Книга Холодная нефть с горячим запахом крови - Владимир Контровский

— Повиновение ярлу! — отозвался кормчий с "Ингрид" (её командир-глоб неожиданно заболел, и Эйрик с лёгким сердцем поручил командование крейсером дублёру-викингу — зря, что ли, он с самого начала проредил экипажи обоих крейсеров своими людьми и назначил на оба корабля своих кормчих, внимательно следивших за всеми действиями глобов?).

— Людей подбирать будем? — осторожно осведомился командир "Ундины". — С двух траулеров успели спустить шлюпки и спасательные плоты.

— У меня хватает траллсов, — Эйрик пренебрежительно махнул рукой. — А мёрзлые трупы, выброшенные морем на берег, произведут на руссов неизгладимое впечатление. Да и нет времени на возню с вылавливанием этих купальщиков — руссы вот-вот нанесут ответный удар, клянусь Одином!

… А в посеченной осколками рубке уцелевшего траулера, преследуемого "Ингрид", тяжело раненый капитан терзал древнюю рацию, повторяя костенеющими губами:

— Всем, всем, всем… Атакованы пиратскими кораблями с Груманта… Четыре наших судна потоплены, я остался один… Всем, всем, всем… Атакованы викингами… Расстояние до берега… Координаты…

— Товарищи офицеры, — Пантелеев поочередно оглядел всех сидевших за столом, — я считаю, что мы накануне серьёзной войны.

Офицеры — командиры кораблей, частей и соединений, собравшиеся на экстренное совещание в штабе флота, — молчали. Они были информированы обо всём происходящим у морских границ Северного княжества и разделяли опасения адмирала.

— Непосредственной угрозы со стороны United Mankind или Поднебесной Империи не наблюдается, — продолжал воевода, — пока не наблюдается. Но вот викинги Груманта — их активность в последнее время резко возросла. У ярла Эйрика откуда-то появились новейшие корабли, и он уже опробовал их в европейских водах. Есть основания полагать, что вскоре он попробует на зуб и наши рубежи. В нашем секторе Арктики есть то, что интересует многих — нефть, — и властитель Груманта наверняка протянет к ней свои загребущие лапы. Нам надо быть готовыми ко всему, вплоть до попытки высадки вражеского десанта прямо на пирсах Североморска. Я хочу выслушать ваши доклады о состоянии и боевой готовности вверенных вам боевых единиц нашего флота.

Командующий хорошо знал, что представляет собой флот княжества, составленный из остатков Северного флота России, но он хотел услышать командиров, чтобы по малейшим интонациям голосов оценить их уверенность в своих силах и готовность встретить врага: без этого любое сражение будет проиграно еще до того, как грянет первый выстрел.

Северный флот, один из двух мощнейших флотов Советского Союза, насчитывавший в своём составе сотни и сотни боевых кораблей, получил нокаут ещё в девяностых годах и сократился в несколько раз. К началу Обвала он имел авианосец, три ракетных крейсера (из них два тяжёлых атомных), четыре фрегата (именовавшихся "большими противолодочными кораблями"), два эсминца, два десантных корабля и около двадцати корветов и тральщиков. Внушительными были подводные силы флота: двадцать семь атомных подводных лодок (в том числе девять стратегических ракетоносцев и три крейсера-носителя крылатых ракет) и семь дизельных субмарин, вполне пригодных для операций в прибрежных районах. А потом пришёл Обвал…

Глобальный экономический коллапс поставил жирную точку на боевом флоте севера России, и только благодаря таким людям, как адмирал Пантелеев и его офицеры, эту точку удалось превратить в запятую. Воевода не любил вспоминать лихие времена конца десятых и начала двадцатых — слишком много было там грязи и крови, и слишком дорого обошлись они тем, кто сумел их пережить. От сильного флота уцелели отдельные корабли, и казалось чудом, что в условиях жесточайшей нехватки всего и вся удалось сохранить хотя бы их. И были моменты, когда корабли эти приходилось защищать с оружием в руках: нашлись люди, очень интересовавшиеся и самими кораблями, и особенно содержимым пусковых ракетных шахт стратегических ракетоносцев. Страшно даже подумать, где всплыли бы похищенные ядерные боеголовки, и что они принесли бы планете, корчившейся в судорогах постобвала…

