Книга Гостья из прошлого - Марианна Лесли

– С-спасибо.

– Я действительно так думаю, – сказал он, с нежностью глядя в ее запрокинутое бледное лицо и гладя по щеке.

– Я тебе верю. Но это еще не все.

– Не все? – Он вскинул брови. – Какую еще страшную тайну ты мне откроешь?

Она не ответила на его шутливый тон, оставаясь серьезной.

– Пожалуйста, выслушай меня. Я не спала с теми мужчинами. – Она покачала головой. – Нет, я не то хочу сказать. Я вообще никогда и ни с кем не спала! – выпалила она на одном дыхании и посмотрела на Кристиана.

До его затуманенного желанием сознания не сразу дошло, что она сказала.

– Что?! – В висках у него стучала кровь, сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди. Нет, этого просто не может быть.

– Я... у меня никого не было, – запинаясь пробормотала она.

– О боже, любимая, ты хочешь сказать, что ты девственница?

Чувствуя себя совершенно потерянной и несчастной, она кивнула.

– Надеюсь, ты не сердишься, что тебе досталась, наверное, самая старая девственница на Восточном побережье...

Он засмеялся, приподнял ее с пола и закружил.

– Нет, ты точно сумасшедшая, – сказал он. – Неужели ты не понимаешь, какой бесценный подарок мне делаешь?

Она заморгала.

– Так ты... не сердишься?

– Вивьен, солнце мое, не говори ерунды, – мягко пожурил он ее. – Ты говоришь мужчине, который тебя любит, что ты девственна, и ждешь, что он рассердится? – Он коснулся ее губ поцелуем и снова погладил по щеке. – Нет, ты в самом деле сумасшедшая, но именно за это я и люблю тебя. А в моем представлении ты всегда была чистой и нетронутой. Я действительно это чувствовал. И мне не было дела до того, был ли у тебя кто-то до меня. У меня были женщины, не скрою, но это мое прошлое. И ты имеешь право на свое прошлое, как и любой другой. Если честно, мне было наплевать, был ли кто у тебя прежде, лишь бы ты любила меня и позволила стать последним мужчиной в твоей жизни. Но я безумно рад, что стану еще и первым твоим мужчиной.

– Я тоже этому рада и тоже хочу стать последней женщиной в твоей жизни. – Она покачала головой. – Я не знала, как ты отнесешься к тому, что в свои двадцать пять я все еще девственница. Просто до тебя я еще не встречала мужчины, с которым мне захотелось бы разделить свою любовь и страсть, и я хранила ее... для тебя.

– О господи, Вивьен, радость моя, как же я люблю тебя! – Он снова прижал ее к себе и приподнял над полом. – Клянусь, что со мной такое впервые. Еще никогда и ни к кому я ничего подобного не испытывал.

Она засмеялась.

– Но тебе придется быть терпеливым со мной, ведь я ничего не умею.

Его глаза полыхнули зеленым огнем.

– Буду счастлив стать твоим учителем в искусстве любви.

– А я обещаю быть прилежной ученицей. – Вивьен наклонила голову и прижалась губами к его шее.

Он застонал и пробормотал:

– Но у меня тоже есть несколько просьб, любовь моя.

– Каких?

Кристиан уже нес ее на руках в спальню, и она вся отдалась удивительному ощущению его сильных рук, крепко державших ее.

– Милая, не дыши мне в ухо и не целуй в шею, иначе я попаду в дурацкое положение еще до того, как мы начнем.

Когда она засмеялась и ее теплое дыхание овеяло кожу, он простонал:

– Вивьен!

– Извини, просто я не могу удержаться. Ты такой... приятный.

Он внес ее в спальню и опустил на пол.

– Ну вот мы и пришли. Нравится?

Она рассеянно оглянулась, пытаясь сфокусировать свой затуманенный желанием взгляд.

– Да, очень.

Вивьен почувствовала, как его руки вытаскивают шпильки одну за другой и перебирают ее волосы. Ощущение было настолько восхитительным, что она закрыла глаза и затаила дыхание.

– Мм, как приятно. Это часть ритуала?

– Да.

– А что при этом должна делать я?

– Получать удовольствие.

– Но я хочу, чтобы и тебе было приятно, – возразила она.

– Мне очень приятно, поверь. И с каждой минутой становится все приятнее.

– Правда?

– Да. Только, прошу, никогда не покидай меня. – В его голосе слышалась мольба.

– Не покину. – Вивьен была тронута той ранимостью, которую расслышала за его словами.

Она затрепетала, когда он расстегнул верхнюю пуговицу ее блузки.

– Раздевать друг друга – часть любовной прелюдии. Очень приятная часть, – объяснил он, стараясь не показать, как дрожат от нетерпения его руки.

– О, значит, я тоже должна раздевать тебя, верно? Видишь, не такая уж я неопытная, кое-что все-таки знаю, – пошутила она.

– Отлично, – пробормотал он. – Мне нравятся умные женщины. Да, ты тоже можешь раздеть меня, когда захочешь. – Кристиан надеялся, что не потеряет самообладания, когда она дотронется до него.

– Ну, тогда мне лучше не приходить к тебе в офис, – сказала она и крепко зажмурилась. – Вдруг мне захочется этого, когда я увижу тебя за письменным столом?

Кристиан стиснул руки в кулаки, чтобы не наброситься на нее сию же секунду.

– Дорогая, – хрипло выдавил он. – Боюсь, я больше не могу ждать. Нам лучше лечь в постель.

– Подожди, – остановила она его, и ее руки потянулись к пуговицам его рубашки. – Ты сказал, что я могу раздеть тебя, когда захочу. Я хочу этого сейчас.

Он стоял, не шевелясь и крепко зажмурившись, пока ее пальцы трудились над пуговицами его рубашки. Кровь бешено неслась по жилам, делая малейшее промедление почти невыносимым, но он усилием воли сдерживал себя, понимая, что должен быть терпеливым, нежным и осторожным, потому что она девственница.

Вивьен же охватило доселе незнакомое, но очень приятное чувство собственности. При мысли, что этот красивый, сильный, чудесный мужчина принадлежит ей, что ее прикосновения так действуют на него, ее переполнял буйный восторг.

– Странно, – прошептала она, стаскивая рубашку с его плеч. – Я думала, что буду испытывать смущение и ужасную неловкость. Думала, что это я буду зажмуриваться и стараться спрятаться. Но пока что я чувствую себя просто замечательно и совершенно расслабленно.

– А я нет, – прохрипел он, больно вонзаясь ногтями себе в ладони. – Вивьен, прошу тебя, перестань. Иди ко мне.

Он протянул к ней руки, но она проворно отступила на шаг, дразня и открыто любуясь им.

– Боже, Кристиан, как ты великолепен! – восхищенно выдохнула она, затем довольно рассмеялась, увидев его смущенное выражение лица. – Впрочем, я знала это задолго до того, как ты снял брюки.

Он застонал и засмеялся.