Книга Под соусом - Ханна Маккоуч

— А что потом?

— Как это «что потом»? Тебе мало?

— Дэнни застрелили или что?

— А начхать мне, что случилось с Дэнни. Бугай вытащил его из ресторана, размахивая пистолетом, как ковбой, швырнул в черный «лексус» и смылся.

— Ч-черт.

— Ага, ч-черт.

Густав предлагает на выходных покататься с ним на лыжах в Хантере, но я, чтобы не признаваться, что мне это не по карману, отвечаю:

— Терпеть не могу Хантер. Я там из принципа не катаюсь. — И это правда.

— Слушай, — удивляется он, — я вырос в Австрийских Альпах, но, как видишь, от Хантера нос не ворочу.

— На Западе лучше, — возражаю я.

— Тогда что ты делаешь здесь?

— Я встретила парня.

— Да ладно! — недоверчиво говорит Густав. — Ты?

— Что? Думаешь, вру? — спрашиваю я.

— Не знаю-э, — он качает головой. — Пожалуй, нет.

Сообразив, что я обиделась, Густав ерошит мне волосы:

— Да брось ты! Я ничего такого не имел в виду… Ну и кто же он?

— Познакомились в «Хогс».

— «Хогс»! — восклицает он. — Тогда покажи мне его.

Густав ласково треплет меня по плечу. Я ожидаю чего-нибудь теплого, искреннего.

— Ты с ним трахаешься?

— Не твое собачье дело!

— Ты с ним не трахаешься.

— Почему бы и нет?

— Не трахаешься, — заключает Густав. — Поверь мне, я бы знал.

— Кто бы сомневался.

— Малышка! Когда ты позволишь Густаву сделать тебя счастливой женщиной?

— М-м, дай подумать, — бормочу я, прижав указательный палец к подбородку и поджав губы, — пожалуй, верный ответ «никогда».

— Ты не знаешь, что теряешь-э.

— Прекрасно знаю, к тому же я разбила бы тебе сердце, сам понимаешь.

Густав хватается за грудь, изображая приступ. Потом, покачиваясь, выпрямляется и произносит:

— Vamanos[39].

У меня похмелье после вчерашнего, но на улице дышится легче. Воздух свежий, и, несмотря на пронизывающий ветер с Гудзона, денек обещает быть солнечным и в целом приятным. Заметив, что я дрожу, Густав обнимает меня.

— Потом вместе позавтракаем, ладно?

— Ладно, — соглашаюсь я. Густав никогда не разрешает мне платить. Говорит, это австрийское правило. Не знаю, не знаю… Но пусть платит, раз ему так хочется, — поможет мне растянуть деньги Джулии.

— Не спросишь, как прошла ночь? — намекает он.

— Наверняка замечательно, — коротко говорю я. Подробности мне ни к чему.

— Сначала мы вместе с ней занимались йогой в фитнес-клубе. Она подрабатывает инструктором, так что-э…

— Этим и объясняется ее гибкость?

— Пр-роехали. — Густав пытается изобразить Джо Пеши[40], но становится еще больше похож на Арнольда.

Вдалеке показалась закусочная моей мечты — сияющая хромированными поверхностями, с большой неоновой стрелкой (перегоревшей) на крыше, которая указывает вниз, на табличку «Ешьте здесь». Густав дает мне свой мобильник и тычет в объявление об аренде:

— Звони.

Набираю номер.

— Закусочная «Большое яблоко», — отзывается женский голос.

— Здравствуйте, меня зовут Лейла Митчнер, я звоню по поводу аренды закусочной на Вестсайдском шоссе.

— Секундочку.

Я слышу приглушенный голос на заднем плане:

— Эдди! Насчет закусочной!

Трубку берет мужчина:

— Да?

— Здравствуйте, это Лейла Митчнер. Я хотела бы поговорить с вами об аренде закусочной.

— О, конечно. Пр-рекрасно. Хотите посмотреть?

— Мы с компаньоном стоим прямо перед ней.

— О, хорошо, отлично. Я сейчас в еще одном своем заведении, «Большом яблоке». Могу подъехать через пятнадцать минут. Устроит?

— Вполне. До встречи.

Повесив трубку, я поворачиваюсь к Густаву и, подпрыгивая, чтобы согреться, сообщаю:

— Он едет.

— Сейчас?

— Ага.

— Давай заглянем в окна, может, что увидим.

Стойка бара и несколько столиков заставлены грязными стаканами и чашками. В проходе осталось ведро со шваброй. Густав рвется влезть по столбу на крышу и осмотреть здание, но я отговариваю.

— Зачем там ведро? — размышляет он вслух. — Может, потолок течет…

У подоспевшего Эдди вид человека, который собрался продать как минимум городской мост. На нем что-то красное, плохо сочетающееся с седыми висками. Он сразу приступает к делу:

— Итак, вы двое заинтересованы в том, чтобы открыть здесь ресторан? Отлично, просто отлично. Место идеальное. У меня здесь раньше сын работал. Ему принадлежала кулинарная компания «Филм-Фуд» — дела шли великолепно, великолепно. Но вы же знаете, как это бывает с детьми. Он решил, что хочет сам снимать фильмы, а не кормить съемочную группу и актеров. Думаю, его можно понять. Он уже пару месяцев в Голливуде. Только вчера разговаривал с ним. Представляете, у него есть шанс продать сценарий.

Густав изучает гриль, духовку, посудомоечную машину, едва ли не залезая внутрь, чтобы лучше рассмотреть, а я оглядываю интерьер и думаю, что с ним можно сделать. Я представляю себе приличную модную закусочную, не слишком дорогую, где подавали бы качественные, красиво оформленные домашние блюда — пикантный мясной рулет, бифштексы, жареного цыпленка, картофельное пюре с подливкой, шницель по-венски, торт с мороженым, корзинки с пятью сортами домашнего хлеба. Мы с Густавом готовим, а бригада красоток — точь-в-точь девушки из клипа Роберта Палмера «Просто неотразима» — обслуживают посетителей, создавая особую, стильную атмосферу. Наше заведение станет одним из лучших в своем роде.

Густав практически ничего не спрашивает: ни он ни я не можем вставить ни слова.

— Так вот, я снял это помещение на пятьдесят лет и могу для вас сделать вот что: мой юрист заключит с вами договор субаренды — три тысячи в месяц. Оплата раз в месяц, раз в год — как захотите. Вы даже не представляете, как это выгодно!

Наконец Густав обрывает его:

— Спасибо, мы позвоним.

Мы направляемся по узким булыжным улочкам в «Дом», ресторан на Корнелия-стрит. Густав на редкость молчалив. Как только мы входим внутрь, он говорит:

— Не верю я этому чуваку-э. Заведение пустует давно, дураку понятно. Уж больно красиво он нам его расписывал. Если это такое замечательное место, почему никто еще не открыл там ресторан?