Книга Цветок живой, благоуханный… (сборник) - Валентина Борисова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да не прочесть ли нам главу «Мертвых душ»?
Мы были озадачены его словами и подумали, что он говорит о первом томе «Мертвых душ», но Гоголь сказал:
– Нет, уж я вам прочту из второго.
И с этими словами вытащил из своего огромного кармана большую тетрадь. Чтение продолжалось час с четвертью. Гоголь несколько устал и, осыпаемый нашими искренними и радостными приветствиями, скоро ушел наверх в свою комнату…»
Аксаков лучше всех других друзей Гоголя знал его и высоко ценил дар писателя. Когда Гоголь умер, СТ. Аксаков писал в некрологе: «Гоголя нет на свете. Гоголь умер… Странные слова, не производящие обыкновенного впечатления. Умереть Гоголю вдруг нельзя: тело его предано земле, но дух вошел в нашу жизнь, особенно в жизнь молодого поколения…»
В год 200-летнего юбилея великого русского писателя Н. В. Гоголя молодому поколению XXI века очень полезно если не «проездиться по России», как советовал Гоголь, то хотя бы пройтись по улицам Москвы, связанным с именем великого соотечественника, побывать в подмосковной усадьбе Абрамцево, которая была для Гоголя родным домом.
2009 г.
(доклад на тему «Экология культуры»)
А. С. Пушкин писал:
Два чувства дивно близки нам —
В них обретает сердце пищу:
Любовь к родному пепелищу,
Любовь к отеческим гробам.
Ту же мысль о привязанности человека к отчему дому, к родной земле, высказанную великим русским поэтом в стихотворной форме, развивает в своей книге «Заметки о русском» академик Дмитрий Лихачев, столетний юбилей которого отмечается в этом году. «Любовь к родному краю, к родной культуре, к родной речи начинается с малого – с любви к своей семье, своему жилищу, к своей школе. Постепенно расширяясь, эта любовь к родному переходит в любовь к своей стране – к ее истории, ее прошлому и настоящему, а затем ко всему человечеству, к человеческой культуре», – так начинает Дмитрий Лихачев главу «Экология культуры».
Обращаясь к своим современникам и будущим поколениям, он предостерегает их от опасности забвения культуры своих предков: «Убить человека биологически может несоблюдение законов биологической экологии, убить человека нравственно может несоблюдение законов экологии культуры. Сохранение культурной среды – задача не менее существенная, чем сохранение окружающей природы. Подлинно новая культурная ценность возникает в старой культурной среде».
Полвека тому назад на Ярославском шоссе появился новый большой и широкий Ростокинский Второй мост через Яузу с балочными железобетонными пролетными строениями, отвечающий техническим требованиям своего времени. Справа от шоссе застыл Ростокинский акведук – белокаменный многоарочный мост, построенный в 80 – 90-х годах XVIII века в системе знаменитого Мытищинского водопровода. Его строительство обошлось казне в более чем один миллион рублей, поэтому он получил в народе название миллионный мост.
Историк Н. М. Карамзин пишет в своих путевых заметках: «Я увидел недалеко от дороги прекрасный водовод. Вот один из монументов Екатерининской благодетельности! Она любила во многом следовать примеру римлян, которые не жалели ничего для пользы иметь в городах хорошую воду, столь необходимую для здоровья людей».
Поэт XIX века Н. М. Языков, друг А. С. Пушкина, вторит историку Карамзину:
Отобедав сытной пищей,
Град Москва, водою нищий,
Знойной жаждою томим.
Боги сжалились над ним:
Над долиной, где Мытищи,
Смеркла неба синева;
Вдруг удар громовой тучи
Грянул в дол – и ключ кипучий
Покатился… пей Москва!
Соседство двух Ростокинских мостов – Первого, архитектурного памятника Екатерининской эпохи, и Второго, ныне действующего – яркий пример того, как новое уживается со старым, казалось бы, давно отжившим. «Новое ново только относительно старого, как ребенок – по отношению к своим родителям. Нового самого по себе, как самодовлеющего явления не существует», – пишет академик Лихачев, напоминая всем нам о нравственном значении и влиянии на человека всей культурной среды во всех ее взаимосвязях.
