Книга Лимонов против Путина - Эдуард Лимонов

В 01.30 в здании Дворца Культуры прозвучали выстрелы. Что там произошло? Свидетельствует бывшая заложница: «Ночью перед штурмом к нам прорвался пожилой мужчина и потребовал отдать его маленького сына. Один из террористов — Идрис — пытался заступиться за безумца. Кричал Бараеву, что точно знает — мальчик на балконе. Увы, мужчине это не помогло — его вывели из зала. Потом услышала выстрелы». Свидетель Сергей Лобанков, режиссер по пластике мюзикла «Норд-Ост»: «За три дня боевики застрелили троих. /…/ Первой была девушка, которая пришла откуда-то в зал в абсолютно ненормальном состоянии — пьяная, кажется. Она подошла к их главарю и вызывающе с ним говорила. Вот он ее и застрелил. Через некоторое время в зале вдруг появился какой-то мужчина. Сказал, что он, якобы, ищет сына, и даже фамилию ребенка назвал, но ребенок был в моей группе, а этот мужчина не его отец. Чеченцы заподозрили неизвестного в шпионаже и расстреляли в фойе. А третий убитый — это молодой человек, у которого началась истерика. Он бегал по залу и кричал, хотел броситься на чеченку с бомбой, в него выстрелили, и он упал. Пуля, выпущенная в него, ранила еще двух заложников». Свидетель Елена Шумилова: «… вдруг, ни с того ни с сего мужчина лет тридцати в середине зала вскочил, бросил пустую стеклянную бутылку в сидящих с бомбой чеченок и побежал в их сторону по спинкам сидений. Женщины стреляли в воздух, а чечен на сцене выстрелил и попал в двух сидящих людей: мужчине в бровь (и тот в больнице скончался), а женщине грудь прострелил. Мужика тут же схватили, но он абсолютно ничего не соображал».

02.00. Из здания на носилках вынесли двух заложников. По предварительной информации, один из вынесенных — женщина — ранена в живот, а другой — мужчина — ранен в голову. Так что все сходится. Эти два эпизода в ночь перед штурмом не были запланированным, якобы, террористами расстрелом заложников в ответ на невыполнение их ультиматума, которого не было. У истерика сдали нервы, и нервы сдали у чеченцев. Что касается мужчины, якобы шпиона, пришедшего за чужим ребенком, то у оцепления за три дня скопилось большое количество всяческих психов. Об этом свидетельствовали и солдаты оцепления, и журналисты. Один из психов побежал в здание. А его не остановили. Вероятнее всего, не остановили намеренно, чтобы с его помощью проверить бдительность террористов.

05.30. К зданию подошли подразделения спецназа. Стала слышна интенсивная стрельба, а затем прозвучали, якобы, несколько взрывов.

05.40. Оперативный штаб в "форме телефонных контактов" возобновил переговоры с террористами. По словам представителя штаба Павла Кудрявцева "террористы не дали внятного ответа" о причине стрельбы, но заявили, что за последние два часа расстреляли двух заложников.

Последнее утверждение — абсолютная ложь, потому что эти расстрелы на подтверждаются ни одним из оставшихся в живых заложников. Их просто не было. Никаких расстрелов после того, как в два часа ночи вынесли на носилках двух случайно раненых, мужчину и женщину. Свидетельствует Елена Шумова, бывшая заложница: «Когда ОМОН начал обследовать крышу (даже мы слышали шаги наверху), нас тут же согнали с места в одну кучу, женщины со взрывчаткой встали не по периметру, как обычно, а рассредоточились между нами. /…/ Потом вдруг нас посадили обратно, сказали, что кого-то ждут в 11 утра из правительства. /…/ Я проснулась в половине шестого — они ходили туда-сюда, суетились. Потом чем-то запахло…» Георгий Васильев, один из авторов и продюсеров мюзикла: «А для меня готовящийся штурм был вполне очевиден. По тону СМИ и политиков, которые выступали. Это удавалось отслеживать благодаря тому, что у некоторых заложников были радиоприемники, по рядам передавались слухи». Никаких расстрелов заложников Васильев не видел. Ирина Филиппова, бывшая заложница: «Ранним утром мы сидели в забытьи, когда вдруг послышались выстрелы со стороны центрального входа, мужчины побежали туда, дружно крича "Аллах Акбар!", а женщины кольцом встали вокруг зала. Мы привычным движением сползли с кресел вниз, кто-то рядом со мной сказал: "Кажется, пахнет газом"». Заложники сидели в забытьи, если бы их уже расстреливали, выводя из зала, ясно, что никакого забытья бы не случилось, все бы со страхом, с ужасом пробудились. А чеченцы побежали, крича "Аллах Акбар!", к центральному входу, потому что имитируя расстрел заложников спецназ дал несколько очередей по щиту с надписью «Норд-Ост» на фасаде здания над центральным входом. Это именно и была стрельба в 05.30. Когда к зданию подошли подразделения спецназа. Только стрельба была не внутри, а по фасаду. Это показывают свидетели. Далее я приведу показания. А сейчас я хочу подчеркнуть фразу заложницы Шумовой: «сказали, что кого-то ждут в 11 утра из правительства». Ее можно понимать только в единственном смысле: оперативный штаб продолжал обманывать боевиков, лгать о том, что в 11 приедет кто-то из правительства. В то время как планировали быстренько угробить всех. Ну, ладно, группа Бараева, смертники, террористы, кому их жалко?! Но ведь сам штаб сообщил, что там еще шестнадцать детей и около тысячи взрослых!

