Книга Заколдованная шкатулка - Наталья Александрова

— Племянница подарила ему на день рождения, — зарделась от похвалы соседка.

Все в подъезде очень любили ее шустрого и общительного скотч-терьера Тяпу.

— А ты чего, Надя, такая расстроенная?

По части наблюдательности Мария Петровна дала бы сто очков вперед Надеждиному мужу.

— Да вот, девушка моя подевалась куда-то…

Вчера Надежда представила Катю соседке как дочь своей подруги, которой она временно предоставила кров.

— А мы ее видели, когда с Тяпой выходили, — немедленно отозвалась Мария Петровна. — Буквально нос к носу столкнулись, она еще меня спрашивала, какая маршрутка отсюда до Удельной идет. И торопилась так. К одиннадцати, говорит, успею? Успеешь, говорю, если маршрутка придет, она редко ходит.

«Что ей понадобилось на Удельной?» — Надежда задумалась всего на минуту, поскольку в голове немедленно всплыла их с Катей беседа в машине, когда они ехали сюда. Катя говорила, что подрабатывает в изостудии, которая находится…

— Мария Петровна, а вы не знаете, где там возле Удельной Дом творчества юных находится?

— Знаю, — без колебаний ответила соседка. — Я же возле Удельной работала. Значит, ты от проспекта забирай влево, там пройдешь через скверик…

Надежда захлопнула дверь и поблагодарила ее на бегу.

И вот теперь оказалось, что она успела как раз вовремя, чтобы вытащить Катю из очередной неприятности.

Растерянный Шурик остался ни с чем, а Надежда Николаевна потащила Катю к выходу.

Их путь пролегал мимо машины «Скорой помощи», в которую двое озабоченных мужчин в белых халатах грузили носилки с окровавленным человеком.

При виде этого человека Катя замерла на месте, как будто увидела привидение.

— Это он, — прошептала она, сжав руку Надежды. — Это он, тот человек, которого я рисовала в метро… Тот, который пытался убить меня в больнице!..

— Кто бы сомневался, — процедила Надежда, остановив долгий взгляд на лице раненого и пытаясь запомнить его. — Как ты думаешь, что он здесь делал?

— Не знаю… — растерянно отозвалась Катя. — Понятия не имею… Откуда мне знать…

— Ну уж не в кружок рукоделья пришел записываться! — фыркнула Надежда. — И не на хоровое пение! Тебя он здесь разыскивал! И тебе снова удивительно повезло, что ему что-то помешало! Говорила же я тебе — сиди дома, не высовывайся!

— Но я не могла подвести людей… — лепетала Катя. — Я обещала провести это занятие. Думала, здесь он меня не найдет. Понятия не имею, как он меня выследил.

— Зато я догадываюсь! Он проследил за твоим бессовестным приятелем! За этим… как его… Шуриком!

— Он мне не приятель, — поморщилась Катя. — Я его видеть больше не хочу.

— Ну, ваши с ним отношения меня в данный момент мало волнуют, — отмахнулась Надежда. — А вот твоя жизнь, которой ты, похоже, совсем не дорожишь…

Она не договорила эту фразу, потому что в это самое время на территорию Дома творчества въехала полицейская машина с включенной мигалкой.

— Что здесь произошло? — осведомился, выбравшись из машины, хмурый тип в черной кожаной куртке, как будто сошедший со страниц второсортного детектива, и уставился на озабоченного санитара. — Кто пострадавший? Кто нас вызывал?

— Это я вас вызывала, — выскочила из толпы круглая, как воздушный шар, женщина. — Вот он на меня напал, и если бы не Ляля, он бы меня придушил…

— Не понял. — Хмурый полицейский переводил взгляд со «Скорой» на круглую женщину. — Насколько я вижу, это он — пострадавший! А с вами будет отдельный разговор! Почему крупная собака без намордника? Да еще возле детского учреждения? Вы что, не знаете, что существует закон насчет таких опасных собак?!

— Вот интересно! — вскипела тетка. — Я пострадавшая и я же еще отвечать должна! Это у вас маньяки возле детского учреждения тусуются! Набросился на меня вот с этим! — Надежда Николаевна увидела, что тетка потрясает странной конструкцией, похожей на детскую скакалку, только короче. — Я на помощь звала — никто не пришел. Спасибо, собака защитила!

Мужчина в кожанке взял из рук тетки непонятную вещь, повертел ее в руках и помрачнел.

— Ладно, разберемся. Этого — в больницу, а вы предъявите документы. Свидетели, попрошу не расходиться!

После этих слов родители спешно подхватили своих чад и разбежались.

Надежда Николаевна решила, что дальнейшее ее не касается. Она вывела Катю за живую изгородь, окружавшую Дом творчества, и поспешно потащила к остановке маршрутного такси, по дороге недовольно выговаривая ей:

— Я же тебе говорила — сиди дома! Сколько можно тебя вытаскивать из неприятностей?

— Я вас не просила… — огрызнулась Катя.

— Ага, и еще никакой благодарности… Ну, это меня нисколько не удивляет…

— Ну, извините, это у меня в сердцах вырвалось…

— Да ладно тебе, я не обижаюсь, только обещай, что больше не сбежишь!

— Но зачем мне теперь скрываться? Ведь он ранен, собака его здорово отделала…

— Что-то мне подсказывает, что хоть он и ранен, но выкарабкается. Такие люди, знаешь, так просто не сдаются. А вот, кстати, что еще можно сделать… — Надежда Николаевна уставилась на телефон-автомат возле автобусной остановки.

С распространением мобильных телефонов такие автоматы стали в городе большой редкостью, поэтому Надежда решила, что это — знак, можно даже сказать — перст судьбы.

Подойдя к телефону, она сняла трубку и набрала номер полиции.

— Дежурный старший лейтенант Курицын! — раздался в трубке молодой, полный энтузиазма голос.

— Товарищ старший лейтенант, — затараторила Надежда чужим писклявым голосом, — я вам хочу сообщить чрезвычайно важную информацию относительно двойного убийства в ресторане «Жульен» на Московском проспекте!

— Слушаю, — проговорил Курицын, и голос его заметно поскучнел. Ему чуть не десять раз в день сообщали «сенсационную информацию» об этом нашумевшем деле.

— Так вот, только что тот же самый человек, который убил двоих в том ресторане, пытался совершить еще одно убийство возле Дома творчества юных на Удельной. Только на этот раз у него номер не прошел — ему помешала собака потенциальной жертвы, и сейчас этого киллера везут в больницу на машине скорой помощи номер семьсот шестьдесят семь АГА. Так что если вы выясните, в какую больницу его привезли, вы можете раскрыть дело…

— Фамилия! — строго проговорил старший лейтенант.

— А вот уж фамилию его я не знаю, — протараторила Надежда. — Фамилию его вы сами установите после задержания! У вас для этого имеются все возможности!

— Я вашу фамилию спрашиваю! — с тяжелым вздохом процедил дежурный.

— А зачем вам моя фамилия?

— Положено! Порядок такой! Анонимная информация не рассматривается!