Книга Охотник на знаменитостей - Марина Серова

— Не двигаться! Оба! Вадик, звони в милицию! У нее есть сообщник, да еще в милицейской форме. Наверняка у него тоже липовая ксива!

Расторгуев усмехнулся:

— Хороший пистолет, у меня тоже такой есть. Он случайно не краденый? Что касается удостоверения, то оно у меня самое что ни на есть настоящее.

Он собрался достать из кармана кителя документ, но дурная баба направила на него пистолет.

— Убери руки! Пристрелю на месте, если двинешь хоть пальцем.

Красное полотнище лица Вадика стало бледнеть и превращаться в Андреевский флаг.

Борис миролюбиво поднял руки кверху.

— Простите, дамочка, но мне же надо показать удостоверение, потому что перед вами представитель власти.

Андреева сузила глаза, отчего стала похожа на разъяренную Покахонтас.

— Так я тебе и поверила, фраер!

Я решила вмешаться:

— Пусть твой балбес Вадик возьмет удостоверение у него из кармана и проверит. Я гарантирую, что это старший оперуполномоченный Расторгуев и у вас будут крутые неприятности.

Ствол повернулся в мою сторону.

— Молчи, сука! Вадик, иди проверь!

За «суку» ты у меня еще получишь, пообещала я про себя, прикидывая, какую месть придумать этой проститутке.

Вадик осторожно двинулся к Борису, словно шагал по раскаленному песку пустыни, запустил руку в карман кителя и извлек на свет красные корочки.

Он долго всматривался в написанное, шевеля губами, словно дебил, и наконец произнес, подняв обалделые глаза на свою подружку:

— Он действительно из милиции…

Андреева не поверила:

— Дай сюда, я посмотрю!..

Она взяла корочки рукой с красными лакированными ногтями.

— Черт…

Ее лицо перекосилось, как у ведьмы на шабаше. Борис сделал шаг вперед:

— Верните мне удостоверение и сдайте оружие.

Андреева никак не отреагировала.

И вдруг!

— Молись, гад! — в бешенстве заорала она, нажимая спусковой крючок.

Я бросилась вперед, словно пума на оленя, и что было сил толкнула Андрееву, опрокинув ее на пол.

Раздался выстрел. Пуля выбила кусочек бетонной потолочной плиты и рикошетом отскочила от нее, засев в полированной створке стенки «Аист».

Расторгуев от греха подальше рухнул на пол, но, заметив, что все обошлось, вскочил на ноги и вырвал пистолет из рук женщины.

— Покушение на убийство. Иванова, звони в отдел, пусть выезжает бригада.

Хозяйка магазина мехов рыдала, усевшись на пол. Краешек шубки опустился в грязную лужицу от растаявшего снега, принесенного на подошвах сапог с улицы.

Я подошла к ней и вырвала из рук сумочку, в которой лежали мои отмычки. Забрав свой рабочий инструмент, я швырнула сумочку на пол, процедив вслух:

— Убийца…

— Отойди от меня! — закричала женщина. — Будь ты проклята! Будь проклят твой Пономаренко! Он отправился за своей женой, туда ему и дорога!

Я обернулась так резко, что едва не потеряла равновесие.

— Что ты сказала? Повтори!

Та продолжала рыдать, размазывая по щекам черную тушь.

Я подскочила к ней и стала трясти за плечи:

— Что ты хочешь сказать?! Говори! За какой женой?! Куда кто отправился?!

Ответом были истеричные вопли и конвульсивные движения.

Борис подошел ко мне, обнял и прошептал на ушко:

— Спасибо…

Глава 21

Татьяна Николаевна смотрела на меня широко раскрытыми глазами, словно я сообщила весть о Сталине, который внезапно воскрес и вновь взял власть в свои руки.

— Я первый раз слышу об этом! Александр не был женат до нашей встречи!

Я чувствовала себя круглой идиоткой, потому что коснулась настолько щепетильной темы, что самой было неприятно.

— Я даже не ощущала, что в его жизни была женщина, с которой он имел серьезные отношения, — недоумевала вдова Пономаренко.

— Он мог довольно искусно скрывать это, — я безжалостно тревожила больную рану. — Александр Иванович был великим артистом. Разве нет?

— Никто никогда не скрывает, что был женат или замужем, повторные браки — весьма обыденное дело. Что тут страшного?

В принципе, ничего.

— Здесь кроется тайна, которую я не могу объяснить. Даже не знаю, с какой стороны подойти к ней. Как вы объясните эту странную фразу: «Будь проклят твой Пономаренко! Он отправился за своей женой».

Женщина покачала головой:

— Не знаю. Это слова сумасшедшего.

Я не стала настаивать. С женщинами вообще трудно спорить, а особенно с теми, кто отказывается верить в то, что трудно поддается объяснению.

Я покинула дом вдовы Пономаренко со странным ощущением, что разгадка близка, но лучше о ней не знать.

* * *

Прежде чем предпринимать какие-либо шаги, я решила бросить кости.

Бросок. 13+30+2. «Неблаговидные поступки будут разоблачены. Никогда ни к чему и ни к кому не предъявляйте претензий — ни к прошлому, ни к людям, ни к богу, ни к судьбе».

Странное предсказание. Я раскрою тайну, но счет предъявлять не придется. Как это понимать?

* * *

Я приехала в Белогорск снежным декабрьским утром и тут же направилась в городской архив загса, расположенный на улице, названной в честь великого русского поэта, который точно знал, кому на Руси жить хорошо.

Меня встретили доброжелательно, потому что не последнюю роль в этом сыграло письмо начальника УВД нашего города, что, в свою очередь, не обошлось без содействия Андрея Мельникова, ценного человека в прокуратуре.

Седовласая женщина в старомодных роговых очках внимательно выслушала меня, после чего отправилась в «закрома», где хранилась информация о гражданском состоянии жителей знаменитого волжского города.

Мне пришлось немного поскучать, но затем мое безграничное терпение было вознаграждено. Женщина вернулась с выпиской, сделанной на стандартном листе бумаги.

— Записывайте или запоминайте: шестого февраля тысяча девятьсот шестьдесят шестого года Кировским отделом загса был зарегистрирован брак Пономаренко Александра Ивановича с гражданкой Преображенской Лидией Степановной.

Если бы в этот момент передо мной появился Брюс Уиллис собственной персоной и заявил, что он мой близкий родственник по материнской линии, я бы не так удивилась.

— А где же она сейчас, эта Преображенская Лидия Степановна? — выпалила я.