Книга Рейхов сын - Сэй Алек

К 14 мая, всего через четыре дня после начала боевых действий в странах Бенилюкса, положение 9-ой армии французов на Маасе превратилось из интересного в катастрофическое — 13 мая взявшие Седан 1-я танковая дивизия и 14-я тяжелая танковая бригада РККА оставили город и двинулись дальше, к побережью Ла-Манша, готовясь с ходу форсировать канал Дез-Арден. Наступление 1-го пехотного полка и, слева от него, пехотного полка «Великая Германия», переправившихся через Маас, протекало так же, как на инспекторском смотре в учебном лагере. Не сильно от своих товарищей из XIX корпуса отставали и солдаты Роммеля. Брюно, до этого находившийся в районе Шарлеруа, получил приказ двигаться на юг, в район Динана, и контратаковать продвигающиеся к Франции немецкие подразделения.

Приказы, конечно, не обсуждают, а исполняют — это правило одинаково действует в армиях всего мира. Другой вопрос, насколько они исполнимы вообще. Дороги оказались забиты потоками беженцев, и к 20.00 у Флавиона оказались лишь передовые танковые части, а основная масса дивизии — только утром 15 мая. Некоторым танкам потребовалось до семи часов, чтобы преодолеть тридцатипятикилометровый участок пути. Основная масса артполка и мотопехота и вовсе застряли в районе Флоренна, так и не добравшись до позиций, где 15-го французские танкисты приняли неравный бой с вермахтом. Серьезно отстали и танковые заправщики Lorraine 37L TRC, понесшие к тому же значительную убыль в результате авианалетов.

Лишь к семи часам утра 15 мая несколько из них добрались до Орет, в девяти километрах северо-западнее от Флавиона, где их ожидал 28-й танковый батальон. К этому времени у многих танков топлива в баках оставалось всего на один-два часа, некоторые танки были уже вообще обездвижены, а 4 из 30 Renault B1bis батальона так и остались где-то на дорогах, с пустыми баками.

Не прошло и полутора часов с момента прибытия танкозаправщиков, еще не закончилась закачка горючего в баки «французских КВ», как у позиций показались передовые машины 25-го танкового полка 7-й танковой дивизии вермахта.

Первой в бой вступила 3-я рота, та самая, танки которой застряли по дороге. Используя внезапность, открыли огонь и моментально уничтожили пять танков. Немцы, для которых появление здесь тяжёлых французских танков стало сюрпризом, атаку однако продолжили и постарались обойти 6 Renault, попав, при этом, под огонь всего батальона. Ответный огонь более чем ста немецких танков был малоэффективен — в конце концов, им удалось поджечь лишь один французский танк и убить механика-водителя в другом, попав в смотровую щель рубки. Уже к 9.00 немцы отошли, понеся дополнительные потери.

Полчаса спустя 25-ый тп немцев, приведя себя в относительный порядок, попытался обойти позицию французов с фланга. Навстречу ему выдвинулась 2-я рота 28-го тб, стремившаяся остановить врага, но вскоре у танков просто закончилось топливо. Все Renault B1bis получили множество попаданий, огрызаясь из своих орудий и тратя последние капли бензина на прицеливание семидесятипятимиллиметровых орудий, но подбить ни один из них немцам так и не удалось. Pz-III, IV и чешские Pz-38(t), поступившие на вооружение перед самым началом войны (формально Чехословакия независимость сохранила, но фактически, перед самой войной, когда Германия вроде бы как обещала воевать против СССР, с согласия Чемберлена и Даладье, Гитлер и ее окончательно «съел», всего лишь отложив создание протекторатов Богемия и Моравия на более спокойное время), даже те из их модификаций, где стояли новые длинностволки, ничего не смогли поделать с французской броней. Вермахт вновь был вынужден откатиться назад несолоно хлебавши. На сей раз — надолго.

Ближе к полудню в небе появился корректировщик Hs-126, и на французские танки обрушился ливень снарядов. Получившие по мордасам танкисты 25-го полка продолжили путь на запад, в обход французской позиции, оставив разбираться с B1bis несколько танков и разведывательный батальон. Большую часть ПТП дивизии и артиллерия также были стянуты к упорным потомкам Хлодвига со товарищи, равно как и авиационная поддержка в лице пикировщиков Ju-87. Впрочем, и у противотанкистов эффективно бороться против французов могли лишь 88-мм зенитные «ахт-ахт», так что до подхода 31-го полка из 7-й и 15-го из 5-й танковых дивизий сдвинуть оборонявшихся с позиций так и не удалось. Не удалось это и позднее. Спустя час с начала перестрелки 31-й тп потерял танк командира полка, лично возглавившего очередную попытку приблизиться к французской линии и выбить обороняющиеся Renault, а у большинства Pz-IV банально кончились боеприпасы: грузовики снабжения еще находились на восточном берегу Мааса. Ситуация становилась критической для немцев — сами того не зная, отбив атаку 31-го тп, французы открыли путь в тыл танкам Роммеля. Увы, развить этот успех было некому, а сам 28-й батальон был практически обездвижен.

Один за другим B1bis застывали на месте с опустевшими баками, а восьмидесятивосьмимиллиметровые FlaK немцев принимались расстреливать обездвиженные машины с километровой дистанции. У французов тоже подходили к концу боеприпасы, экипажи оставляли танки и, подорвав их, или пробирались в тыл, или оставались на поле боя, продолжая воевать с пистолетами в руках. Лишь к шести часам вечера пришел приказ отступать к Шастру и Бомону — пришел с офицером-связным, так как радиоантенны на всех танках были сбиты, а аккумуляторы посажены постоянным вращением электропривода башен при молчащих моторах. Те из танков, что сохранили способность двигаться, начали отползать к Ставу и Шастру, лишенные же этой возможности продолжили бой до полного исчерпания снарядов, а затем были подорваны своими же экипажами. На конец дня 15 мая 28-й батальон сохранил только 8 машин (включая танк командира батальона) из 31. Вот только с собой, в райские кущи для стальных машин, подбитые танки прихватили куда как больше подобной им немецкой техники.

Но, несмотря на то, что в некоторых местах противник, как при Орет, оказывал более чем достойное сопротивление, вермахт продолжал стремительное движение на запад. До капитуляции Франции оставалось менее месяца.

Турция, участок фронта между горой Готрак и озером Эбер.

17 мая 1940 года, 22 часа 15 минут.

— Это танк? — удивился генерал-полковник Гот, разглядывая монструозную пятибашенную конструкцию на передовых позициях.

— Да, герр генерал, — ответил сопровождавший его штандартенфюрер Ланс. Вид у эсэсовца был крайне неважнецкий: форма покрылась пылью и грязью, левая рука висела на перевязи, а бинт, намотанный прямо поверх формы, был не менее грязен, однако, несмотря на тяжелый дневной и вечерний бой, невзирая на ранение и нечеловеческую усталость, он счел своим долгом сопровождать прибывшего на передовую командующего. — Это советский Т-35, русские передали эти машины туркам в связи со вступлением в строй новых тяжелых машин КВ и БХ. Насколько я знаю, бригада, где раньше стояли на вооружении эти пятиглавые драконы, полностью переукомплектована техникой и сейчас воюет во Франции.

— Пятиглавые драконы? — усмехнулся генерал. — И что, хороши эти Zmei Goriyniytchi?

— Когда их удается заставить работать — вполне, хотя и крайне тихоходны, — ответил Ланс. — Но сделать это почти невозможно, поэтому мы используем их, в основном, как стационарные огневые точки. Те, что добрались сюда, разумеется, а не встали на вечный прикол по пути к нам.