Книга Господин легкого поведения - Марина Серова

— Он вас не слышит, — процедила я и сказала ответившему начальнику караула: — Быстрее на участок слива молока. Там слесарь Федоркин собирается закинуть ветошь в емкости с молоком.

— А кто это звонит? — поинтересовался начальник караула. Я передала трубку Кравцову.

— Скажите ему, кто звонит.

— Это Кравцов, мать твою! — взревел директор. — Быстрее на участок! — Взглянув на экран, он уронил трубку и зарыдал, проклиная Федоркина: — Сука, теперь ты у меня все это молоко выпьешь! Какая тварь!

— А как было бы хорошо, если бы Филюшкин поставил там пост, как я просила, — подлила я масла в огонь.

— Да я этого Филюшкина завтра удушу собственными руками! — вне себя от ярости заорал Кравцов. Он сорвался с места и ринулся к выходу. Я за ним. К нашему приходу Виталю скрутили охранники. Он сидел с подбитым глазом в кабинете начальника цеха и ревел во всю глотку. — Ублюдок! — страшно закричал Кравцов, врываясь в комнату. Два раза он со всего маху врезал слесарю по лицу, так что тот полетел на пол вместе со стулом. Потом я оттащила Кравцова, чтобы не свершилось убийство. Уши ломило от визгов Витали, бьющегося на полу.

— Да заткнись ты, урод! — рявкнула я на него, удерживая директора.

— Пусти меня, я его успокою! — вопил Кравцов, вырываясь из моих объятий. Кое-как я вытолкнула его за дверь, велев вызывать милицию. Потом приказала испуганным охранникам посадить Виталю на стул и выйти.

Похоже, с незадачливым диверсантом во время трепки случились разные детские неожиданности, и вряд ли в таком состоянии он способен на ложь, подумала я, рассматривая отвратительное зрелище, которое представлял собой Виталя.

— Я больше не буду, — судорожно всхлипывая, выдавил из себя Федоркин.

— Как мило, — делано восхитилась я. — Но, извини, директор приказал вывезти тебя за город, убить и закопать.

Виталя заголосил, будто его резали.

— Заткнись немедленно. — Для острастки я вынула револьвер и показала еле живому от страха Витале. — Говори, кто надоумил тебя бросить ветошь в цистерну!

— Никто, я са-ам, — ныл он, размазывая по лицу кровавые сопли. Слезы градом катились у него по щекам.

— Так, а зачем ты это сделал? — задала я вопрос.

— А че, она первая начала, — прохныкал Виталя. — Стала орать, что я пролил закваску.

— Яд в емкости тоже ты подбросил? — поинтересовалась я.

— Какой яд? — не понял он.

— Яд, которым травят мышей на этом чертовом комбинате в обход всех санитарных норм, — заорала я на него, ткнув револьвером ему в пузо. — Яд в целлофановых пакетиках. Что, не видел на складе у начальницы?

— Я про яд не знаю, — взвыл Федоркин. У него глаза полезли из орбит, лицо позеленело, и я едва успела отскочить от потока рвоты.

— Все, с меня довольно, — сказала я Кравцову, столкнувшись с ним в дверях кабинета. — Это не он.

— Что значит не он? — удивился директор, шагая за мной.

— То и значит, — вздохнула я. — Он слишком туп, чтобы выкинуть фокус с вымогательством. Даже яд не он подбросил. Что вы будете теперь делать с этим молоком?

— Если повезет, то творог, а если нет и там окажутся какие-нибудь бациллы, то в канализацию, — пробормотал Кравцов и воскликнул: — При чем тут это?

— Да так. Хотела бы знать, как часто я ела такой творог, — ответила я, передернув плечами.

— Да творог всегда из брака делается! Что, думаете я хорошее молоко погоню на творог? — буркнул Кравцов. — Меня больше интересует, кто преступник.

— Меня тоже это интересует, — ответила я. — Возможно, Федоркин имел отношение к нескольким таким, как сегодня, случаям. Но повреждение кабелей, письмо, яд в мороженом — дело рук человека умного, несомненно, работника вашего предприятия. Однако кто он, сказать пока не могу. Есть зацепки…

— Мне нужен результат, — раздраженно перебил меня Кравцов. — Вы обдираете меня как липку, а взамен подсовываете какого-то Виталю.

— Можете обратиться в детективное агентство, — предложила я. — У нас их несколько в городе. Вот тогда вы действительно поймете смысл выражений «ободрали как липку» и «остался без штанов».

— Только не надо тут демагогии! — выкрикнул Кравцов. Я осмотрелась. В темном коридоре не было ни души.

— В общем, я иду к себе в кабинет, продолжу слежение, — спокойно произнесла я, понизив голос. — А вы дождитесь милиции, сдайте ей этого обормота Федоркина и приходите ко мне.

— А зачем теперь-то продолжать слежение? — спросил Кравцов.

— Потому что преступник может сейчас под шумок что-нибудь сделать и похлеще, чем просто испортить молоко, — ответила я. — До него, наверно, дошли слухи об организации поста в цеху, вот он и будет суетиться.

— Черт побери, а вы, наверно, правы. — На лице Кравцова отразились удивление и озабоченность.

Я вернулась в заводоуправление, села за компьютер и, жуя бутерброд с колбасой, принялась размышлять о том, как быстрее и точнее вычислить диверсанта, засевшего на «Молочных реках». Мог ли он быть тем, кто застрелил Геворкяна? Почему бы и нет? Я решила завтра же попытаться раздобыть в милиции материалы этого дела, а если будет время, съездить поговорить с вдовой финдиректора.

Игорь чудовищно храпел на кушетке в углу, мешая мне думать. Я скатала из бумаги шарик и залепила ему по лбу, а сама отвернулась к компьютеру, будто вообще ни при чем. Храп тут же оборвался.

— Что случилось? — Игорь сел, протирая глаза. Он, наверно, не понимал, где находится.

— По радио передали, что американцы по ошибке выпустили ядерную ракету. Летит она на Тарасов, — ответила я будничным голосом. — Губернатор сказал, что эвакуироваться не успеем, и посоветовал помолиться, покаяться в грехах. Если у тебя они есть, то начинай…

— Чево-о? — протянул Игорь. — Я ни хрена не понял.

Вошел Кравцов.

— Все, увезли этого козла. Он у меня теперь сядет! Обещаю. — В боевом настроении директор налил себе стакан нарзана и махом осушил.

— Я не пойму, какая ядерная ракета? — с непониманием спросил Игорь, окончательно просыпаясь.

— Что он несет? — покосился на водителя Кравцов.

— Наверно, аллергия на виски, — предположила я, зевая. Трудно было даже вспомнить, когда я спала нормально последний раз. Если так дело дальше пойдет, вырублюсь прямо на рабочем месте.

Мрачно поглядывая на меня, Игорь налил себе нарзана.

— Любишь издеваться, значит, над сонными людьми?

— Должны же быть какие-то радости в жизни, — буркнула я в ответ.

— Пойду-ка я в свой кабинет, — задумчиво проговорил Кравцов. — У меня есть пара отчетов, которые срочно надо посмотреть и подписать к завтрашнему дню.

— Аркадий Никифорович, можно мне домой? — попросился шофер.