Книга Как ограбить швейцарский банк - Андреа Фациоли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он позвонил в звонок магазина «Инфо 3000»; открыл ему друг Сальвиати, компьютерщик со вздыбленными волосами.
– А, кого мы видим! – поздоровался он. – Вот и сыщик! Ну, как прошло?
– Хорошо. Где Сальвиати?
– Сюда, сюда. – Джотто Распелли повел сыщика в заднюю комнату. – Мы изучали модели видеокамер.
Сальвиати склонился над чем-то вроде палмтопа. Он поднял глаза и улыбнулся:
– Элия! Все хорошо? Вы договорились? Контини кивнул.
– Мы тут изучаем технологию. Этой модели не было в мои времена. Видеокамеру можно спрятать везде, она размером с монету, видишь? Тридцать, на двадцать восемь, на восемнадцать миллиметров, но изображение четкое. Посмотри на картинку, это экран с высоким разрешением ТФТ…
– Ага, ага, – Контини едва взглянул на устройство. – Знаешь, Жан, сколько правонарушений мы собираемся совершить?
Сальвиати поднял глаза. Распелли в своем углу усмехнулся. Контини говорил тихо.
– Преступный сговор, обольщение, взлом, вторжение в личное пространство, промышленный шпионаж, кража со взломом…
– Знаю, – прервал его Сальвиати и разом посерьезнел. – Думаешь, я этого не знаю? Думаешь, мне приятно вовлекать Виолу в эту историю?
– Это… это… – Контини не находил нужного слова.
– Это свинство! – Сальвиати рассвирепел. – Свинство, давай говори! Но мы не можем действовать иначе, ты ведь знаешь! Я пытался по-другому, ты пытался, да и до сих пор пытаешься! Но Лину не нашли, Марелли исчез! Моя дочь в руках у Форстера, Элия, а этот, если потеряет терпение…
Контини какое-то мгновение молчал. Потом произнес:
– Покажи-ка мне эту видеокамеру.Лука Форстер ненавидел адвокатов. Честных, а еще больше – нечестных. И все же представители второй категории были всегда готовы протянуть ему руку помощи. Закрыть глаза на его деятельность в качестве вора, скупщика краденого, ростовщика, эксплуататора и шантажиста. Когда дела идут плохо, нечестный адвокат первым поймет его. Только вот, когда он подает руку помощи, вдруг обнаруживаешь там нож.
Работал кондиционер, и в офисе было приятно. За панорамным окном сквозь щели жалюзи виднелся голубой покров озера и неба. Внутри – прохладно. Попивали холодный чай и говорили о делах.
– Понимаете, господин адвокат, нельзя рассчитывать, что тот, у кого сумма оборота такая, как у меня, будет производить ряд платежей наличными.
– Главное, чтобы вы их произвели, господин Форстер, – сказал адвокат Берти. – Но должен напомнить вам, что кредиторы несколько спешат.
– Я же сказал, что скоро у меня будут свободных восемьсот тысяч франков. Заплачу сразу и наличными, без проволочек.
– Да, но… Эти деньги, под какие гарантии они поступят?
Форстер провел рукой по усам. Ему пришлось мысленно повторить фразу, чтобы понять смысл слов. Деньги. Гарантии. Эта склизкая крыса говорит, что его деньги грязные.
И это правда. Теми деньгами, что придут в «Юнкер», нельзя будет воспользоваться немедленно. Прежде надо пропустить их через систему, очистить. Нетрудное дело для Форстера: он владел небольшой сетью ресторанов, предназначенных для этой цели. Достаточно было раздуть доходы и прикарманивать разницу, прихватывая деньги потихоньку. Но требовалось время.
– У меня будут все гарантии, не беспокойтесь. Важно не делать все в постоянной спешке. Мне нужно скоординировать разные области деятельности и…
– Господин Форстер.
Черные глазки адвоката блестели за круглыми очками в золотой оправе. Форстер нахмурил брови.
– Что такое?
– Господин Форстер, давайте без обиняков. Я посредник между вами и компанией «К-Инвестмент CA», представляю интересы обеих сторон. Но «К-Инвестмент» считает нужным отказаться от вашего вклада. Я тут мало что могу сделать, понимаете?
Адвокаты обладают особым инстинктом. И чем более они нечестные, тем он у них острее. Они как крысы, которые знают, когда корабль пойдет ко дну. Всего пару лет назад Берти ни за что не позволил бы себе так с ним обходиться.
– Вас не затруднит передать руководителям мою просьбу о встрече? – спросил Форстер, который умел сохранять спокойствие. – Мы могли бы уладить наши разногласия, я мог бы предложить свои идеи по поводу некоторых инвестиций, которые…
– Господин Форстер.
Снова этот вкрадчивый тон. Форстер ненавидел его.
– Слушаю.
– Я видел, что недавно вы брали средства из кассы на текущие расходы. Небольшие суммы, на не вполне понятные проекты. Так вот, при долге в восемьсот тысяч франков это представляется мне излишне смелым поступком…
– У меня сейчас в работе один конфиденциальный проект, господин адвокат.
– Да?
– Веду переговоры с польским бизнесменом, который должен обеспечить с десяток торговых точек в Восточной Европе. Но мне пришлось выплатить ему аванс, для начала, в качестве поощрения.
– Я бы бросил это дело.
Не сомневаюсь, ублюдок. У тебя не хватило бы смелости. Форстер был преступником до мозга костей. И что ж, да, он был из тех, что не боятся запускать руки в мусор. Но эти адвокаты с детьми и мини-вэнами, эти отцы семейств, которые живут мусором, но прикасаются к нему в перчатках, эти змеи, эти… они ему отвратительны, да он плюет на них!
– Я всегда уважал вас, господин Берти, поэтому буду с вами откровенен.
– Иного не жду.
– Если вы мне поможете, придержав ребят из «К-Инвестмента», я могу взять вас в долю. Без упоминания имени, разумеется, но с весьма достойным возмещением расходов.
– Господин Форстер…
– Уверяю вас, господин адвокат. Я заплачу эти восемьсот тысяч. И еще возмещу первые расходы на моего партнера в Польше. Если мы сможем войти в дело все вместе, у нас будет больше рыночной власти. Но мне нужно немного времени.
Адвокат Берти опустил веки, поднял. Потом, как бы невзначай, поглядел на свои часы «Ролекс».
– Слушайте, теперь я должен бежать, увы.
Форстер встал. Капли пота проступили у него на усах, несмотря на кондиционер.
– Ну а о нашем деле, что вы думаете? Выгорит?
– Это предложение можно изучить. Я должен поговорить с «К-Инвестментом». А по поводу тех восьмисот тысяч…
– Да?
– Вам могли бы предоставить отсрочку. – Берти поправил очки на носу. – Но не затягивайте. И еще. я бы не стал больше говорить о восьмистах тысячах. Было бы славно, если бы, в качестве стимула, сумма увеличилась, вы понимаете меня?
– Конечно, – Форстер проводил его до двери. – Конечно, понимаю.
Ублюдок. Я, значит, ростовщик, а ты адвокат! Вот тварь!
