Книга Алиби - Сандра Браун

Разумеется, наивно было рассчитывать, что это самоистязание может в какой-то мере искупить ее вчерашний проступок. Утешение, которого она так ждала, могло прийти только к тому, кто глубоко и искренне раскаивается в содеянном. Но она-то как раз не испытывала ни малейшего раскаяния. Да, их встреча не была случайной, как он полагал; она была хорошо рассчитана и подготовлена, и, хотя совесть подсказывала ей, что лучше всего будет не доводить дело до постели, она нисколько не жалела, что вчера все закончилось именно так, как закончилось.

Решив, что пора возвращаться, она повернула назад и немного сбросила темп. Но каждый шаг по-прежнему отдавался в бедрах и пояснице, но эта боль была вполне терпимой. Легкие все еще работали с предельным напряжением, но ощущение разливающегося по мышцам огня отступило. Только совесть не желала успокаиваться. Воспоминания о нем и о проведенной вместе ночи преследовали ее на протяжении всего сегодняшнего дня. Она старалась гнать их от себя, но они возвращались снова и снова, и она сдалась, стараясь по крайней мере не наслаждаться ими.

Но и это ей не удалось. Едва она вышла на беговую дорожку, как воспоминания нахлынули на нее снова. Она чувствовала на языке вкус сладостей, которые они покупали на ярмарке, улыбалась, вспоминая его шутки, ощущала тепло его дыхания на лице и прикосновения его пальцев к коже.

Он спал так крепко, что даже не проснулся, когда она выскользнула из постели и стала одеваться. У двери спальни она ненадолго задержалась, чтобы посмотреть на него. Он лежал на спине, накрытый до пояса простыней.

У него были удивительные, по-настоящему волшебные руки. Сейчас одна его рука свободно лежала на простыне, вторая покоилась на соседней подушке, и пальцы ее были чуть сжаты.

Всего несколько минут назад эти пальцы зарывались в ее волосы.

Глядя, как его грудь поднимается и опускается в такт мерному, глубокому дыханию, она испытала непреодолимо сильное желание разбудить его и признаться во всем. Но понял бы он ее? Поблагодарил бы за откровенность? Возможно, он даже сказал бы, что все это пустяки, и снова прижал ее к себе и поцеловал со всем пылом вновь проснувшейся страсти. Хуже или лучше стал бы он думать о ней, если бы она рассказала ему обо всем, что она наделала?

Но что он подумал на самом деле, когда проснулся и обнаружил, что ее нет?

Сначала он наверняка испугался, решив, что его обокрали. Первым делом он наверняка бросился проверять бумажник, который оставил на крышке бюро. Наверное, он достал оттуда все свои кредитные карточки и, держа их веером, поднес к лампе, чтобы убедиться, что ни одна не пропала. Удивился ли он, когда увидел, что все кредитки и наличные деньги на месте? Испытал ли он облегчение?

Бесспорно, испытал, но что он почувствовал потом? Удивился ли он ее исчезновению? Или рассердился? Он мог даже расценить ее уход как личное оскорбление.

Что ж, она надеялась по крайней мере, что, проснувшись и обнаружив ее отсутствие, он не пожал плечами и не перевернулся на другой бок, чтобы спокойно спать дальше. Этот вариант почему-то огорчал ее больше всего, и она старалась не думать о нем. Но все-таки казалось, что он не мог не вспоминать о том, что произошло между ними, не прокручивать в памяти все события вчерашнего вечера и ночи, начиная с того момента, когда их глаза впервые встретились в зале ресторана.

Он покрывал ее лицо легкими поцелуями, похожими на касание крыльев бабочки.

— Почему мне так хорошо? — прошептал он.

— Это и должно быть хорошо, не правда ли ? — так же шепотом ответила она.

— Да, но не настолько… Не настолько хорошо.

— Наверно, все дело в…

— В чем ? — Он ненадолго приподнял голову и заглянул ей в глаза.

— Нив чем. Просто мне тоже нравится…

— Нравится лежать неподвижно и ничего не делать? Вместо ответа она обвила его бедра ногами и прижала так крепко, словно не собиралась отпускать.

— Мне просто нравится быть с тобой.

— Гм-м-м… — Он снова опустил голову и прижался лицом к ее шее. — Прости, — простонал он некоторое время спустя, — но я не могу так долго ничего не делать…

— И я… — ответила она, подаваясь ему навстречу.

Она неожиданно остановилась и, согнувшись почти пополам, уперлась руками в колени, часто и тяжело дыша. Горячий пот продолжал стекать по лбу, попадая в глаза, и она часто-часто моргала, стараясь стряхнуть соленые капли.

Она должна перестать думать об этом, приказала она себе. Их вечер и ночь вдвоем, какими бы романтичными и волшебными они ей ни казались, для него, скорее всего, были делом обычным, хуже того — обыденным. Конечно, он наговорил ей много поэтической чуши, но это ровным счетом ничего не значило. Просто у него хорошо подвешен язык, что при его профессии просто необходимо.

"Как бы ни обстояли дела в действительности, — напомнила она себе, — тебе должно быть безразлично”. В конце концов, вполне возможно, что они больше никогда не встретятся.

Почувствовав, что дыхание и пульс вернулись в норму, она медленной трусцой спустилась по ступенькам дамбы. Она чувствовала себя выжатой, как лимон, и виновата в этом была вовсе не изнурительная тренировка, а внезапно поразившая ее мысль, что она может никогда не увидеть его.

Но пройти пешком небольшое расстояние неожиданно оказалось труднее, чем пробежать по парку еще несколько миль. Отпирая кованые железные ворота, ведущие в сад перед ее небольшим особняком, она все еще была погружена в свои невеселые раздумья, и раздавшийся прямо позади нее автомобильный гудок заставил ее вздрогнуть. Обернувшись, она увидела “Мерседес” с откидным верхом, который как раз тормозил у тротуара. Водитель за рулем “Мерседеса” сдвинул на кончик носа солнцезащитные очки и посмотрел на нее поверх них.

— Привет, крошка, — протянул Бобби Тримбл. — Я звонил тебе весь день, но тебя не было, и я почти отчаялся. Где тебя носило?

— Что тебе здесь надо? — От его насмешливой улыбки по ее коже побежали мурашки. — Убирайся от моего дома, и вообще — оставь меня в покое.

— Нехорошо так обращаться со старыми друзьями, — снова осклабился он. — Особенно в твоем положении. Так где ты была?

Но она не собиралась отвечать на его вопрос, и Бобби ухмыльнулся в третий раз.

— Ладно, не хочешь говорить — не надо. Запрыгивай… — Он наклонился вперед, чтобы распахнуть для нее пассажирскую дверцу, и ей пришлось отпрыгнуть, чтобы он не задел ее по ноге.

— Если ты думаешь, что я куда-то поеду с тобой, то ты просто дурак! — сказала она сердито.

Он потянулся за ключами от зажигания.

— Отлично, значит, я сам зайду к тебе.

— Нет!

— Нет? — Бобби хихикнул и похлопал рукой по кожаному сиденью рядом с собой. — Тогда садись. Ну?..

Она знала, что Бобби не сдастся, даже если сейчас ей удастся его прогнать. Он все равно появится снова, поэтому чем скорее она от него отделается, тем лучше.