Книга Офицерский мятеж - Леонид Смирнов

Нетрудно понять нетерпение, охватившее высший комсостав Флота. Академик Саркози Тер-Арутюнян, руководивший проектом, был вызван на ковер в Адмиралтейство. И там этого седого мужа и нобелевского лауреата едва не довели до истерики. Адмиралы требовали результата — и как можно скорее. Возражений они не принимали.

В бешенстве он саданул кулаком по дубовому столу так, что зазвенели стаканы, потом овладел собой и изрек: «Тот, кто требует понять чужую цивилизацию в считаные недели — глупец. Или саботажник. Среди вас дураков нет, значит, кто-то хочет помешать нашей работе. Я обращусь в контрразведку Флота, чтобы нас защитили от агентов Хаара…»

Адмиралы онемели, а затем дружно набросились на академика. Его обвиняли в наглой попытке переложить ответственность на чужие плечи, в преступном пацифизме и даже в государственной измене.

Тер-Арутюнян решил до времени запереть рот на замок. Он расправил плечи и, сверкая черными глазами, молча выслушал упреки. Когда поток обвинений иссяк, академик встал из-за стола и быстрыми шагами устремился к выходу из огромного кабинета Председателя Комитета Начальников Штабов. Его не осмелились задержать.

Выбравшись из монументального здания Адмиралтейства на гранитную лестницу, академик Тер-Арутюнян перевел дух. Его подташнивало. Он глядел на голубое небо в белых барашках облаков и уговаривал сердце остановить барабанную дробь. Сердце нехотя послушалось. На лбу выступила испарина. И только тут академик разглядел собравшуюся на нижних ступенях группу репортеров. Над их головами реяла темная стая кибер-видеокамер.

Кто организовал утечку информации и помог репортерам оказаться в нужное время в нужном месте — осталось неизвестным. Расследование, организованное по приказу начальника контрразведки ВКС ООН, ни к чему не привело.

Академик не спеша спустился по высокой лестнице.

— Как вы прокомментируете свой визит в Адмиралтейство? — перекричав конкурентов, спросил военный корреспондент агентства «Франс-пресс».

— Это позор! — выкрикнул Тер-Арутюнян, и толпа разом смолкла. — Наши адмиралы не компетентны. Все до одного. Коммандер Сухов — единственный моряк, кому бы я доверил управление нашим Флотом. Он честно делает свое дело — защищает нас с вами от врага. А в этом клоповнике умеют только вопить о патриотизме. Но они пальцем о палец не ударили, чтобы подготовиться к войне с Хааром. — О захваченном рейдере академик говорить не стал — с юности привык блюсти государственную тайну.

Петр Сухов, понятное дело, коммандером не был. Но эта оговорка в дальнейшем лишь усилила эффект тирады, которой разразился академик. Так в политическом лексиконе объединенного человечества появилось новое имя. Предвестника грядущих перемен звали хлестко и звучно: Коммандер Сухов.

— Вы обвиняете адмиралов в заговоре или они просто глупы? — задал вопрос корреспондент «Синьхуа». Ханьцы использовали любую возможность, чтобы куснуть Адмиралтейство. Причина проста — их неохотно пускали во флотскую верхушку.

Тер-Арутюнян понял, что перегнул палку:

— Я обвиняю их в пассивности. Если адмиралов заменить, положение еще можно исправить.

Репортеры зашумели с новой силой — большинству из них не понравилось, что академик дает задний ход. Пламя следовало не гасить, а раздувать.

— Поможет ли захваченный Суховым рейдер победить хаарцев? — спросил военный корреспондент агентства «Интерфакс».

Матерый журналюга не хотел ссориться с флотскими, чтобы не лишиться своего хлеба, но и отмолчаться не мог. Ударил вроде легонько, но зато в самое больное место.

— Поможет, если мне дадут работать. Вот вы скажите мне… — Тер-Арутюнян взыскующе протянул руки к репортерам. — Можно разобраться в чужом разуме, когда чувствуешь себя загнанной лошадью? Когда тебя гонят шенкелями?

Заявление Тер-Арутюняна вскоре дезавуировали, но дело было сделано. О военморе снова заговорили все новостные каналы первого разбора, его подноготную изучали информационные агентства, над его домом круглосуточно дежурили неутомимые кибер-видеокамеры, а за ним самим временами следили вездесущие папарацци.

Например, парад на космодроме снимали несколько человек, которые, сидя на холме, использовали длиннофокусную технику. Слава Космосу, гражданских на военный объект не пускали.

Ближе к вечеру все новостные каналы и сайты выдали на первых полосах красочные изображения могучего командира фрегата с шуршащей русской фамилией, который жгучим взглядом буравил строй грозных военморов. Такие спуска хаарцам не дадут…

Несмотря на тяжкую разлуку с Марусей, в глубине души Петр Сухов хотел побыстрее свалить с Малайи. Только в космосе он сможет избавиться от слежки и вздохнуть полной грудью, как бы ни были тесны отсеки звездного корабля. На борту «Котлина» Петр будет поступать без оглядки на прессу и общественное мнение. Быть самим собой — что может быть дороже?

* * *

Эти человеки — забавные создания. Их было бы любопытно поизучать пару сотен лет, поэкспериментировать всласть, пытаясь приучить к цивилизованному поведению, да времени в обрез. Время работает против нас.

Они очень забавны, но еще более они опасны. Не только для едва зародившегося разума, но и для развитых цивилизаций. Человеки не умеют проигрывать. Эта раса слишком молода, чтобы уважать своих врагов, находить союзников и здраво оценивать ограниченность своих возможностей. Быть может, именно поэтому наглые двуногие шагают по Галактике как по собственному лесу, сметая все на пути. Они норовят всюду навести свой собственный порядок, причесать разумные расы под одну гребенку. Они даже не пытаются услышать других. Зачастую человеки вовсе отказывают в разуме тем, кто не похож на них — на обезьян, которые недавно слезли с деревьев и, по сути, остаются покрытыми шерстью, сосущими молоко животными.

Человеки быстро осваивают чужие технологии, но куда быстрее они перенимают чужие пороки. Они неплохо умеют сражаться, что еще больше усиливает их и невероятную самоуверенность. Они всерьез считают себя непогрешимыми.

Толерантность — превыше всего. Можно повторять этот лозунг с утра до вечера, но так и не заставишь себя полюбить человеков. Или хотя бы примириться с фактом их существования. Этот гадкий народец воплощает в себе все, что ненавистно любому разумному существу: ограниченность, самовлюбленность, наглость и нетерпимость. Победоносный марш человеков по Галактике следует остановить — и как можно быстрее. Пока они не успели натворить великих бед.

Эти надменные и жалкие двуногие еще вчера лазали по деревьям и кидались друг в друга плодами и калом. И вот они уже пытаются вершить судьбы Галактики. Они успели переименовать ее согласно собственной физиологии — в Млечный Путь. То бишь путь сосущих гадкую белую жидкость, которая сочится из их рыхлых тел.

А мы, одна из величайших рас Галактики, стечением трагических обстоятельств вынуждены бежать, бросая насиженные гнезда, оставляя на поругание родные, любовно обустроенные планеты. Мы вынуждены терпеть злодеяния и мерзости, творимые человеками, ибо мы твердо знаем: возмездие не за горами. Дикое и гнусное человечество станет буфером между страшным злом и всей цивилизованной Галактикой. Оно неотвратимо будет затянуто в циклопическую мясорубку и перемолото… или же невероятным усилием, запредельным напряжением сил сломает ее.