Книга Летос - Алексей Пехов

На следующий день он развлек матросов жонглированием, для чего взял в руки пять больших и довольно тяжелых рыбацких буйков. Начал с простого каскада, затем стал подбрасывать их выше, перекидывая через локти, а потом пробрасывая за спиной, все больше и больше убыстряя темп. Ветер и качающаяся палуба служили помехой, но не для него. Они все следили за ним, даже Лавиани, в кои-то веки отвернувшаяся от моря.

– Ты вовремя свалил, парень, – сказал наконец ему капитан. – Тебя искали какие-то люди. Небось хотели добавить на орехи на прощание. Сулили золотую марку, если кто укажет, где ты прячешься.

Он лишь пожал плечами и улыбнулся, постаравшись перевести разговор на другую тему. К обеду моряки уже были его лучшими друзьями и смеялись над историями, которые пассажир знал в большом количестве. Он тоже смеялся, но на душе было нерадостно.

Тэо думал о ночи, когда огонь загорелся синим. Он не знал, что пробудилось в статуэтке Арилы, откуда оно пришло и чего хотело, и не желал этого знать. Но первую боль в спине прекрасно помнил. Он рассказал о своих догадках Лавиани, и та конечно же ответила в своем стиле:

– А на первый взгляд дураком ты не выглядишь.

– В смысле?

Ее взгляд просто источал раздражение, словно маленький ребенок приставал к ней с вопросами, ответ на которые был очевиден.

– Какого Скованного доставать из земли то, что в ней оставили? Говорят, в Муте покойники живы, пока их не закопаешь. Вот ты такого откопал и сам во всем виноват. Не знаю, кого вы там призвали, самих асторэ или всего лишь шауттов, но за глупость тебе придется расплачиваться жизнью. А теперь отстань от меня, циркач. Мое настроение дурное с самого утра. Надо же было показать этим олухам, что ты умеешь жонглировать. Капитан не идиот и сразу понял, что разыскивали именно тебя.

– Ты не предупредила, что мы скрываемся, и они знают, что меня ищут.

– А то тебе не было известно еще в день нашей первой встречи, что тебя ищут по всему свету и за твою голову назначена награда! – насмешливо процедила Лавиани. – Ты сглупил. Хоть и не имеешь права на подобную глупость. Так что отвали и не попадайся мне на глаза хотя бы до вечера. Очень тебя прошу.

Он счел за лучшее поступить так, как она хотела, и отправился спать под усилившуюся качку. Ночью ему снова снились кошмары. Арила в мольбе протягивала к нему руки, а по ее обнаженной груди текла кровь из маленькой ранки под ключицей. Она казалась черной из-за того, что свечи в комнате горели синим пламенем.

Следующим утром он нашел Лавиани на палубе, на том же месте, где оставил ее вчера. Женщина сидела в той же позе, что и прошлым вечером, вглядываясь в густой туман, повисший над волнующейся водой. Услышав его шаги, она не обернулась, лишь буркнула:

– Как спалось?

– Не слишком хорошо, – признался тот. – А тебе?

– Тебя не это должно беспокоить. Садись, поворачивайся ко мне спиной и задирай рубашку.

Он увидел в ее руках небольшую емкость с темно-желтым кремом.

– Зачем?

– Не будь ослом! Я смажу твою отметину.

– Это поможет?

– Не повредит, – уклончиво ответила та.

Ежась от пронизывающего ветра, он сделал, как она сказала.

– Это займет какое-то время.

– Надеюсь, я не околею от холода.

– Уж постарайся.

– Ты всегда столь груба?

– Большую часть своей жизни, – сообщила Лавиани. – Наверное, потому, что я не люблю людей.

– Люди бывают и хорошими.

– Редко таких встречаю.

– Тебе стоит пожить с цирковыми.

– Циркачами, ты имеешь в виду?

– Цирковыми. Это правильно. Мы так себя называем.

– Не вижу разницы. Сейчас будет неприятно, циркач.

Он почувствовал ледяное прикосновение, которое щиплющим жаром отдалось в его лопатке, и зашипел сквозь зубы.

– Хватит капризничать. Забудь о боли.

Тэо, который редко ее чувствовал, лишь буркнул:

– Каким образом?

– Ну, расскажи что-нибудь. Ты вчера весь день травил байки этим дурням. Вот и мне поведай какую-нибудь сказку. Историю асторэ, например.

– Она всем известна. Скованный, как же эта дрянь жжется!

– Представь, я не слышала.

Он обернулся:

– Ты серьезно? Все ее знают с детства.

– Мне досталось довольно странное детство, мальчик. Маленькую девочку учили другим вещам и посвящали в иные истории. Довольно далекие от сказок. А вот уже значительно позже у меня был однажды шанс узнать легенду, но я его упустила.

– Почему? – машинально спросил он.

– Убила рассказчика прежде, чем он начал, – неожиданно для себя ответила Лавиани, вспомнив служителя храма Шестерых в Велате.

Она тут же пожалела о своих словах, потому что повисла напряженная тишина. Наконец акробат ровным голосом произнес:

– Я помню, как ты расправилась с Зимом и его людьми. Это было… необычно. Я так и не понял, что произошло. Кто ты такая, Лавиани?

– Никто.

– Хм… Нет таких людей, которые ничего собой не представляют.

– Хорошо. Тогда я одинокая старая женщина, возвращающаяся на родину. И если ты не понимаешь намеков… Ну так что там насчет асторэ? – перебила она сама себя.

Тэо вздохнул.

– Хорошо. Дело было так. Сперва в нашем мире жили боги. Те, кто создал его в первую эпоху, названную Эпохой Безвременья. Уже никто не помнит, как их звали, древние храмы и святилища давно разрушены, превратились в пыль. Возможно, где-то боги до сих пор существуют и наблюдают за нами, но служители Шестерых считают такие мысли едва ли не преступлением. Ибо нет никого более величественного и могущественного, чем Шестеро.

– Потому что большинство служителей раболепные дураки, – хмыкнула Лавиани. – А что Шестеро? Они дети этих богов?

– Шаутт меня задери! Ты и вправду не знаешь?!

– Я вру только по необходимости. – Ему показалось, что женщина усмехнулась. – Так что? Они дети богов? Обычно власть именно так передается.

– Конечно же нет. Уходя, Первые одарили наш мир своей силой, которую мы привыкли называть магией. Тогда-то из этой магии и появились те, кого мы называем асторэ. Они были похожи на людей, но в то же время оказались другими.

– В чем похожи? И в чем другие?

Тэо пожал широкими плечами:

– Это легенда. Подробностей нет. Сейчас считают, что изначальные асторэ сотканы из теней и тумана, огня и тьмы, но так ли это, не могу тебе сказать. Арила и Нейси ничем не отличались от людей.

Ей понадобилась секунда, чтобы понять, о ком он говорит.