Книга Речная нимфа - Элейн Кроуфорд

— А вот и парнишка Луи Пакуина! Странно. Вчера он мне сказал, что вы с Кэди не появитесь в этих местах еще пару недель.

— Значит, вчера он был здесь! — вмешался Пирс, догоняя Жоржетту и по обыкновению пытаясь перехватить инициативу.

Она незаметно пнула его в голень и улыбнулась Джо:

— Отец забыл одну важную бумагу, и вот теперь мне приходится его догонять. Интересно, где он сейчас?

Джо степенно водрузил часть своего живота на стойку и окинул Пирса оценивающим взглядом:

— Как насчет стаканчика виски?

— Я бы предпочел пиво, — дружелюбно заметил Пирс и, видимо, расслабился, решив предоставить действовать Жоржетте. — А парнишке налейте кофе.

Джо не торопясь взялся за дело, и девушке оставалось только ждать, изнемогая от нетерпения. Наконец перед ней появилась дымящаяся кружка, а перед ее спутником — высокий стакан с шапкой пены. Джо принял деньги и только тогда соизволил ответить на вопрос:

— Ты немного припозднился, парень. Луи тут надолго не задержался. Я правильно говорю, Кайл? — окликнул он докера, отошедшего со своим стаканом в угол.

— Угу, — донеслось оттуда. — Как раз сегодня утром его и след простыл. Я сам видел, как он поднимался на «Королеву морей». Спросил его — куда, мол, направляешься, Луи? А он мне: «Во Фриско, Кайл». А лошадка, что при нем была, мне понравилась. Сразу видно, из настоящих, не кляча какая-нибудь. Говорит, он ее в покер выиграл.

— Ну да, — подтвердил Джо. — Настроение у него было хоть куда, поил всех и каждого.

Жоржетта почувствовала себя несчастной и потерянной, и только вид крепко стиснутых челюстей Пирса помог ей справиться с собой. Нельзя было поддаваться отчаянию.

— Значит, придется мне до самого Фриско за ним гнаться, — сказала она с напускным оживлением, — потому что бумага и в самом деле важная. А какой еще пароход туда следует?

— «Леди Калифорния», — словоохотливо отозвался докер. — Я вчера весь день работал на погрузке, а сегодня вот отдыхаю. Только отплытие не сегодня, придется подождать.

У Пирса был такой вид, словно он собирается высказаться, но вместо этого он допил пиво и со стуком поставил стакан на стойку.

— Пей свой кофе! — раздраженно прикрикнул он на Жоржетту. — У нас дел по горло.

Девушке удалось сделать только один глоток горячего варева, называемого у Джо кофе, как Пирс снова схватил ее за руку и повлек к выходу. Снаружи он некоторое время тяжело дышал, обуздывая гнев, потом обратил мрачный, как туча, взгляд к девушке:

— Где ближайшая гостиница?

Она высвободилась, сделав отчаянное усилие. До сих пор она заставляла себя мириться с грубостью своего спутника, но не могло же это продолжаться вечно! В конце концов, не только у него была причина для расстройства.

— Уберите руки, мистер!

— Ладно, уберу, но гостиница нам, черт возьми, все равно понадобится! — пролаял Пирс.

— Вон там, чтоб вам пропасть! — с той же яростью огрызнулась девушка, тыча пальцем. — За портом надо подняться на холм! — Она заметила, что кричит, и постаралась успокоиться. — Гостиница расположена так, что с третьего этажа видно порт… конечно, в ясные дни. Из окна наших комнат мы сможем его видеть, когда туман рассеется.

— Комнат? — рявкнул Пирс, бросаясь вперед так, словно за ним черти гнались. — Если желаешь отдельную, так для начала возьми пример со своего папаши и раздобудь денег. Может, увидишь, где они плохо лежат. А пока комната будет одна, а постель — моя. Ты можешь спать на полу.

— Но раньше у меня всегда была отдельная комната! — Теперь ненависть буквально душила Жоржетту. — К тому же вы сами говорили, что я беспокойно сплю.

— Значит, мне придется потерпеть. — Он остановился и посмотрел на Жоржетту с неожиданным состраданием. — Я бы давным-давно тебя бросил, но не могу. Хватит и того, что твой папаша так поступил.

Его жалость была для нее хуже грубости, хуже высокомерия. Она делала поступок отца вдвойне гадким.

— Сюда? — спросил Пирс, останавливаясь у развилки, откуда вверх по склону холма змеилась довольно приличная дорога.

Жоржетте не хотелось отвечать на вопросы: в ушах у нее все еще звенело слово «бросил». Она лишь ускорила шаг и начала подниматься к кучке домов и лавок, составлявших ближайший к порту городишко. До сумерек оставалось еще добрых два часа, но по сторонам единственной улицы, над дверями, уже зажглись лампы. Даже на вершине холма туман был таким густым, что пятна света чем дальше, тем больше терялись в нем. Почему-то это зрелище показалось Жоржетте на редкость безотрадным, и она спросила себя, будет ли она еще когда-нибудь в ладу с окружающим миром и с собой, ощутит ли чувство защищенности, забудет ли, что такое страх перед будущим.

Девушка не сразу отыскала гостиницу, так как фасад здания обновили. Раньше он был просто беленым, теперь же его украсили деревянными завитушками под мрамор и рядом колонн. Несколько широких ступенек вели к дверям.

Оказавшись внутри, Жоржетта поразилась. Вместо скромной конторки и сумрачного холла перед ней был просторный вестибюль с хрустальной люстрой на сотню свечей. По всему выходило, что цивилизация не забыла про штат Орегон.

У дверей Пирс замер и оглядел девушку бесстрастным взглядом.

— Приходится смириться с тем, что у тебя нет более приличной одежды, — сказал этот самонадеянный выскочка, — но в шляпе, пригодной только для огородного пугала, ты за стол не сядешь.

— Что? — испугалась Жоржетта и натянула свой жуткий головной убор как можно ниже.

— Что слышал. Или шляпа — или пища. И впредь так будет всегда.

— Да, но…

— Никаких «но». Если бы я не знал твою сестру, то решил бы, что в вашей семье понятия не имеют о приличиях.

— Я мог бы есть за другим столом… хотя то, что вы шулер, мистер, мне не портит аппетит.

Судя по тому, как сжались губы Пирса при этих словах, он боролся с желанием как следует ее отбрить. Что ж, по крайней мере теперь он не предложит разделить с ним трапезу.

— Кстати, — сказал Пирс, — а где ты возьмешь деньги на постой?

— Если вы мне одолжите…

— Одолжу, если ты избавишься от этой шляпы.

Наконец неизбежный момент настал. Пирс первым отправился в обеденный зал, оставив Жоржетту приводить себя в порядок, перед тем как спуститься к ужину, — разумеется, ей предстояло спуститься, лишь поступившись шляпой. Это означало, что придется поступиться и волосами. Ее роскошными, густыми, чудесными волосами! Если бы дело касалось одной трапезы, Жоржетта без колебания осталась бы голодной, но не могла же она голодать несколько дней.

Она проверила и перепроверила, заложена ли щеколда, подошла к зеркалу и медленно стащила с головы шляпу. Потом размотала тугие толстые косы, закрученные на макушке, и позволила им упасть на спину. Кончики достигали лопаток, а распущенными волосы почти касались поясницы. «Чтобы отрастить их заново, потребуются годы», — с болью подумала она и вздохнула, припомнив, как восхищался ее волосами отец, в особенности после смерти жены. Да и Пирс как будто пленился ими ничуть не меньше. С каким наслаждением он распускал их в тот вечер…