Но как бы то ни было, флот (пусть даже уменьшившийся ещё на порядок) выжил. И в первую очередь князь Александр озаботился сохранением атомных подводных ракетоносцев — их наличие гарантировало, что любой противник десять раз подумает, прежде чем рискнёт ввязаться в свару с атомным княжеством. Завод в Северодвинске продолжал работать (как выяснилось, для этого не надо было денег — были бы люди, ресурсы и жёсткая управляющая воля), и с помощью его производственных мощностей удалось сохранить в строю несколько лучших субмарин, разобрав остальные на запчасти. На заводы-производители оборудования и вооружения, разбросанные по удельным княжествам раздробленной России, снаряжались вооружённые бартерные экспедиции, пробивавшиеся туда и обратно с боями и потерями. И в середине двадцатых, когда ошарашенный мир начал понемногу приходить в себя (а United Mankind начала поднимать голову), атомные ракетоносцы Северного княжества уже вышли на боевое дежурство под арктические льды.

"С лодками у нас более-менее, — думал Пантелеев, слушая доклады подводников. — В море на боевом патрулировании "Александр Невский", "Юрий Долгорукий" готов к выходу, старик "Донской" к лету закончит плановый ремонт. Три "дельфина" — один в Белом море, на ходовых после ремонта, два в базах. "Крылатый" "Орёл" на подходе к Кольскому заливу — возвращается. Две "кошки" в Арктике — не шастает ли там кто над хребтом Менделеева? — "Пантера" и "Краб" в базах, причём последний в ближайшие часы должен выйти в море. "Тамбов" — в ремонте. Итого — двенадцать единиц. Плюс глубоководная станция-база лодок-малюток. А вот с надводными силами хуже…".

Да, с надводными кораблями дело было худо. Для их паросиловых и газотурбинных установок требовалось драгоценное топливо, которого не хватало. Переговоры с сибирским князем Михаилом, сидевшим на тюменской нефти, шли ни шатко, ни валко, и несмотря на некоторые подвижки в сторону улучшения отношений, топливо поступало в Мурманск в час по чайной ложке — его еле-еле хватало для скудного авиапарка флота и для бронетехники. А было ещё хуже, и поэтому авианосец "Адмирал" давно был законсервирован в Росляково, а ракетный крейсер "Маршал" и фрегаты с эсминцами и дизельными лодками превратились в пустые и ржавые железные остовы у мёртвых причалов. Атомный крейсер "Нахимов" так и застрял в Северодвинске (было как-то не до него, завод прежде всего занимался лодками), а флагман "Пётр Великий", в огромном корпусе которого жизнь теплилась только благодаря слабому биению его атомного сердца-реактора, застыл у причала Североморска — вон он, из окна видно.

Хорошо ещё, что в Северодвинске исхитрились (на голом энтузиазме да на русской смекалке) капитально отремонтировать и модернизировать пять "альбатросов" — корветов, способных обеспечить хоть какую-то охрану побережья и прикрытие атомных субмарин, выходящих из баз и возвращавшихся с боевого патрулирования. И эти маленькие кораблики (всего-то тысяча тонн водоизмещения) работали теперь на износ — из пяти единиц "эскадры береговой охраны" в море всегда находились три, а иногда и четыре корвета. Ну да, так и есть: капитана первого ранга Радько, командира эскадры "альбатросов", на совещании нет: значит, он в море, на борту одного из четырёх находящихся там кораблей. Кап-раз Радько никогда не сидит на берегу, если в море выходит больше трёх его "альбатросов"…