Книга Одна на две жизни - Галина Львовна Романова

— А разве это неправда?

— А вы не знаете официальной версии? Причина смерти Марека — разрыв сердца.

— Я в это не верю.

— Вы поздновато спохватились, госпожа Боуди. Можно было бы потребовать эксгумации…

— Мне не нужна эта… эксгумация. Мне нужно узнать, как погиб мой муж.

— Похвальное решение, но лично я больше ничем не могу вам помочь. А вот вы нам очень помогли. Эти записи… Тут есть кое-что интересное. И я готов заплатить вам требуемую сумму. Десять двойных империалов вы получили, вот, прошу, еще пятьдесят.

Пять столбиков по десять монет в каждом выстроились в рядок, и Агния, завороженная блеском денег, позволила мастеру Молосу забрать бумаги.

Проводив гостя до дверей — он так торопился заняться работой, что даже не остался на чай, — она метнулась к своей комнате. Фил Годвин. Музей! Скорее туда!

Линнэбрук был столицей империи, но гордое звание музея носило только собрание древностей, помещавшееся в старом здании ратуши. Кроме него было несколько частных музеев — просто собрания картин и статуй — а также королевская сокровищница, где раз в месяц для широкой публики выставляли на всеобщее обозрение драгоценности короны и подарки, полученные императорской семьей в течение последних четырехсот лет. Одно из зданий университета именовали собранием раритетов, а за городом помещалась выставка под открытым небом — макеты зданий, храмов, пирамид и других чудесных творений рук человеческих, собранных со всего света.

В музее, старейшем хранилище древностей, было несколько залов — зал истории, зал мифологии, зал народов мира и так далее. До этого момента Агния ходила с Мареком только в собрание раритетов, да с родителями посещала частные собрания, любуясь на картины и статуи. Со дня смерти мужа это был едва ли не первый ее выход в свет, но молодая женщина привычно надела свое траурное платье.

Она как раз возилась со шнуровкой корсажа, когда Лимания доложила о визите гостя.

Ариэл переступил порог бесцеремонно, как всегда. Дверь в комнату была открыта, и они с хозяйкой дома увидели друг друга почти одновременно. Агния смутилась и рассердилась одновременно — на себя, за то, что опрометчиво позволила постороннему мужчине увидеть себя в эту минуту, и на него самого за неурочный визит.

— Похоже, я вовремя. Куда-то собираешься? — поинтересовался визитер.

— Не твоего ума дело, — процедила Агния, с трудом затягивая шнурок на спине. Раньше ей помогал Марек, а после его смерти она предпочитала справляться со всем сама. Тем более что выходить ей никуда, кроме кладбища, не хотелось. И вот сейчас она внезапно заволновалась, заспешила и начала путаться в шнуровке, что не добавило ей хорошего настроения.

— Могу составить компанию. — Чужие руки отстранили ее пальцы и сами взялись за шнуровку. — А что тут делал мастер Молос?

— Не твое де… — От неожиданности Агния подпрыгнула и рванулась, но Ариэл уверенными движениями стал затягивать на ней корсет. — А с чего ты взял, что он тут был? — прошипела она, выворачивая шею, чтобы видеть мужчину.

— Я видел его выходящим из твоего дома. — Ариэл как ни в чем не бывало затянул шнур и отступил на шаг, оценивая свою работу. — Он спешил так, словно за ним гнались голодные вампиры! Что тут забыл старый сморчок?

— И вовсе он не сморчок. — Агния припомнила немолодого, но еще довольно крепкого мужчину. — То есть как тебе не стыдно так дурно отзываться о своем мастере! — Она была так зла на него за появление, что даже не подумала поблагодарить за помощь.

— Не твоего ума дело, — вернул шпильку гость и, поскольку руки его больше не были заняты, прошелся по комнате, заглядывая во все углы. Потом подошел к двери в кабинет Марека и — Агния следила затаив дыхание — пару раз дернул за ручку.

— Ты чего?

— Ищу. Кортик мой куда-то задевался. Не видела?

— Сам следи за своими вещами. У меня его точно не было. Я там вчера и сегодня порядок наводила. Если бы был там — отдала. Делать мне нечего, как только твои вещи у себя хранить! — отчеканила Агния, а сама невольно похолодела, вспомнив о двух записках, накарябанных угловатым почерком Ариэла. Мелькнула и пропала мысль воспользоваться записками, обменять их на… на деньги? На информацию? На клятву оставить ее в покое? Ну уж нет! Она решила, что отнесет их в следственное управление как улики против убийцы — и точка.

— Жаль. — Ариэл все-таки еще раз пересек комнату, зачем-то заглянул за диван и под кресло. — Кортик был заговоренный. Не в моих руках он просто бесполезен. Им даже бумагу не разрежешь, не то что мясо.

— Гнется?

— Тупится лезвие.

Фыркнув — это не ее проблемы! — Агния быстренько набросила на платье жакет и начала надевать шляпку.

Оставив поиски, Ариэл наблюдал за этой женщиной. Он давно не видел ее такой — энергичной, уверенной в себе. Неужели дело в визите мастера Молоса? Да нет, вряд ли. Агния не такая. Она не станет кидаться в объятия первому встречному. Но что-то определенно произошло. Этот блеск в глазах, эта тень улыбки… Он давно не видел, как она улыбается.

— Куда наряжаешься? — поинтересовался он.

— Не твое дело, — уже привычно фыркнула Агния, но потом сменила гнев на милость и ответила: — В музей.

— О, посмотреть на мумии из запасников? Я сам хотел тебя туда пригласить!

Молодая женщина вздохнула. Как отвертеться от назойливого спутника, она не знала. Может быть, удастся как-нибудь улизнуть от него, затерявшись в толпе посетителей?

Но ее уловка не удалась. Огромное здание Большого государственного музея ошеломило Агнию уже тогда, когда фиакр подъехал к высокой мраморной лестнице. Она была такая большая, что на каждой ступени нашлось место для мраморной статуи. Таблички под некоторыми свидетельствовали о том, что это были вещи, привезенные издалека и сотворенные несколько веков и даже тысячелетий назад. Наверху лестницы массивное крыльцо с каменным фронтоном поддерживал двойной ряд колонн, между которыми обычно прогуливались скучающие пары. Они любовались видом — музей располагался в центре красивого парка, где на все еще ярко-зеленых газонах росла подстриженная травка, тут и там пестрели клумбы с осенними цветами и меняли листву декоративные кустарники. Агния почему-то застеснялась своего простого траурного платья и шляпки, вышедшей из моды еще весной. Но что поделать, если после смерти Марека у нее не было сил заниматься собой?

Ариэл шел рядом и служил дополнительным источником головной боли. Строгий темный камзол полувоенного покроя и надвинутая на глаза шляпа почему-то делали его старше, чем он есть на самом деле. Сейчас он скорее походил на гувернера, чем на младшего подмастерья. Она отвергла его руку, и тогда мужчина сам взял ее за локоть. Это выглядело нелепо — словно она упиралась, а он нарочно тащил ее приобщаться к искусству. Да, со стороны так могло и показаться, и женщина от души надеялась, что не встретит знакомых и это не вызовет пересудов.