Книга Чудо хождения по водам - Анатолий Курчаткин

Пауза, которую выдержал гуру, была дольше, чем если бы он обдумывал свой ответ с тщательностью сапера, обезвреживающего мину.

– Да мы даже новую церковь основать можем, – сказал он, снова воздевая руки горе'.

– Новую церковь? Основать? – переспросил В., словно недослышал гуру, хотя все услышал, все понял.

– Церковь, церковь, – подтвердил гуру. – Это, конечно, задача максимум, но отчего же ее не держать в уме. Вполне реально.

И тут перед глазами В. вновь возникла та, прежняя картина оргии. Только сейчас он был ближе к сплетшимся в соитии парам и отчетливо мог разглядеть их лица – в той мере, насколько они были открыты его взгляду. Невозможно лишь было разглядеть черты человека с черной гривой волос – мотавшаяся грива полностью завешивала и его лицо, и лицо женщины под ним. Но вот крупная, в форме головастика, а скорее запятой, только обращенная хвостиком в противоположную сторону, красновато-коричневая родинка чуть выше крестца была видна с ясной внятностью, даже угадывалась ее структура: чуть выпуклая, мелко-шершавая, словно бархатная. Впрочем, это, без сомнения, был гуру. И снова, как в прошлый раз, эта картина совмещалась с тем видом студии, что был перед ним в реальности… что за чудовищное видение, что это вообще такое, неужели его психика треснула, и это галлюцинация?

– Вы слышите? Давайте посидим в сауне, – донесся до него голос гуру – сидящего перед ним в шелковой белой рубахе навыпуск, шелковых просторных штанах, и никакой картины содома перед глазами. – У меня здесь в фонде отличная сауна. Кто был, забыть не может. Не сауна – потерянный рай. Входишь столетним старцем, выходишь невинным младенцем. Там, в сауне, все и обговорим.

Но В. совсем не манил саунный рай. Да еще в такую жару. Хотя, надо сказать, в студии со всей беспощадностью работал кондиционер, гоня волну прохладного воздуха, – хотелось даже, чтобы не столь прохладного.

– Я не в плавках, чтоб в сауну, – сказал он.

– Да что же, плавок у меня не найдется? – изумился гуру. В голосе его прозвучала откровенная радость, что В. наконец откликнулся. – У меня для дорогих гостей всегда приготовлено. И шапочка, если станет припекать, есть.

– Извините, но мне не до сауны, – решил В. не выискивать больше благовидных предлогов для отказа.

– Вот-вот! – Гуру поднялся, понуждая подняться следом и В. – Именно поэтому, что “не до”! Как же нам с вами обсуждать наши дела, когда вы в таком состоянии. Вам нужно очиститься от шлаков. Мозг должен достичь младенческой чистоты и ясности. Дух должен воспарить. И все это будет, все будет. Пойдемте, пойдемте, – взял он В. под руку, повлек его к выходу. – Я, знаете, предчувствовал, что может возникнуть такая коллизия, и распорядился… сауна у меня уже раскочегарена – заходи и наслаждайся.

В. капитулировал. Легко противоборствовать, когда ты в броне и вооружен до зубов – имеешь возможность выиграть схватку, лишь бы не оставила своей дружбой удача. А когда у тебя ни брони, ни меча…

Эдем сауны начинался с тропического сада: толпилось в кадушках всякое пальмо- и кактусовидное, выметывались из войлочных стволов похожие на опахала громадные резные кожистые блестящие листья. С застывшей раболепной улыбкой на лице тихая, как тень, и, кажется, так же, как тень, бесплотная, маленькая женщина со среднеазиатским лицом отметнула перед В. дверцу его личного шкафа – тут уже были приготовлены и махровый халат, и махровая простыня с полотенцем, и запечатанные в хрустящий целлофан новые, с неотрезанным ярлыком плавки, и тонкая шерстяная шапочка в таком же целлофане, и тоже с ярлыком. И даже ножницы, чтобы срезать ярлыки, покоились готовно рядом с целлофановыми пакетами.

