Книга Лунной ночью - Кэрол Финч

— Я знаю, — равнодушно ответил он. — Ты уже не первый раз говоришь мне это.

Быстро покончив с завтраком, Кейн указал Дарси на таз с водой, стоявший на краю стола.

— Я приготовил еду, а ты будешь мыть посуду.

— Ни за что! — возмутилась Дарси. — Я тебе не служанка!

Кейн схватил ее за плечи и подтолкнул к тазу.

— Мой, — коротко приказал он. — Может быть, ты не привыкла к такой работе, но, если хочешь в следующий раз есть из чистой тарелки, ты будешь ее мыть. Не думай, что я стану обращаться с тобой как с королевой из-за того, что твой папочка владеет транспортной компанией.

— Я вымою только свою тарелку и свою ложку, — сквозь зубы сказала она.

— Если ты так сделаешь, то в следующий раз будешь есть после того, как твой отец заплатит мне выкуп, — пригрозил ей Кейн.

Этого Дарси не могла перенести и с такой силой ударила Кейна в грудь связанными руками, что тот пошатнулся. По пути он зацепил сапогом за стул, не удержал равновесие и рухнул прямо на висящее на палке платье. Паттка сломалась, и платье полетело в пылающий камин. Уже начавшая подсыхать ткань загорелась в считанные секунды.

— Ах ты, неуклюжий болван! — взорвалась Дарси. — И что я теперь надену?

Кейн тупо посмотрел на тлеющее платье. Дарси осталась практически голой, с усмешкой подумал он. Наверное, теперь ей точно не терпится вернуться домой, где у нее будет возможность менять наряды и заказывать «полноценные» блюда в самых дорогих ресторанах.

— Отвечай, — не унималась Дарси, — что я должна надеть? Ведь ты не оставишь меня в этом колючем одеяле до тех пор, пока не получишь за меня деньги?

— О, чуть не забыл, — сказал Кейн. — Я заходил к тебе в отель и прихватил кое-что для путешествия.

Он направился в противоположный угол комнаты и достал из седельной сумки ее ночную рубашку. Дарси почувствовала новый прилив ярости.

— Ты просто наглец! — завопила она. — Ты все это спланировал с самого начала!

Она отвернулась, когда он протянул ей рубашку.

— Ни за что не буду ходить перед тобой в этом легкомысленном наряде! — фыркнула она.

— А что тебе остается?

Дарси поняла, что никакие слова не могут поколебать невозмутимость Кейна. Каждый его поступок был призван унизить и оскорбить ее, и у него это получалось очень хорошо.

— По крайней мере отвернись и дай мне спокойно переодеться, — потребовала она.

— Зачем? — искренне удивился Кейн. — Если ты помнишь, я уже видел каждый дюйм твоего великолепного тела.

Дарси прикусила язык. Ей не требовалось напоминать о том, что произошло между ними. Она и так изо всех сил пыталась стереть из своей памяти ту романтическую ночь, но безуспешно.

— Неужели тебе не надоело издеваться надо мной? — взмолилась она, и слезы выступили у нее на глазах.

Кейн колебался. Он испытывал невыносимые страдания, глядя на измученное лицо Дарси и ее увлажнившиеся от слез глаза. Больше всего на свете ему хотелось согреть ее в своих объятиях и покрыть поцелуями ее тело. Как он мечтал превратить ее ярость в страстное желание и снова разбудить в ней то нежное и чувственное создание, которое несколько дней назад подарило ему невыразимое блаженство!

— Прошу тебя, — продолжала умолять его Дарси, — отвернись и не подглядывай. Ты и так достаточно поиздевался надо мной сегодня утром!

— Хорошо, но поторопись, — уступил наконец Кейн. Дарси мгновенно сбросила с себя плед и попыталась надеть рубашку, но не смогла продеть в рукава связанные руки. Тогда она прикрыла рубашкой бедра, оставив грудь обнаженной, и, краснея, дотронулась до плеча Кейна.

— Помоги мне, — тихо попросила она. — Развяжи мне руки… пожалуйста.

Кейн тут же обернулся, и его глаза жадно впились в полукружия грудей, просвечивающих сквозь тонкое кружево нижней рубашки. Он начал медленно, очень медленно развязывать руки, пожирая взглядом обнаженные плечи, притягивающую ложбинку между грудей и алебастровую шею. Дарси бросало то в жар то в холод под его взглядом, который был таким выразительным, что у нее возникло ощущение, будто Кейн дотрагивался до нее.

Но едва она надела рубашку, как поняла, что у нее появился шанс бежать. Ее руки и ноги были развязаны, и если она каким-то образом сумеет обезвредить Кейна, то сможет покинуть хижину, сесть на лошадь и исчезнуть прежде, чем он придет в себя. Возможно, другого такого шанса у нее уже не будет.

Дарси действовала молниеносно. Она схватила со стола котелок и ударила им Кейна по голове так неожиданно, что тот не успел защититься. После этого она бросилась к двери.

Но удар котелком оказался не слишком сильным и не лишил Кейна сознания. От неожиданности он лишь упал на колени. Едва Дарси метнулась к двери, как Кейн схватил се за край рубашки. Выкрикивая проклятия, Дарси попыталась вырвать подол из его пальцев и даже протащила Кейна по полу, но так и не смогла освободиться.

Когда Кейн окончательно оправился от удара по голове, он рывком притянул Дарси к себе. Та не удержалась и упала прямо ему на грудь. Он обвил ее руками и ногами, и девушка оказалась словно прикованной к его широкой груди. Все это тут же напомнило ей о том, как они занимались любовью. Воспоминания нахлынули на нее с такой силой, что она едва не потеряла сознание.

Если Дарси пыталась забыть о той волшебной ночи, то Кейн не собирался лишать себя столь захватывающего воспоминания. Ощущение ее тела в его объятиях мгновенно разожгло огонь страсти в его груди. И эта страсть требовала немедленного удовлетворения, невзирая на то что для этого было не время и не место. Он и так боролся с собой целую ночь. После этого он дважды видел ее обнаженной, что превращалось для него в настоящую пытку. У него не было больше сил держать себя в руках…

Глава 12

— Нет! — закричала Дарси, увидев желание в серо-стальных глазах Кейна.

Она поняла, что сейчас он ее поцелует. Бедро Дарси, случайно оказавшееся между ног Кейна, явственно ощущало его возбуждение. Но все ее попытки освободиться только подлили масла в огнь. Дарси почувствовала, как тело начинает предавать ее, и мысленно прокляла и себя, и Кейна со всем его мужским обаянием в придачу.

Когда его ладони обхватили ее лицо, а его губы накрыли ее рот поцелуем, Дарси показалось, что она умирает. Он целовал ее с невыразимой нежностью, его губы, казалось, горели от желания, и она чувствовала, как ее стремление сопротивляться тает от жара этих губ. Знакомое возбуждение уже начало охватывать каждую клеточку ее тела.

— Нет, — успела прошептать она в перерыве между двумя поцелуями, но Кейи ее не услышал.

И ее тело тоже не слышало никаких увещеваний. Оно с готовностью отвечало на каждое его прикосновение. А он знал, как и где дотронуться до нее, чтобы заставить ее хотеть его с не меньшей страстью, чем он хотел ее.