Книга Красное море - Леонид Шадловский

Иванов помрачнел, но постарался себя не выдать.

— Ты не правильно меня понял. Разве я говорил о фальшивках? Это ты сказал. Я действительно считаю, что иметь свою небольшую типографию намного выгоднее, чем печатать брошюры и листовки на больших предприятиях.

Ладно, оставим это. Если ты считаешь, что это выгодно, я куплю оборудование. Но разместим мы его на одном из твоих складов. Чтобы «Милосердие» никоим образом не попало под подозрение. Но у меня к тебе тоже есть предложение, — Натан сделал вид, что задумался. На самом деле они с Секой, Грузином и другими авторитетами уже давно обговорили, или как сказал Полковник, «обкашляли» его идею. Ничего нового или сверхнеобычного в ней не было. В преступных группировках Питера скопились огромные суммы наличных денег. Их обязательно нужно было легализовать. И общество «Милосердие» с «Тезаурусом» как нельзя лучше подходили для этого. А ещё Натан думал о том, что таким же образом он сможет легализовать и воспользоваться теми деньгами, которые мёртвым грузом лежали в Нефедовке.

Схему «отмыва» и легализации денег Натан продумал давно. Все должно было пройти без «сучка». «Тезаурус» должен был взять кредит в «Инкомбанке». А если учесть, что директор банка был двоюродным братом жены Иванова, то кредит мог бы составить несколько миллионов рублей. Потом кредит обналичивается, и «тёмные» деньги становятся «чистыми». Были и другие идеи на этот счёт. Неплохо было бы перевести деньги в какой-нибудь иностранный банк, лучше всего в швейцарский. Пока ещё в России это не принято, но кто его знает, чем закончиться «перестройка» в такой непредсказуемой стране. Натан не загадывал на многие годы вперёд, но в завтрашнем дне хотел быть уверен. По его идее, «Тезаурусу» необходимо было открыть филиал за границей, лучше всего, в какой-нибудь оффшорной зоне. «Инкомбанк» или другой банк вряд ли будут проверять подлинность иностранных партнёров, они получат свои комиссионные, и не маленькие, а «бабки», переведённые на филиал фирмы, поступят в швейцарский банк. Можно было бы сделать ещё проще: открыть обычную подставную фирму там же, за границей, и после «перекачки» закрыть её, как предлагал Грузин. Но Натан не хотел идти наперекор закону. «Лучше ходить по краю лезвия, чем быть этим лезвием перерезанным», — сказал он на сходке. И хотя на таких «посиделках» Натан не имел права голоса, но времена изменились, и «авторитеты», которые пока ещё плохо разбирались в экономике, прислушивались к нему. Однажды была даже высказана мысль, поставить его «смотрящим» по Питеру. Это было лестно, но ему хватило ума отказаться.

Иванов внимательно выслушал Натана, долго молчал, покусывая колпачок ручки, вроде бы раздумывал. Но Натан видел по его загоревшимся глазам, что идея пришлась ему по душе. Иванов уже подсчитывал доходы от «оживляжа» криминальных денег.

— Хорошо, я согласен, — выдал, наконец, Антон Николаевич. — Какие гарантии, что все пройдёт нормально и меня не «кинут»?

Ты что, Антоша?! Ты хоть понимаешь, от чьего имени я говорю?

На самом деле Натану было глубоко плевать, что в дальнейшем произойдёт с «Тезаурусом» и его руководителем. Он знал только одно: будущее своё и своей семьи он должен обеспечить и обезопасить. И на этом пути Натан готов был положить гору трупов, и переступить через самую близкую дружбу. Но так как друзей у него не было, то и совесть его не особенно мучила.

Вечером он передал Сёке свой разговор с Ивановым. Законник похлопал Натана по плечу, расплылся в улыбке.

