Книга Конец света отменяется - Кирилл Кащеев

– Мне еще ни разу в жизни не приходилось чинить холодильники, – столь же раздраженно откликнулся изнутри сын, а доступные обозрению пятки подтверждающе дернулись. – Довольно сильно отличается от компьютера: ни материнки, ни карты памяти…

– Карта памяти в холодильнике должна записывать побывавшие в нем продукты, – предположила Катька.

– Мои отбивные этот холодильник надолго запомнит! – злилась Надежда Петровна. – Девочки, к столу – отбивные надо спасать!

– Все? – в благоговейном ужасе выдохнули близняшки.

Отбивные громоздились в цветастой пластиковой миске – зажаристые, пушистые, в соблазнительной яично-сырной оболочке… и их было много! А еще паштет в баночке и домашняя буженина, розовенькая на срезе, и золотистые ломтики печеной курицы, и домашний хлеб. Надежда Петровна набрала запасов на неделю! И сейчас все это лежало на столе, не желая пропадать и всем своим видом взывая к совести!

– Сколько сможем, столько и спасем, – с видом полководца, отправляющегося на выручку осажденному городу, объявила Надежда Петровна и схватилась за нож.

– Я больше не могу! – простонала Кисонька через четверть часа, с ужасом глядя на третий по счету бутерброд. Надежда Петровна лишь поглядела укоризненно, и девочка обреченно впилась в него зубами.

Холодильник снова качнулся, и Вадька с кряхтением выбрался наружу. Мучительно зевнул и потер красные глаза. Мурка сочувственно вздохнула – дома не спал, и тут не удалось.

– Не знаю я, что с ним делать!

– Тогда ешь, – мрачно заключила Надежда Петровна, вручая ему отбивную. – Съедим сколько можем, а потом я пойду к этой… – она пожевала губами, явно подбирая слова. – Директорше! И скажу все, что о ней думаю!

– Ладно, а мы идем на пляж, – невинно объявила Катька.

– Ни на какой пляж вы, естественно, одни, без меня, не пойдете!

– Отлично! Ты пойдешь развлекаться скандалом, а мы снова будем сидеть в номере!

– Мы, наверное, сегодня уедем, – возмутилась Надежда Петровна. – Вот девочки дозвонятся родителям… – она посмотрела на заваленный продуктами стол – после завтрака сверточков и пакетиков не стало меньше! – и пробормотала: – Дома хоть холодильник работает!

– Еще лучше! – В голосе у Катьки слышались слезы. – Сначала мы ехали сюда, потом мыли полы, потом нас терроризировали холодильники, аквапарк спать не давал, напоследок поскандалим с директоршей и поедем обратно в город! Полы перед отъездом мыть будем?

– Катя, ну что же делать, – Надежда Петровна слегка растерялась перед Катькиным напором.

– Пойти на пляж! – выпалила Катька. – Может, их родители и правда решат, что уезжать надо, – она кивнула на близняшек. – Но один раз искупаться можно?

Мурка с Кисонькой виновато переглянулись – они хоть ночью сходили. Правда, потом пришлось драться, но минут пять все было просто чудесно!

Мама задумалась – остальные затаили дыхание.

– Действительно, ерунда получается, – наконец неохотно выдала она. – Берем пляжные вещи и спускаемся вниз! – решительно скомандовала Надежда Петровна. – Там я все-таки поговорю с этой женщиной, – снова поглядела на обреченную снедь – за спасение отбивных стоило биться до последнего. – А потом, – выражение ее лица стало лукавым, и она торжественно провозгласила: – Поедем на косу! Все лучшие пляжи Бердянска – на косе, не то что городские, где все вповалку и море грязное.

– Ура-а! – завопила Катька и заметалась по комнате, собирая вещи. – Чего сидите, бегом переодеваться! – бросила она девчонкам.

– Бегом мы не можем! – простонала Мурка. – И купаться непонятно как, на дно потянет, – и, демонстративно держась за плотно набитый живот, заковыляла к двери.

– Как вернемся, сразу звоните родителям и рассказываете все, что здесь происходило! – строго бросила им вслед Надежда Петровна.

Мурка только кивнула, вываливаясь за дверь. Створка ударила в мягкое, в темноте приглушенно ойкнули, раздался топот шагов – темная тень пронеслась через коридор, мелькнула на фоне светлого проема и исчезла.

– Ты что? – Врезавшийся в Мурку Вадька вытолкнул ее в коридор, следом выскочили Кисонька и Сева, и створка захлопнулась, оставляя их в темноте. Мурка быстро шагнула обратно… и прижалась ухом к рассохшейся фанере двери.

– Курицу тоже в сумку положи! – приглушенно, но отчетливо донеслось из комнаты. – Может, на пляже съедите…

Мурка испуганно отшатнулась – еще и курицу есть!

– Ты что? – снова спросил наблюдающий за ее маневрами Вадька.

– Нас подслушивали, – сказала она. И ведь не сообразишь даже, кто. – Мурка выскочила из светлой комнаты в темный коридор, непонятная тень промелькнула слишком быстро…

Зато сейчас привыкшие к полумраку глаза отчетливо различали выражение Вадькиного лица.

– Что узнать хотели – страшную тайну скисшей отбивной? Ненормальная какая-то страсть к работе – на море искать себе детектив! – Вадька круто повернулся и направился в комнату мальчишек. Сева, то и дело оглядываясь, последовал за ним.

– Но я видела!

– Может, Мотя? – неуверенно предположила Кисонька.

– Ему мало? – обозлилась Мурка. – Так я добавлю! – И, раздраженно шипя, отправилась переодеваться.

Ребята уже ждали их в коридоре. Из своей комнаты показались Надежда Петровна с сумкой и Катька с гусем под мышкой.

– Пойдем? – Вадькина мама шагнула к лестнице и остановилась в дверном проеме, настороженно оглядывая ступеньки. Остальные столпились у нее за спиной – выходить на лестницу никто не рвался.

На миг воцарилась тишина – и стал отчетливо слышен задыхающийся, полный ненависти женский голос:

– Этот человек не ценит никого! Ни жену, ни сына! Грубый, начисто лишенный культуры… торгаш! Имел наглость напомнить мне, что товар для моих бутиков закупается на его деньги! Для него индустрия моды то же самое, что… торговля картошкой! Он не видит разницы, его интересует только прибыль! А как он обращается с Матвеем, я вообще молчу! – выкрикнула женщина.

– Можно молчать чуть-чуть потише? – раздраженно откликнулся мужской голос.

Воцарилась краткая пауза – Кисонька, словно наяву, увидела расцветающее на лице Мотиной мамы бешенство. Но голос ее прозвучал неожиданно сдержанно:

– Я хотела сказать, что бить его можно лишь по одному-единственному месту – по карману! Всего остального он просто не заметит, уж поверьте, я за ним восемнадцать лет замужем! И если вам нужна моя помощь…

– Спасибо, мы как-нибудь обойдемся! – отрезал мужчина.

Дальше все произошло одновременно: зазвучали шаги и хруст неубранной после падения холодильника штукатурки – человек спускался. Надежда Петровна возмутилась:

– Что мы тут замерли? Могут подумать, что мы чужие разговоры подслушиваем! – и решительно шагнула на площадку – из темноты на свет. И едва не врезалась в спускающегося с верхнего этажа мужчину.