Книга Хранитель - Сара Ланган

— Да брось, о чем ты говоришь?! — отмахнулся Пол.

Он был очень доволен собой, на секунду даже забыл о происшествии с Сюзан и о собственных снах. Из головы вылетело все, кроме гордости. Опозорить жену — лучший способ расслабиться.

Кэтти пожала плечами.

— Ладно, забудь. У Джеймса скоро каникулы…

— И что с того? — спросил Пол.

— Хочу после дождя свозить его в Саратога-Спрингс, повидать родственников. Я уже в состоянии путешествовать. И вообще я теперь много чего могу.

— Ясно. И когда же ты вернешься, дорогая?

— Как только все наладится.

— В смысле, любовь…

— Что ты называешь любовью? — прошептала Кэтти.

Не дождавшись ответа, она повернулась и пошла наверх.

ГЛАВА 15

В кроличьей норе

Все время до приезда врачей Лиз пролежала без сознания. Очнулась она, несясь на скорости шестьдесят пять миль в час, в каталке рядом с голой Сюзан. По прибытии в больницу Лиз уже полностью пришла в себя и смотрела, как две санитарки в розовых халатах быстро увозят ее сестру куда-то по длинному коридору.

Бобби, приехавший на машине следом за «скорой», влетел в палату к Лиз, буквально поразив ее своим поведением: он крепко обнял девушку, поцеловал в щеки, в нос и потом, наконец, в губы.

— Ох, слава богу, ты в порядке! Я так за тебя боялся!..

Чтобы удержаться от слез, она начала говорить:

— Я должна маме позвонить, а то она думает, я не поехала к Сюзан, у меня кровь на кроссовках, как хорошо, что ты сделал ей искусственное дыхание, у тебя здорово получилось, и вообще ты молодец, — тараторила она. Увидев на лице Бобби тревожный взгляд, Лиз попыталась замедлить речь. — Со мной все в полном порядке. Честно. — Девушка снова чуть не разрыдалась. — Думаешь, кто-то специально сделал это с Сюзан? Как он только мог?..

Бобби отвел Лиз в приемную и усадил в кресло.

— Глубокий вдо-ох… молодец, еще один… — инструктировал он. — Хорошо, теперь дай мне руки… сожми. Нет, не так — сильнее, до упора.

Лиз давила, пока мышцы не разболелись.

— Ну, полегчало?

— Да, гораздо лучше.

— Я позвоню твоей маме.

Через полчаса в больницу ворвалась Мэри Мэрли — прямо в фартуке магазина «Шоус». Бобби вызвался поговорить с ней. Лиз закрыла глаза, обессиленно откинувшись на спинку кресла.

— Да, мы поехали к ней домой, — слышала она голос Бобби. — Нет, прежде мы там никогда не были… я по крайней мере… мы вовремя обнаружили ее, так что вам стоит радоваться…

Еще через некоторое время приехал шериф Дэнни Уиллоу. Войдя со шляпой в руках в приемную, он начал объяснять так тихо и спокойно, будто вел церковную проповедь. Пол Мартин был свидетелем падения. Позвонить с телефона Сюзан он не додумался и вызвал полицию с платного таксофона. Потом Пол и молодежь разминулись. Дэнни печально развел руками, словно говоря: «Вот так всегда и случается. Абсурд, но ничего не поделаешь. В мире столько непоправимого». И Мэри активно закивала в знак согласия: «Да-да-да, очень много! Просто жуть, как много».

— Как у нее дела? — спросил шериф.

— О, мы понятия не имеем! Хитрая Сюзан держит нас в неизвестности… — заговорила Мэри.

— У нее внутреннее кровоизлияние и поврежден мозг. Она умрет, — сухо вставила Лиз. Бобби незаметно взял ее за руку, и они сцепили пальцы.

— Мне очень жаль, — сказал мистер Уиллоу.

Мэри вздохнула.

— Несчастный случай, — ответила она.

— Да уж, мам, — издав нервный смешок, сказала Лиз.

На прощание Уиллоу нежно улыбнулся ей. Смотря на этого кругленького человечка с пухлыми руками, Лиз пыталась представить себе, как бы выглядел ее отец, если бы прожил больше сорока лет. Она очень скучала по нему. Особенно в трудные минуты, когда нуждалась в крепком объятии.

— Если вам с мамой что-нибудь понадобится, сразу обращайтесь.

— Да, конечно, — ответила Лиз. — Спасибо, что приехали.

Шериф ушел, и они втроем молча плюхнулись в кресла. Бобби слева от Лиз, мама — справа. Как в аэропорту: все сидят, положив одну руку на подлокотник, и ждут, когда объявят их рейс.

Флуоресцентные лампы над головой издавали тихое мягкое урчание. Лиз встала, огляделась вокруг. Комната была почти пуста. В шесть рядов стояли оранжевые, обитые винилом кресла. В одном из них сидела одинокая пожилая женщина, крутя в руках носовой платок. На другом конце на трех сиденьях разлегся какой-то наркоман — видимо, в ожидании друга, пострадавшего от передозировки.

Подойдя к дежурной сестре с беджем «Арлин», Лиз спросила, есть ли новости. Нет, никаких.

Она взглянула на остатки своей семьи: Бобби, пустое сиденье Лиз, мама… ее сегодняшний внешний вид ничем не отличался от обычного. За исключением рабочего фартука, который Мэри впопыхах забыла снять. Со стороны никто бы не подумал, что этим людям чего-то не хватает, хотя все было наоборот. Скоро станет одной потерей больше.

Вспомнив далекое детство, когда отец читал им с Сюзан «Отче наш», Лиз решила помолиться. Она еще знала «Аве Марию» (но нет, это богохульство), «Славься» (слишком короткая) и «Now I lay me down to sleep» (не годится — как на похоронах), но «Отче наш» был сейчас наиболее удачным вариантом. Едва начав, Лиз остановилась.

— Удачи, сестренка, — вслух произнесла она то, что на самом деле думала.

К ней подошел Бобби. С покрасневшими глазами. Заметив его усталость, Лиз с ужасом поняла, что совсем забыла о времени. Как долго они здесь? Уже утро? Она посмотрела на часы: одиннадцать. Прошло чуть больше часа.

— Можно с тобой поговорить? — спросил он.

— Конечно.

— Только не здесь. Не хочу при твоей маме.

Бобби потащил девушку в коридор, где повсюду сновали работники в белых халатах.

— Что случилось? — с опаской спросила Лиз. Если сейчас и с ним приключится какая-нибудь беда и он развалится на части, этого она уже точно не переживет.

— Слушай, как ты думаешь, что Сюзан хотела сообщить тебе во сне?

— Не знаю… — Лиз пожала плечами.

— Просто я не могу понять… странно как-то: если мистер Мартин был там, почему он позвонил в полицию, а не в «скорую»? И почему его здесь нет?

— О чем ты?

Бобби заговорил шепотом, прищурившись:

— А если с Сюзан что-то сделали?.. Мы же нашли ее голой!

— Бобби, нет. Я не хочу говорить об этом. Не затрагивай больше эту тему, — вслух сказала Лиз, а про себя подумала, действительно ли ее отец мертв… а если это сделал он, и Бобби как-то догадался…

— Да, прости. Я не должен был говорить это. Не знаю, что на меня нашло.