— Молодец! Я знал, что ты справишься. Мне сейчас уезжать надо. Какие-то «отморозки» наехали на наших на Сенной. Разобраться надо, — он обвёл широким жестом зал ресторана «Баку». — А ты гуляй. Любая из этих телок твоя.

— Нет, Сека, спасибо. Я домой.

Как хочешь. Жене привет передавай. Она у тебя классная баба!

Натан знал, что на площади Мира, в просторечии — Сенной, сидят «кудряшовские» наперсточники, которых прикрывали бойцы Грузина. Паша Кудряш и сам бы справился, все-таки бывший спортсмен, борец, мастер спорта, и все его люди — такие же. Но Кудряш — человек умный, понимал, что «авторитетов» лучше иметь в друзьях, чем затевать с ними войну. Сколько он мог выставить человек? Двадцать? Тридцать? А Грузин в одиночку мог поставить «под ружьё» до трехсот бойцов! А те «отморозки», которые наехали на «кудряшовских», заранее подписали себе смертный приговор. Впрочем, это не его, Натана, дело. Пусть Сека разбирается. У него сейчас дела более важные: как вывезти ту кучу денег, что лежит под Киевом? А может не стоит ломать голову? Открыть в Киеве подставную фирму на несуществующих людей, да и «отмыть» через неё все, что нужно. Вряд ли в Киеве будут чинить ему препятствия. Украину сейчас трясёт по всем направлениям, хочет отделиться, «жовто-блакитные» мозги людям пудрят… Кто в такой ситуации будет обращать внимание на какую-то маленькую фирмочку? В крайнем случае, и взятку дать можно. Кто из чиновников сейчас не берет? Тем более в нищей «хохляндии»…

Киев встретил Натана проливным дождём, сильным ветром и огромной толпой демонстрантов на Крещетике. Везде развевались «жовто-блакитные» знамёна, крики «москали, убирайтесь», «жиды, на виселицу» звучали на каждом перекрёстке, тут и там мелькали портреты то Богдана Хмельницкого, то батьки Махно, но больше всего Натана удивили бандеровцы. Ничуть не боясь милиции, рассредоточенной по всей длине Крещатика, они выкрикивали такие фашиствующие лозунги, за которые ещё вчера могли бы «залететь» лет на десять. Даже в России члены общества «Память», несмотря на всю свою ненависть к евреям, остерегались некоторых прямолинейных высказываний. А теперь, с этой демократией, черт бы её побрал, никому ни до чего дела нет. Натан покачал головой, да, из этой страны нужно бежать, эти люди сами себя похоронят. Они даже не замечают, что поют песни на собственных поминках.

Киев здорово изменился за последние несколько лет. Грязный, пасмурный, похожий на бомжа, такой же, как и его жители, нищий и озлобленный. Не будет ничего удивительного, если он вскоре превратится во второй пылающий Баку.

Ба, кого я вижу! Какие люди! — услышал за своей спиной Натан.

Он оглянулся. Какой-то бородатый мужик энергично размахивал руками, и мощным торсом раздвигая толпу, пробивался к нему. Натан повертел головой, ища того, к кому этот мужик обращался.

— Шо, не узнаешь, душа пропащая? — загремел мужик прямо в ухо Натану. — Это ж я, Голобородько!

— Капитан?! — удивился Натан.

— Та який капитан! Я вже давно безработный, — Голобородько попытался обнять Натана, но тот отодвинулся в сторону. — Ты шо, брезгуешь? Нехорошо.

— Да нет, как-то неожиданно…

Пойдём, выпьем, — бывший капитан схватил Натана под руку. — Сколько ж мы с тобой не виделись? А уж как тебя искали! А ты, жидовня пархатая, обманул всех, даже меня!

Они выбрались из толпы, зашли в первое попавшееся кафе. Заказали бутылку водки, лёгкую закуску…

— Ну, рассказывай, Толик, где ты, как, что?.. — Голобородько налил по полному стакану, и, не дожидаясь, влил водку в свою бородатую пасть.