Книга Блестящая партия - Вирджиния Хенли

К ним подошел лорд Холланд, и тем самым Джон был спасен от необходимости дать согласие.

— Отпразднуем это событие в клубе «Брукс»?

— Простите, Генри, — со смехом сказал Джон. — Я исключен из клуба, потому что отказываюсь надевать парик. Теперь, когда голосование прошло, я могу поехать в Лонглит навестить Элизабет.

И Джон вернулся на Расселл-сквер, где поел в одиночестве, а потом занялся бумагами, имеющими отношение к Тавистоку и его избирателям.

Он поздно ушел спать и, уже лежа в постели, мельком подумал о Френсисе, который уехал вчера с визитом в Чатсуорт. Как Джон ни старался, он не мог представить себе леди Дороти Кавендиш в качестве жены брата. Ему было жаль эту наивную девушку. Если Френсис женится на ней, он поселит ее в Уоберне и без всякого стыда бросит там до конца жизни.

Его мысли перенеслись на другую юную дебютантку — Джорджину Гордон, и он не смог удержаться, чтобы не сравнить этих двух молодых особ. В яркой красавице Джорджине не было ничего наивного, разумеется, и он не мог представить ее себе в качестве заботливой жены, за кого бы она ни вышла замуж. Эта девица заставит гоняться за ней всех своих поклонников. И тому, кто ее поймает, придется укрощать ее.

Тут в его мысли вторглась Элизабет. Он вспомнил ее письма, в которых она жаловалась, что он ею пренебрегает, и понял, что в них есть немалая доля истины. Он понимал, что ее мрачные мысли — это мания, граничащая порой с безумием, и ему хотелось, чтобы она излечилась ради их сыновей, как и ради самой себя.

Интересно, подумал Джон, не тешит ли он себя надеждой на то, что жену можно постепенно отучить от опиума? Но он был уверен, что она излечится от меланхолии, если избавится от пристрастия к опиуму. Он выбросил ее из головы, повернулся на бок и наконец уснул.

Его разбудил стук в дверь. Он сел и зажег лампу.

— Что такое? — Он знал, что утро еще не настало.

— Простите, что беспокою вас, сэр, но только что прибыл курьер с сообщением. Он говорит, что это срочно.

— Сообщение мне или Френсису?

— Говорит, что вам, сэр… из Лонглита.

Джон нахмурился. Как всегда, неприятности с Элизабет.

— Я сейчас спущусь. Проверьте, есть ли огонь в гостиной. Курьер проделал долгий путь по холоду.

Джон надел халат и пошел за слугой вниз. Курьер дожидался его в холле.

— Милорд, я привез срочное сообщение от маркизы Бат.

— Входите, дружище, согрейтесь.

Джон взял у курьера письмо и провел его в гостиную, где лакей развел огонь в камине и зажег лампы. Джон налил курьеру виски.

Потом он сломал восковую печать, вынул письмо из конверта и поднес к лампе.

«Лорд Тависток, приезжайте немедленно, как можно скорее. У Элизабет тяжелый рецидив. Положение ужасающее.

Изабелла, маркиза Бат».

— Моя жена плохо себя чувствует. Я еду немедленно. Записка очень короткая. Вы не могли бы что-то добавить?

— Два раза был доктор. Это все, что мне известно, милорд.

— Я поеду в карете. Можете оставить вашу лошадь на конюшне. — Потом он сказал, обращаясь к лакею: — Пока я уложу вещи, будьте добры, проследите, чтобы этого человека как следует накормили.

Джон решил, что доедет быстрее в своем фаэтоне, и не успели они добраться до Ричмонда, как курьер крепко уснул. Хотя Джон остановился, только чтобы напоить лошадей, дать им отдых и немного перекусить самому в трактире в Бейсингстоке, понадобился целый день, прежде чем они добрались до Лонглит-Хауса в Уорминстере.

Поездка была долгая, и у Джона было достаточно времени поразмыслить о том, что имела в виду Изабелла, говоря об ужасающем положении. Он знал по опыту, что жена часто предупреждала о грозящей опасности, и мрачные предзнаменования и ощущение близкой катастрофы вполне могли показаться ужасными человеку, который вынужден выслушивать бредовые речи Элизабет.

Джон надеялся, что ее болезнь несерьезна. Он чувствовал уверенность, что, если это всего лишь проявление меланхолии, он сумеет успокоить жену и утишить ее страхи. Скорее всего ее сестра Изабелла просто хочет избавиться от нее и вызвала его с этой целью.

Замок в Лонглите был великолепен. Джон подъехал на своих серых к конюшне и попросил конюха хорошенько вычистить лошадей.

Мажордом принял у него пальто и провел его по длинному холлу в гостиную маркизы Бат.

— Слава Создателю, вы приехали.

Изабелла крепко сжала руки. Лицо ее походило на маску, и по нему Джон ничего не мог понять.

— Что случилось?

Тут он услышал крик, и только тогда понял, что вторая сестра жены, Люси, тоже находится в комнате. Когда леди Бредфорд закрыла лицо руками и зарыдала, Джон забеспокоился.

— Отведите меня к ней.

— Я не могу идти туда, не могу ее видеть, — простонала Люси.

Беспокойство Джона превратилось в тревогу. Изабелла прятала глаза.

— Пойдемте со мной, Джон.

Она повела его к главной лестнице, и они поднялись на второй этаж. Изабелла открыла дверь в спальню для гостей и пропустила его вперед.

Джон подошел к кровати, на которой с закрытыми глазами лежала его жена.

— Элизабет.

Он нагнулся над женой и протянул руку, чтобы коснуться ее. На какое-то мгновение ему показалось, что она умерла, но тело ее, хотя и безжизненное, было еще теплым. Он устремил взгляд на Изабеллу, пытаясь совладать с возмущением.

— Она без сознания. Как долго она находится в таком состоянии?

— Да, я знаю. Когда все мои попытки разбудить ее ни к чему не привели, я сразу же послала за вами.

— Когда это случилось? — спросил он. — Как это случилось?

Он встал и внимательно посмотрел на Элизабет, и ему представилось, что он видит мертвое тело.

— Мы пробыли в Бате неделю, пили воды. К сожалению, лечение не помогло Элизабет. Вчера рано утром она потеряла сознание, и я вызвала своего врача. Мы уложили ее в постель, и он дал ей какое-то лекарство. Мы не смогли разбудить ее к обеду, и я снова послала за врачом. Когда он пришел, то сказал, что он ничего не может сделать — что она либо придет в сознание самостоятельно, либо вообще не придет, — зловещим голосом закончила Изабелла. — Доктор Невилл велел мне немедленно послать за вами.

Взгляд Джона упал на коричневый пузырек на прикроватном столике.

— А какое он дал ей лекарство?

— Элизабет просила опиума. Она сказала, что это единственное лекарство, которое снимает болезненные симптомы ее чахотки и дает ей возможность уснуть.

— У моей жены нет никакой чахотки! Зато у нее зависимость от опиума. Это наркотик. Именно он почти убил ее!

— Как вы смеете обвинять мою сестру в подобном пороке? Меня возмущают уже одни ваши намеки на то, что она пристрастилась к наркотическому средству.