06.20. Из здания выбежали две женщины. Судя по всему, заложницы. (Кто они, мне лично ничего не известно. Там уже газированы все, как можно выбежать?)

06.24. Подразделения Центра специального назначения ФСБ «Альфа» и «Вымпел» пошли на штурм Театрального Центра на ул. Дубровская. Загремели глухие взрывы, вслед за ними — звуки выстрелов.

06.32. К зданию выдвинулись дополнительные силы спецназа.

06.55. Ко входу в здание прибыли машины "Скорой помощи", машины МЧС, служб спасения, пустые автобусы.

07.13. Из здания спецназовцы выносят заложников, загружают их в машины «скорой» и в автобусы. Свидетельствует Николай Степченков, врач «скорой»: «В 6.50 нам скомандовали — к театру. /…/ Смотрим, на крыльце уже десятки бездыханных тел. Много пожилых, некоторые уже мертвые. Причем умерли давно — часа два-три назад: кожа холодная была. А из театра выносят все новых и новых людей. /…/ У пострадавших были точно такие же симптомы передозировки, как от наркотических средств — узкий зрачок и отсутствие дыхания. Люди делали четыре-пять вдохов в минуту». Дмитрий Н., врач "скорой помощи": «Мы и раньше дежурили возле театрального комплекса. Но в последнюю ночь стало ясно — штурм будет. Дежурство было не мое, но меня подняли с кровати. Наши машины выстроились на Волгоградском проспекте. /…/ Вызвали двадцать карет. Ровно в 5.30 объявили режим радиомолчания. Информации никакой. Распорядители колонны намекали, что по команде надо ехать к театру и вывозить трупы. Нам не привыкать…» Не удивительно, что Дмитрий Н. предпочел назвать лишь первую букву своей фамилии. Поскольку он свидетельствует о том, что власть не только готовила штурм, но и хладнокровно готовилась к огромному количеству трупов. А Путин декларировал за десять часов до этого, что собирается помочь людям сохранить им жизнь. И уже подстраховывался, требовал "отставить политические заявления всякого рода и дебаты", то есть еще и хотел избавить себя от порицания, от осуждения за трупы. Такой президент нам явно не нужен. Лживый и жестокий по отношению к своим собственным гражданам. А что он должен был делать? — спросит читающий эту книгу. А вести переговоры с боевиками, захватившими заложников. Торговаться. Вывести, как просили заложники, хоть какое-нибудь воинское подразделение из Чечни, показать по телевидению, как выводят, а за это забрать детей и женщин из Центра на Дубровке. Так поступают во всем мире, хотя правительства часто предпочитают официально заявлять, что не ведут переговоров с террористами, но на самом деле ведут! Ведут! А Путин позирует за счет жизней ваших детей, позирует как Супермен, этот Путин! За его репутацию "крутого парня" погибли 129 заложников. Кожа холодная была… Свидетель Геннадий Б.: «Нам точно не сказали, какое средство было применено в здании Центра. Но мы вводили не антидот, которого у нас не было. А налоксон. По внешним признакам отравление было схоже с наркотической опиатной передозировкой. Мы только позже узнали, что это был фентанил».