Книга Мышеловка для телохранителя - Марина Серова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Неспешно ведя со мной такую просветительскую беседу, Граф провел меня в соседнюю комнату, где я с огромным удивлением обнаружила стол, сервированный на пять персон. Это навеяло на меня некоторые оптимистические мысли. Убивать меня или отрезать пальцы пока не собирались. Напротив, решили покормить. Я тут же вспомнила, что давненько не перекусывала, и измученный желудок благодатно заурчал.
— А при чем здесь я? — тем не менее я заставила себя отвлечься от созерцания яств и переключить внимание на Графа.
— При чем здесь ты? — переспросил он. — Я объясню. Но чуть позже. Сначала обед, Женечка, а затем уж деловые переговоры. Просто прежде, чем мы приступим к трапезе, я немного ввел тебя в курс дела, чтобы ты смогла заранее вникнуть в суть ситуации и понять, как велика наша с ребятами скорбь по поводу такой непредвиденной утраты, как Крученый, и главное — его деньги. Ну, разумеется, еще и для того, чтобы между нами сразу наладились добрые доверительные отношения, способствующие дальнейшему пищеварению, а впоследствии и важному разговору. Вы со мной согласны?
— Да, пожалуй, — растерянно пробормотала я.
Граф вел себя странно, и я его не понимала. Но думать об опасности сейчас совсем не хотелось. Мое истерзанное нутро отчаянно требовало пищеварения.
— Ребята! — крикнул Граф, обернувшись через плечо. — Ну, чего вы там застряли? Мы умираем от голода.
При этом он посмотрел мне в глаза и широко улыбнулся.
Ребята не заставили себя упрашивать дважды. Первым в комнату величаво шагнул Пастор, вслед за ним Шейх и наконец процессию замкнул Салли. Он даже к столу не соизволил что-нибудь накинуть на себя.
— Прошу! — провозгласил Граф.
Салли закрыл за собой дверь, и меня вдруг неожиданно пронзило ощущение, что я в мышеловке.
Обед прошел в дружеской и непринужденной обстановке. Граф был просто на высоте. Он блистал остроумием, рассказывал разные истории из своей жизни. Причем общался он в основном со мной, ибо, подозреваю, его друзья прекрасно знали все эти истории, а в некоторых даже участвовали лично.
Прекрасной была также и кухня. Разнообразные холодные закуски, зажаренный поросенок с аппетитной хрустящей корочкой, утка с яблоками, десертные блюда, среди которых имелся и огромный торт из мороженого, пришедшийся так кстати в эту знойную жару. Меня даже посетила мысль, не на убой ли меня кормят. Но с каждой минутой, проведенной в обществе известных воров в законе, я, насыщая свой желудок, постепенно забывала о том, как и почему я сюда попала. Так разомлела от угощений и интересного общения. Видно, правду говорят, что многие воры в законе — очень интеллигентные и образованные люди. Граф относился именно к таким. Я бы не удивилась, узнав, что у него не одно высшее образование за плечами.
Напитки на столе также блистали своим изобилием и качеством. Здесь было все, начиная от натуральных соков и минеральной воды и кончая самой дорогостоящей водкой в покрытых легким инеем бутылках. Но я спиртное не пила. В основном налегала на соки и минеральную воду. Надо держать себя в форме. Кто знает, что последует за приятным обедом. Граф тоже пил очень умеренно. Может, по той же причине, что и я, желая сохранить трезвость мысли, оставив возможность надраться на потом, а может, что куда более вероятно, он, вообще, по природе своей старался не злоупотреблять горячительными напитками. Я также заметила, что и Пастор не перебирает, хотя пил он куда больше Графа. А вот что касается двух других законников, то тут совсем другой коленкор. Салли, по-моему, пил чаще, чем закусывал. Водка летела в него, как в бездонную пропасть. Но самое смешное то, что внешне он вроде бы и не пьянел. Сказывался многолетний опыт. Но зато Шейх, бедняга, под конец обеда так основательно загрузился, что клевал носом. Кажется, еще секунда, и он, как в избитом анекдоте, нырнет мордой в салат.
— Однажды, по молодости, лет эдак десять назад, — продолжал балагурить Граф, — со мной произошел потрясающий случай. Было это на одном из этапов. Кажется, в Тамбов нас перевозили. А кореш мой, Леха Белый, как раз ногу подвернул перед посадкой в вагоны…
Я откинулась в кресле с бокалом ананасового сока и смежила веки, слушая очередную историю Графа вполуха. Незадолго до этого Шейх включил стереомагнитофон, и я наслаждалась прекрасной музыкой. Музыка оказалась совсем не той, какую я ожидала услышать. Когда Шейх нажал на кнопку «PLАY», я думала из динамика польются блатные аккорды, но посетившие Тарасов, оказывается, обожали «Битлов».
Обед близился к концу. Шейх уже пьяно лыбился и дирижировал руками в такт музыке, Салли лениво ковырял вилкой в тарелке, Пастор принял такую же вольготную позу, как и я. Граф закурил сигарету и слегка отодвинулся от стола.
— Пора и о деле поговорить, — напомнил Пастор, обращаясь к московскому смотрящему, — а то заболтались мы о пустяках.
— Ты прав, — откликнулся Граф, выпуская дым через ноздри и оставляя свой рассказ незаконченным.
Я поняла, что пришло мое время. То есть время говорить на тему, не очень для меня приятную. Я вся подобралась и для уверенности коснулась пальцами рукоятки «ТТ», покоившегося у меня за поясом.
Граф развернулся ко мне лицом.
— Шейх сказал нам, что это ты убила Крученого, Женя. Он прав?
— Нет, — объяснения начались. — Я вашего Крученого и пальцем не тронула. Меня подставили под его убийство.
— Интересно, — впервые за время моего пребывания здесь подал голос Салли, — для того, чтобы подставить человека, нужна причина.
— Совершенно верно, Салли, — обратилась я к нему по кличке, чем немало удивила как его, так и других собеседников. — И полагаю, такая причина имеется, только вот мне она не известна.
— Как это? — не понял он.
— Тот, кто меня подставил, не соизволил посвятить в свои планы. Просто подставил, и все. Ничего не объяснив.
— Интересно, — снова протянул он.
— И кто же этот шутник? — полюбопытствовал Граф.
— Я как раз это сейчас пытаюсь выяснить, — парировала я.
— Врет она все, — высказался осоловевший Шейх. — На кой хрен тогда к Кончаловичу приезжала? С дружеским визитом?
— Нет, — серьезно ответила я. — Думала, что он может быть причастен к случившемуся.
Услышав мои слова, Граф весь напрягся. Я не столько увидела это, сколько почувствовала. Пастор пружинисто поднялся из кресла и отошел к окну, встав к нам спиной. Салли тоже замер со своей вилкой. Даже Шейх стер с лица сияющую улыбку и попытался сфокусировать на мне свой взгляд. Повисла гнетущая тишина.
Граф медленно погасил в пепельнице сигарету и, не глядя на меня, спросил:
— Доказать сможешь?
— Чего доказать?
— Причастность Кончаловича к убийству Крученого.
— Он утверждает, что тоже не имеет к этому никакого отношения, — неизвестно зачем встала я на защиту Дмитрия Андреевича.