Книга Похождения соломенной вдовушки - Анастасия Соловьева

– Послушай! – вознегодовала я. – С каких пор ты стала разговаривать со мной в таком тоне?! Тем паче что я звоню тебе не ради твоих прекрасных глаз.

– А что у тебя стряслось?

– Вот стряслось, представь себе! Какого черта ты обратилась в милицию?!

– Как какого черта?! Машину твою надо искать! Ты же совсем съехала с катушек... Вот мне и приходится шевелиться.

– А теперь слушай внимательно, дорогая! От твоих шевелений у меня одни неприятности. Немедленно позвони ментам и скажи, что ты заявление свое забираешь. Моя машина никуда не пропадала. Я... одним словом, я знала, где находится моя машина.

– Тетя Мил! Так почему ты не сказала об этом раньше? Например, сегодня с утра?! Я, как дура...

– Сегодня утром мне было не до машины.

– Уф!.. Так ты по-прежнему на колесах?! Отлично! Ладно, я звякну ментам, ты не парься. Ну, все, давай, целую тебя, Вадимчику – привет! – Стася уже собиралась повесить трубку.

– Я ни на каких не на колесах! – прорычала в ответ ей я. – Моя машина конфискована как вещественное доказательство кражи. А Соломатников из-за этого чуть в тюрьму не загремел! Его обвиняют в воровстве.

– Господи! А почему его?

– Да потому, что вчера вечером мы отогнали мою машину к нему в гараж!

– Зачем?

– Не твоего ума дело! Так что, во-первых, звони в милицию, а вторых, мы скоро будем у тебя.

Стася заволновалась.

– Вы с Вадимчиком?

– С Николаем Николаевичем!

– Фу, с этим... – капризно протянула Стася, но вдруг, оборвав нытье на полуслове, попросила: – Сейчас, тетя Мил, подожди минутку.

– Ты не одна? – спросила я строго. – С Лешей?

– В общем, да. Но это никого не касается!

– Согласна.

– Ты-то согласна. А Николаич развоняется сейчас. Молчал бы лучше, старый козел.

– Во-первых, я тебя уже просила сегодня: выбирай выражения. Во-вторых, делай, что хочешь, нам все равно.

– Вам все равно? Неужели вам?!! – не верила Стася. – Уж не хочешь ли ты сказать, что променяла Вадимчика на этот пенек с глазами?!

– Мы придем к тебе, потому что нас разыскивает милиция. – Я продолжала гнуть свою линию. – И в этом виновата исключительно ты.

– Тетя Мил, а почему вас? Тебя-то они за что?

– За все хорошее! В милицию позвони сейчас же. И через десять минут открой ворота, чтоб нам долго на улице не стоять – не отсвечивать!

Стася задумалась. Потом присвистнула.

– Тут такое дело, тетя Мил... Я, короче, пока не дома.

– А где ты?

– В Москве.

– О, черт!

Добавив несколько крепких словечек, я нажала на кнопку разъединения.

51

К счастью, Соломатников не заставил меня долго ждать.

– Выход один, – спокойно резюмировал он, когда я выпалила ему последние новости. – Нам придется пробраться к шоссе через лес.

– Что значит пробраться?

– Ну, видишь ли, жители поселка не удосужились протоптать тропинку. Народ ленивый, сытый, все больше на машинах передвигается.

– Но если нет тропинки... мы же заблудимся в лесу!

– Не проблема! Я умею ориентироваться по звездам.

– Неужели? Ах ты хвастунишка!

Наклонившись, он легонько, по-приятельски поцеловал меня в щеку.

– Не волнуйся. Пятнадцать—двадцать минут, максимум полчаса – и мы на шоссе. Держись за меня. – Соломатников протянул мне руку, и я действительно почувствовала некоторое успокоение.

– Да я не волнуюсь. Просто сам понимаешь... В таких зарослях и шею недолго свернуть.

– Все будет хорошо. Верь мне.

Я думаю, что большинство согласится со мной: чесать в прямом смысле через темный лес да еще в модельных туфлях на шпильках – в этом нет ничего приятного. Но если найдется сильная мужская рука!..

Мне даже весело было шагать по лесу – продираться сквозь буреломы, перешагивать поваленные деревья, опираясь на руку Соломатникова. Рука была крепкой, и надежной, и одновременно нежной. Заинтересованной. Как будто по движению пальцев он старался угадать, что происходит у меня в сердце.

– А если менты нас на трассе засекут? – прикидывала я по дороге.

– Теоретически быть может все. А практически у них на это времени не хватит. Мы уедем на первой же попутке.

– Почему ты так думаешь?

– Кто же будет отказываться от денег?

– Смотря от каких.

– Ты в корень зришь, Мила. По большому счету в каждом деле существует лишь одна кардинальная проблема – цена вопроса. А мы, как поется в песне, за ценой не постоим.

– Но водитель может и испугаться! Представь, темной ночью двое выходят из леса. Женщина нарядная, на каблуках. Сразу поймут, что мы скрываемся.

– Дорогая, положись во всем на меня. – На этот раз я благосклонно приняла слово «дорогая» и получила мягкое благодарное рукопожатие. – Мы скрываемся, совершенно верно! Но мы можем скрываться не обязательно от милиции.

– От бандитов – это еще хуже. Бандиты разбираться не станут, если что, и водителя пришьют...

– Мы можем скрываться от твоего ревнивого мужа! – Соломатников высвободил руку и обнял меня за талию.

– Или от твоей ревнивой жены.

– Я прошу тебя, не думай ни о чем плохом! Верь мне, – прошептал Соломатников, склоняя губы к моим губам, и я послушно приняла его долгий пронзительный поцелуй и даже потеряла счет времени, пока вдруг что-то не царапнулось у меня внутри.

– Николай, надо торопиться.

Мы снова двинулись через буреломы, теперь уже молча, как заговорщики, связанные общей тайной, общей идеей. И это было... это было great! Грандиозно, как говорят англичане.

Вот, оказывается, о каком мужчине я мечтала все эти годы!

Мне нужен был умный, сильный единомышленник, способный протянуть руку и повести за собой. Следуя за ним по жизни, я бы почувствовала себя счастливой. Не говоря о том, что и своему партнеру я могла бы принести много пользы. Ведь у меня есть хватка, здравый смысл и масса других достоинств.

Хотя какую, например, пользу я могу сейчас принести Соломатникову? Просто иду рядом, опираюсь на его руку. Но он, кажется, и этому рад... Я исподволь наблюдала за состоянием своего спутника, чувствуя нежность и легкий трепет.

Лишь вид ночного шоссе мгновенно заставил меня забыть о деликатных переживаниях.

– Слушай, а куда мы поедем?

– В Москву.

В эту минуту вдали мелькнули зажженные фары автомобиля, и Соломатников вышел на проезжую часть, дабы водитель заранее увидел его.