Книга Я самый красивый человек в мире - Сирил Массаротто

* * *

Мы с Адамом отправились выгуливать Джека, но не успели пройти и десяти метров, как путь нам преградила незнакомая женщина. Она пригласила меня в кафе, предложив выпить по бокалу вина, а потом пойти к ней, но быстро передумала и решила сразу приступить ко второй части. Я вежливо отказался, сказав, что мне не хочется, но она продолжала настаивать. Адам предложил свою кандидатуру, но она накинулась на меня, пытаясь поцеловать. Мне пришлось отбиваться. Тогда, заливаясь слезами, она стала жаловаться на несправедливость жизни и сокрушаться, что недостаточно обычна для меня, хотя потратила месячную зарплату на курсы обычности и создания нового банального образа.

Не прошло и минуты, как меня заметили еще три дамочки и в один голос стали твердить, что я воплощение обычности. Первая предлагала стать женщиной всей моей жизни, вторая хотела выйти за меня замуж, третья обещала родить самых обычных на свете детей, если только я выберу ее. Тогда первая обвинила ее во вранье, выдав, что всего пару месяцев назад она была самой настоящей красавицей, на что та ответила: «Ну, я хотя бы не переделывала нос, чтобы стать менее симпатичной». В результате они подрались, и Адаму пришлось разнимать их.

Он вышел из стычки с расцарапанным лицом.

Самое ужасное, на крики этих истеричек сбежалась куча народу, причем все сошлись во мнении, что я невероятно обычный, и не хотели отпускать.

На меня тут же нахлынули воспоминания. Далеко не самые радужные.

В конце концов я вырвался и убежал. Джек, радостно виляя хвостом, несся за мной, довольный, что в кои-то веки можно размять лапы.

Адам остался разговаривать с людьми. Я недоумевал, зачем ему это нужно. Через полчаса он вернулся с кучей визиток и записок с номерами телефонов. «На всякий случай, мало ли что», — пояснил он и попросил разрешения оставить их себе, если мне они не нужны.

Я спросил, не увязался ли кто за ним. Он ответил, что нет. Вроде нет.

Меня испугала мысль, что кто-то мог проследить за Адамом и узнать, где я живу. Впервые после происшествия в баре я стал смотреть на мир, как Самый красивый человек в мире. Я снова стал бояться людей.

Кажется, я совершил ошибку.

Кажется, «Господин судья» погубил меня и разрушил мою мечту о спокойной жизни.

* * *

Чем дальше, тем хуже.

Я видел в международных новостях, как толпы разбушевавшихся молодых людей собирались на площадях, жгли фотографии Самого красивого человека в мире и палили в воздух из автоматов.

Это, конечно, снимки бывшего меня, но все же меня. Я похолодел, от волнения разболелся живот.

Один из них что-то говорил, а внизу экрана бегущей строкой шел перевод. Этот мужчина считал, что Бог создал людей по своему образу и подобию — всех, кроме красавцев, от которых надо избавиться.

Не понимаю, что значит «избавиться»?

В конце репортажа приятель этого парня довольно агрессивно заявил, что их нынешний президент слишком красивый. Остальные молчали, но было очевидно, что они согласны. В результате толпа стала жечь фотографии главы государства и еще более ожесточенно палить в воздух.

Потом внизу экрана появилась подпись: «Нападение на президентский дворец и попытка государственного переворота».

Красивых людей все чаще избивают на улицах. Поэтому им приходится днем отсиживаться дома и выходить, когда стемнеет. Иногда дело доходит до кровопролития.

Газеты называют это «охотой на ангелов».

Полиция переведена на усиленный режим работы, созданы номера горячей линии, по которым красивые люди могут звонить в экстренных случаях. Дошло до того, что правительства некоторых стран срочно вносят новые законопроекты, предполагающие более строгие санкции за нападения на красавцев.

В некоторых странах обстановка накалилась настолько, что красивые люди спасаются: незаконно пересекают границу и укрываются в небольших лагерях беженцев. Они приходят грязные и исхудавшие, а когда их снимают на камеру, плачут и жалуются на судьбу.

Я почти не выхожу из дома. А если и выхожу, то в кепке и огромных очках, причем не просто погулять, а когда нужно ехать на съемки.

Все свободное время я провожу перед телевизором с Адамом и Джеком. Адам рад, что мы, как и раньше, все время вместе. Это действительно очень хорошо. Недавно мы научили Джека стоять на задних лапах, и теперь он проделывает этот трюк, когда хочет получить кусочек сахара.

Элизабет приходит в гости почти каждый вечер. Даже в воскресенье. Говорит, что скучает без меня. Я спрашиваю, не ревнует ли ее парень, а она отвечает: нет, он ничего не говорит. Я очень рад, потому что все еще люблю ее, хотя знаю, у нас ничего не выйдет.

Странно, теперь я тоже каждую ночь вижу сны. Мне снится, будто мы с Элизабет вместе и любим друг друга. Кто-то скажет, такие вещи во сне не увидишь, но все выглядит так реально, словно происходит на самом деле. Просыпаясь, я понимаю, что мне это привиделось, и тут же сникаю, но постепенно успокаиваюсь, а потом звонит Элизабет, и я снова радуюсь жизни.

Иногда мне снится, что мы занимаемся любовью, и тогда я просыпаюсь красный от стыда.

Адам говорит, что каждый вечер, возвращаясь к себе, Элизабет уносит с собой мою улыбку.

Так оно и есть — мое счастье спит этажом ниже.

* * *

— Алло?

— Все, мы победили!

— Люсинда? Что произошло?

— К тебе еще не приходил курьер?

— Нет, а что?

— Значит, вот-вот придет. Я послала тебе сегодняшние газеты.

— Зачем?

— Ты на первых страницах всех газет! Абсолютно всех!

— Люсинда, это же не в первый раз. Не понимаю, что тут такого…

— Думаю, ты не понял. Я имею в виду не господина судью, а тебя.

— Меня?

— Да, тебя!

— Черт возьми… Подожди, кто-то звонит в дверь.

— О’кей, перезвони потом!

Ставлю подпись и забираю сверток. Нервно просматривая сегодняшние газеты и журналы, я везде вижу один и тот же снимок: себя, стоящего перед дверью дома со связкой ключей в руках. Фотография немного нерезкая — наверняка снимали издалека. На мне любимый зеленый свитер с небольшой нашивкой на груди. Под или над изображением, в зависимости от издания, заголовки следующего содержания: «Никто не сравнится с ним в обычности!» или «Вот самый обычный человек в мире!».

Я прочитал несколько статей: все невероятно рады происшедшему. Люди давно догадывались, что где-то в мире есть идеально-обычный человек, и вот он нашелся.

Сказать, что я в отчаянии — ничего не сказать. Конец моему счастью и покою. Все было зря. Я вернулся к тому, с чего начинал.

— Алло, Люсинда?