смысла, потому что у них нет будущего. Несмотря на жгучее желание остаться с ним, в глубине души Джуд понимала, что роль хозяйки ранчо скоро наскучит ей. Проводить целые дни на кухне, готовя в немыслимых количествах куриные котлеты, парную говядину, жаренную по-фермерски картошку и свой хлеб! Она умела только разогреть полуфабрикаты в микроволновке и залить кипятком вермишель в пластиковых упаковках. Ей не соперничать по части кулинарии с Баком, даже если бы она захотела. Но она не хотела.

Однако она хотела Лаки О'Нила. Проклятье! С такой силой, которая пугала ее саму. Джуд так погрузилась в свои размышления, что даже не заметила его возвращения и чуть не подпрыгнула, когда он открыл дверцу.

— Такое впечатление, будто ты побывала где-то далеко-далеко. — Он тепло улыбнулся, однако в свете уличных фонарей Джуд могла увидеть в его глазах оттенок сомнения.

— Я просто думала…

— Похоже, о чем-то малоприятном. — Он вставил ключ в отверстие и повернул его. Машина ожила. — Если ты подбирала слова, чтобы сообщить о своем отказе…

— Нет. — Она положила руку ему на колено. Они двинулись по направлению к ранчо и быстро домчали до места их прошлой остановки. Лаки, не теряя слов и времени, подхватил ее на руки. Он целовал ее с такой страстью, что у Джуд закружилась голова и потемнело в глазах. А мысли куда-то исчезли. Она, отвечая на поцелуи, обвила его шею руками и припала к его груди, трепещущая, объятая огнем любви. Он тяжело дышал. Его грудь вздымалась и опускалась, словно огромная гора, в которой бурлит вулкан.

— Лаки!.. — Стон заглушил ее слова.

Его сильные руки вертели ее тело, как игрушку, оставляя горячие следы на обнаженных плечах и бедрах. Его движения становились быстрей, напор — грубее.

— Пожалуйста, — простонала она.

Кроме кофе Бака, Джуд сегодня ничего не пила и тем не менее чувствовала себя хмельной. Хмельной от желания и страсти. По ее спине словно пропустили электрический ток, и она выгнулась, желая, чтобы он целовал ее груди. Лаки потянулся к открытому вороту ее рубашки, пуговицы разлетелись в стороны и рассыпались по полу машины, поблескивая в лунном свете, как жемчужины в море, — мужчина, заставлявший ее ноги слабеть одним только взглядом, ее сердце — петь от одной улыбки…

Она запустила пальцы в его густые волосы, ладонями сжав его голову, и, расставив ноги пошире, потерлась о его жесткие джинсы, чтобы лучше почувствовать его плоть.

— Если мы будем продолжать таким образом, я кончу, как неопытный юнец, — в пустоту, — простонал он, прильнув к ее душистой коже губами.

Похоже, он был на краю взрыва. Его сердце бухало в груди огромным колоколом. Лаки не подозревал, что в его возрасте возможны такие чувства.

— Я хочу тебя, Джуд. Но не так. Не на сиденье же. Я хочу лежать рядом с тобой, как назначено самим Господом Богом.

— Я тоже этого хочу. Но где…

— Бойскауты не единственные предприимчивые люди на свете, — усмехнулся он и поцеловал ее нахмуренный лоб. — Я, конечно, мог забыть о презервативах, но на заднем сиденье грузовика можно соорудить отличное ложе.

Она засмеялась и, поцеловав его в ответ, выдохнула:

— Мой милый!

Позднее она не могла вспомнить, каким образом он сделал из простого сиденья замечательную постель под мерцающими звездами открытого неба.

Лаки любил действовать медленно, но верно. Это было его кредо. На сей раз он не рассчитал, что испугается, как мальчишка, любви к этой сладкой городской штучке. Любить ее и знать, что она непременно уедет, проведя с ним три-четыре незабываемых дня, а главное, ночи, и заберет с собой его любящее сердце, оставив взамен страдание и тоску!

Они лежали рядом, бок о бок, одной рукой она гладила его по волосам, другой — играла с его плотью, медленными, сладостными движениями, которые разжигали его все больше. Наконец желание пересилило страх потерять ее, и Лаки одним быстрым движением опрокинул ее на спину, накрыв ее тело своим.

— Я хочу тебя! — И он грубо раздвинул ей ноги, даже не предупредив. — Сейчас…

Сейчас и всегда, пожелала она про себя.

Нависнув над ней всей громадой своего тела, он вошел в нее с такой силой, что она вскрикнула.

— Да! — выдохнула она.

Он даже не успел спросить, не сделал ли ей больно.

— Это выше моих сил, — еле выговорил он хриплым голосом. — Но так как я стараюсь ни в чем не разочаровывать даму, я покажу, на что способен.

Он почувствовал, как она подалась ему навстречу, и вот наконец звук ее имени слетел с его губ в изнеможении от долгого ожидания и затих в темноте ночи. Они лежали в объятиях друг друга, остужая разгоряченные тела. Он смотрел на звезды, поблескивающие в небе сотнями бриллиантов, и пытался понять, во что это он себя втравил. Пора, пожалуй, возвращаться домой. Джуд прижалась к нему, бессвязно шепча ласковые слова. Он оставит ее себе. На эту ночь. И как только он посмел допустить эту городскую красотку в свою нелегкую жизнь фермера! Как посмел привязаться к ней за столь короткое время, не заметив, что она вошла в его душу и заняла собой все пространство!

Неожиданно он почувствовал ее дрожь. По тому, как тряслись ее плечи, он понял, что она плачет.

Вот ужас! Довести даму до слез. Ну и дурак ты, О'Нил.

— Джуд? — Он взял ее за подбородок. — Милая, я тебя обидел?

— Нет. — Ее губы дрожали. — Я просто…

Интересно, подумал он, может, она расхотела возвращаться в Нью-Йорк? Нет, черт возьми, какой же ты эгоист, Лаки.

— Боишься расставания? — Он ругал себя на чем свет стоит.

— Я просто поняла, — она всхлипнула, — наконец-то поняла, почему такие грузовики называются спальными.

Он тихонько засмеялся, чтобы скрыть некоторое разочарование, что их первая ночь не была обставлена по первому классу.

— Ты, разумеется, достойна лучшего.

Она коснулась рукой его щеки и посмотрела на него теплым, лучистым взглядом.