В заключение своей работы Дмитрий Лихачев подчеркивает, что совершенно необходимо в программе средней школы ввести преподавание краеведения с основами биологической и культурной экологии, шире создавать в школах кружки по истории и природе родного края. Чтобы сохранить памятники культуры, необходимые для «нравственной оседлости» людей, мало только платонической любви к своей стране, любовь должна быть действенной.
А для этого нужны знания, и не только краеведческие, но и более глубокие, объединяемые в особую научную дисциплину – экологию культуры.
2006 г.
«Плох тот народ, который не помнит, не ценит и не любит своей истории», – писал художник В. М. Васнецов, 160-летие которого отмечается в этом году. Не случайно первой исторической картиной художника было полотно «После побоища Игоря Святославича с половцами». На создание этой «глубоко поэтической», по словам Репина, вещи Васнецова вдохновил величайший памятник древнерусской литературы «Слово о полку Игореве», 220-летие обретения которого мы будем отмечать в этом году.
«Слово – всему основа», – гласит народная мудрость, и действительно, поэтическое сказание нашей старины «Слово о полку Игореве» послужило основой для создания шедевров в области живописи, музыки, поэзии в XIX и XX столетиях.
Глядя на васнецовского воина-богатыря, словно уснувшего среди бескрайних южных степей, мы слышим плач Ярославны из оперы А. П. Бородина «Князь Игорь». Знаменательно, что в этом году исполняется 175 лет со дня рождения композитора.
Поэт Серебряного века Валерий Брюсов, 135-летие которого также отмечается в этом году, желая подчеркнуть неувядаемость «Слова» посвятил автору поэмы такие строки:
Иль певец безвестный, мудрый, тот, кто Слово спел,
Все мечты веков грядущих тайно подсмотрел?
Мы с вами живем в начале XXI столетия и невольно задаемся вопросом «что век грядущий нам готовит?». Может быть, ответ на этот вопрос следует поискать в древнем и вечно юном творении «Слово о полку Игореве».
Академик Д. С. Лихачев писал: «Это поэма не только о походе Игоря Святославовича. Это поэма о мире на земле. О Русской земле, которая жаждет мира».
2008 г.
(Очерк)
Погода этим летом не баловала теплом жителей Москвы и Московской области. Солнечных деньков было наперечет. Весь июнь шли бесконечные проливные дожди, задували северные ветры и даже на юге Подмосковья, вблизи Коломны и Зарайска, местах поистине райских, было сыро, неуютно в это холодное лето 2003 года. Ну что же, успокаивала я себя, дожидаясь у Оки погоды, история повторяется дважды: ровно полвека назад лето было таким же холодным, а осень выдалась урожайной на антоновские яблоки, воспетые в русской прозе Иваном Буниным. Потомственный дворянин, уроженец срединной России, писатель с мировым именем почти забытый у себя на родине и помнивший о ней до последнего своего часа, он умер в Париже в бедности 7 ноября 1953 года. И в том же ноябре месяце, в последних его числах моя бабушка, потомственная елецкая крестьянка, никогда не слыхавшая о своем прославленном земляке, покупала на московских рынках богатые железом антоновские яблоки для своей младшей дочери, потерявшей много крови при рождении девочки, нареченной Валентиной. Неужели с той осени прошло уже полвека? Сколько же воды утекло из Оки в Волгу… Давно нет в живых бабушки, мечтавшей перед смертью хоть одним глазком взглянуть на родной Елец, навсегда успокоилась ее старшая дочь, моя чересчур боевая тетка, у которой мне довелось жить в раннем детстве. Слава богу, жива еще мама, тоже уроженка Ельца, и через нее я связана незримой нитью с этим старинным русским городом и его непростой историей. Да, жизнь не стоит на месте, это банальная истина, но оттого, что истина банальна, она не перестает быть истиной.
