Книга Женщина, которая легла в кровать на год - Сью Таунсенд

Одна из секретарш кинулась к двери, прижимая к лицу платок.

Кожаные Штаны вздохнул:

— Ладно, ребята, давайте успокоимся, мы же все профессионалы, да? Даже уборщики, верно? — Он улыбнулся группе уборщиков в спецовках, показывая, что ценит и их самих, и их труд.

Титания всхлипнула:

— Секс с Гориллой длился немногим дольше, но когда он задевал мой клитор, хорошо было нам обоим.

Воцарилась ошеломленная тишина, уборщица выпустила ладонь Титании.

Один из техников прошептал коллеге:

— Мне нравится экспериментировать, но до зоофилии никогда не опускался. Думаю, это просто-напросто опасно. С гориллой.

Титанию удивило очевидное и публичное пренебрежение Брайана. Она поправила челку, пряча морщины на лбу, и порылась в сумочке в поисках помады, по ее мнению молодившей ее лет на десять.

Почти срывающимся голосом Титания сказала:

— В любом случае, Брайан, зачастую наш секс был вполне достоин слова «страстный». — Повернувшись к собранию, она разоткровенничалась: — Только на прошлой неделе он щекотал мне соски расческой своей жены и кричал, что я грязная шлюха и он накажет меня, привязав к телескопу и заставив профессора Брэди взять меня сзади.

Брайан подскочил и завопил:

— Не сзади! Я такого не говорил!

Сторож Уэйн Тонкин загоготал.

Кожаные Штаны сердито проворчал:

— Послушайте, Бобер, нечего впутывать меня в свои больные фантазии!

Титания оглядела присутствующих и добавила:

— Он всех вас успел перебрать.

Некоторых из коллег Брайана это откровение оскорбило, но большинству втайне польстило.

Профессор Брэди разрывался надвое. Стоит ли объявить выговор или применить иное дисциплинарное взыскание к доктору Боберу за использование сослуживцев в качестве сексуальных стимуляторов? Попадают ли фантазии об участии в половом акте под статью о сексуальных домогательствах на рабочем месте? Имеются ли в трудовых договорах сотрудников Центра пункты, позволяющие трактовать похабные выдумки Бобера как оскорбление чувств коллег?

Миссис Хордерн выпрямилась и сказала:

— А мне жаль его бедную жену. Готова поспорить, она обыскалась этой расчески.

— Не тратьте время понапрасну, жалея Еву Бобер, миссис Хордерн, — вскинулась Титания. — Она разлеглась кулем в кровати и в ус не дует. Вообще не встает! Брайану приходится каждый вечер самому готовить себе ужин.

— Слушайте, это никак не помогает нам двигаться вперед, — вмешался Кожаные Штаны. — Мы должны сосредоточиться на грядущем запуске «Лунных жевунов».

— Сколько миллиардов гребаных фунтов вы тратите на очередную криворукую попытку добраться до хреновой Луны, а? Разве вы до сих пор не слышали? Янки уже это сделали аж в шестьдесят девятом. А я должен изо дня в день стричь гребаный газон газонокосилкой, которая совсем не режет!

Иногда профессор Брэди жалел о своей антидискриминационной кадровой политике. Сейчас был как раз один из таких случаев.

Инженеры Центра управления полетами — упрямые бунтари-леваки — воспользовались возможностью продолжить давнюю техническую дискуссию. В зале зазвучали фразы вроде «регрессивная эллиптическая орбита» и «сходимость дельта-ви».

Кожаные Штаны попытался перекричать технарей:

— Тихо, парни!

Но никто не ревел громче Уэйна Тонкина, который по вечерам легко заглушал блюзы Барри Уайта в местном пабе «Пес и компас». Голос Уэйна сотряс искусственные небеса:

— Поднимите руки те, кому современная газонокосилка нужнее Луны!

Резолюция была вынесена почти единогласно.

Титания ушла первой в сопровождении сочувствующих товарок. Брайан остался в планетарии один.

Он боялся потерять работу. Ходили слухи, что скоро грядут сокращения, а ему было пятьдесят пять — опасный возраст при переизбытке зубастых молодых профессионалов. В научном багаже Брайана начали проступать пробелы. Доктор Бобер чувствовал, что поезд уходит и, сколь быстро ни беги, догнать его уже не получится.

Глава 24

Ева лежала в постели, глядя в ночное небо, расцвеченное сполохами разных цветов и форм. Она слышала вой пожарной сирены вдалеке и чуяла запах дыма от бесчисленных костров и факелов. Она жалела всех женщин на улице, которые в эту минуту подавали ужин своим домашним и гостям в опасной близости к кострам и фейерверкам. Ева вспомнила Ночь Гая Фокса две тысячи десятого года, которую иначе как «катастрофа» не именовали.

Накануне Брайан повесил на работе плакат, на котором размашисто начертал:

Внимание, внимание, внимание!

Присоединяйтесь к Брайану и Еве в праздничную Ночь фейерверков!

Католики, берегитесь!

Утром пятого ноября Ева отправилась по магазинам. Брайан попросил ее приготовить еды на тридцать человек, поэтому она поехала в «Моррисонс» и купила:

60 свиных сосисок,

2 кг лука,

60 булочек для сэндвичей,

35 картофелин для запекания, головку чеддера,

упаковку печеных бобов «Хайнц»,

30 свежих бисквитов, большую бутылку кетчупа,

3 пачки масла,

ингредиенты для глазированных яблок на 30 персон,

1 маску Гая Фокса и шляпу,

10 пожаробезопасных китайских фонариков,

6 бутылок розового вина,

6 бутылок красного вина,

6 бутылок белого вина,

1 бочонок пива «Кроненбург»,

2 упаковки пива «Джон Смит».

Она надсадила спину, перегружая «Кроненбург» из тележки в багажник машины.

По дороге домой Ева потратила еще почти двести фунтов на две коробки петард и бенгальские огни для детей.

Перекусив на скорую руку, она вытащила из гаража влажный матрас и подволокла его к маленькому кострищу, потом смастерила чучело Гая Фокса, приготовила яблоки в глазури (и наколола лучины для соломинок), вымыла туалет внизу, пропылесосила в гостиной, дочиста надраила кухню, выбрала диски с ненавязчивой музыкой и полила двор из шланга.

Брайан пригласил гостей к шести, поэтому в половине шестого Ева поставила в духовку первый противень с картошкой, приготовила холодные закуски и напитки, сполоснула и высушила посуду, закрепила свечи в ветронепроницаемых фонарях и принялась ждать.

В десять минут восьмого в дверь наконец позвонили и до Евы донесся голос мужа:

— Миссис Хордерн, как приятно вас видеть. А это мистер Хордерн? — Помогая гостям снять пальто, он спросил: — Вы приехали вместе со всеми? Остальные паркуются?