– Прошу! – широким жестом гостеприимного хозяина указал гуру на распахнутый шкаф, направляясь в хозяйский отсек раздевалки-сада. Он уже разоблачался на ходу, освобождаясь от своих просторных штанов – они оказались не штанами, а искусно обмотанным вокруг бедер, подоткнутым на поясе особым образом широким куском материи.

Эдемский сад буйствовал и в следующем помещении. Это была комната отдыха. Под зелеными опахалами листвы стояли вокруг длинного журнального стола белые кожаные кресла и диван, маняще призывая отдать их мягким пружинящим гнездовьям уставшие чресла, а посередине стола на хрустальном подносе уже кипели опалово-розовой горкой виноградные кисти, и ожидались, судя по льнущей к подносу, как к вожаку, стае тарелок и стаканов и всякие другие яства.

– Прошу! – повторил гуру, указывая теперь на призывные гнездовья кресел с диваном. – Мы вдвоем, никого, кроме нас. Расслабляйтесь! Или сразу на полок? Как вы?

Ясно было, что никакому разговору, пока не угостит всеми прелестями своего эдема, гуру начаться не позволит.

– Давайте сразу на полок, – сказал В.

– Мудрое решение, – одобрил гуру. Бросил на диван простыню с полотенцем, распустил быстрым привычным движением пояс халата и остался в одних плавках.

Есть у него там родимое пятно? – ожгло В. внезапной мыслью. Но плавки у гуру были высокие, до пояса, закрывали всю поясницу, и если даже у него действительно было родимое пятно на крестце, увидеть его не представлялось возможным.

Парно'й каморе предшествовало еще одно помещение, уже без растительности, голые кафельные стены да несколько рейчатых деревянных банкеток около них, – с заполненным прозрачной зеленоватой водой бассейном посередине.

– О-ох, хорошо, – как в предвкушении предстоящего наслаждения от нырка в прохладную воду после жара парно'й повел гуру рукой в сторону бассейна. – А? Любите?

– Попробую, – сказал В. Вспоминая, как пытался ступить в заполненную водой ванну – и словно то была не вода, а глыба прозрачного зеленоватого камня.

Банная простыня гуру взметнулась в воздух, растряхнулась полотнищем, гуру поместил ее на изогнутый затейливым птичьим клювом крючок и торжественно распахнул перед В. дверь в парную, как если бы то действительно был вход в Эдем.

– К вашим услугам! – изрек гуру.

Чувствуете, да, какое блаженство, говорил он, когда они уже сидели на полке'. Вот возьмите масло, брал он флакон из угла, натритесь, будет впитываться. Это кедровое масло, очень полезно для организма. И еще вот это, подавал гуру немного спустя другой флакон. Это смесь из двенадцати трав, тут и зверобой, и лимонник, и жень-шень тоже, божественно воздействует, проверено. И организм, чувствовал В., отзывался на благодатный жар, поры открывались, кожа на груди, животе, плечах заблестела росинками пота, кедровое масло, лимонник, жень-шень – все впитывалось, и его помимо воли стало затягивать в охмуряющее телесное блаженство…

– А не будете против, если освобожусь? Сниму, в смысле, – подсунул палец под резиновый пояс плавок, звучно выстрелил им себе по животу гуру. – А так как-то… как-то не так. Мешают. Не то удовольствие. Мы же не разнополые, чтобы стесняться друг друга.

– Да пожалуйста, – согласился В.

О родинке, что с такой явственностью представала взгляду в странных видениях, В. вспомнил тотчас, как гуру снял плавки. Вернее, не вспомнил, а тут же поймал себя на желании увидеть, есть у него родинка в действительности или нет. Бред, идиотизм (он сейчас был уверен, что то была галлюцинация), и однако желание удоствериться в отсутствии родинки было сильнее всех доводов разума (а и оставался ли он разумен?).