Книга Анахрон - Елена Хаецкая

Сигизмунд даже испугался. Сказал:

— Да успокойся ты, успокойся. Все нормально. Свой это мужик. — А потом спросил вдруг ради интереса: — Что, Охта?

Девка ответила утвердительно. Да, мол, Охта.

На Охте, стало быть, со стариком Сальваторычем встречалась. Видать, ценители Сальваторыча над ней надругивались. Изверг-то эстет, оказывается!

Стоп. Какой изверг? Мы же еще вчера постановили, что нет никакого изверга. Побольше pulp fiction жри, сам станешь… э-э

—э… Сигизмунд затруднился продолжить.

Впрочем, вождь мирового пролетариата увлек девку не меньше, чем вождь растленно-буржуазного сюра. В Ленина девка всматривалась долго. Водила пальцами над склоненным над перфолентой челом. Бормотала что-то. Сигизмунд только одно слово разобрал: «Аттила».

Даже присвистнул. Ничего себе, ассоциативный размах! Переспросил, не поверив:

— Аттила?

Полоумная оторвалась от Ленина, закивала и горячо понесла что-то несусветное. Видно было, что очень ее, девку, это волнует.

Сигизимунд спросил, немного обеспокоившись:

— Может, чаю тебе горячего сделать?

Девка, естественно, не поняла.

Сигизимунд решил проверить, насколько сильны у нее ассоциативные связи. Спросил отрывисто и четко:

— Аттила? Гитлер? Наполеон? Сталин?

Девка заморгала белесыми ресницами. Не врубается. Хотя видно, что старается. Угодить хочет.

Тогда Сигизмунд пошел испытанным путем.

— Аттила? — спросил он, тыча в девку пальцем. — Охта?

Она замотала головой. Мол, к Аттиле Охта не имеет отношения. И на том спасибо. Не был на Охте Аттила. Не завоевывал, стало быть.

После этого девка подобралась к компьютеру. Сигизмунд отреагировал лаконично:

— Кыш.

Для верности еще и пальцем погрозил. Она отскочила.

Девка хоть и юродива, но не вредоносна. Это он уже уяснил. Если скажешь ей «нельзя» — так, чтоб до нее дошло, — то трогать не будет. Это тебе не кобель, об которого хоть палки ломай, все равно свой нос сует везде и всюду.

А тем временем полоумная приступила к исследованию дивана, на котором Сигизмунд возлежал. На четвереньки встала. Заглянула вниз. Ничего не увидела.

Озорства ради Сигизмунд надавил на кнопку «ленивки», включая телевизор. «Ящик» был ориентирован мордой к дивану — для удобства.

«Ящик» ожил. Показал певичку. Певичка демонстрировала ляжки и убого страдала.

Девка вскочила. Очень испугалась. К Сигизмунду метнулась, защиты ища. Он погладил ее по голове — с легким нажимом, как пса — и рядом с собой усадил. Мол, сиди.

Поначалу она дрожала, но постепенно успокоилась. Увидела, что телевизор больше никаких самостоятельных действий не предпринимает.

Сигизмунд показал ей «ленивку». Как включать, как выключать. В руки дал, заставил повторить.

Сперва девка держала «ленивку», как ядовитого скорпиона. Потом зажмурилась и с глубоким вздохом нажала. Телевизор выключился.

В комнате сразу стало тихо и очень уютно. Пошлость, льющаяся из «ящика», прекратила свой ток.

Превозмогая себя, Сигизмунд сказал девке, чтобы еще раз нажала на кнопочку.

— Жми, где POWER, — посоветовал он ей дружески.

Он произносил «повер» — так смешнее.

Девка втянула голову в плечи и с силой еще раз надавила кнопку. Ух ты! Получилось. «Ящик» с готовностью выдал новую порцию чуши. Кобенились какие-то упитанные молодцы. Вертели задницами — завлекали.

Сигизмунду остро захотелось послушать Мурра. Нервного, злобного, неустроенного Мурра. Чтоб пел, и сквозняком дуло.

Только на чем слушать-то? Сокрушили музыку-с, Сигизмунд Борисович. В припадке ярости.

Девка молодцев осудила. Брови нахмурила, фыркнула. Доложила что-то неодобрительное. Эта фраза, как показалось Сигизмунду, состояла почти из одних свистящих звуков.

Сигизмунд объяснил знаками, что он с юродивой всецело солидарен, а потом показал, как переключать с программы на программу.

Новое чудо тугоумная девка переваривала еще минут десять. Быстротой мышления не отличалась. Впрочем, это Сигизмунд еще и раньше отметил.

Наконец добрались до шестого канала. С ракушкой в углу. Там, как всегда, благополучно пищали «Утиные истории». Нечастые визиты Ярополка обычно как раз и сводились к просмотру чего-либо подобного, столь же дебильного. Поэтому Сигизмунда передернуло.

А девка… Куда только девался ее юродиво-утонченный эстетический вкус, заставивший ее безошибочно метнуться к Дали и застыть перед усатым маэстро в немом восхищении!

Подбежала. Прилипла к экрану. Долго смотрела, бегая глазами. Потом обернулась к Сигизмунду и засмеялась. Именно в том месте, где засмеялся бы Ярополк. Ярополка всегда смешило как раз то, что Сигизмунду казалось наиболее тупым.

Сигизмунд оттащил девку подальше. Чтобы не совсем мордой в экран тыкалась. Вредно.

Снова усадил рядом с собой на диване. Отсюда, мол, смотри.

Она повертелась, поерзала. Глаза пощурила. И снова сорвалась и подбежала поближе.

Близорукая, что ли? Ладно, пусть пока так смотрит.

А что, подумал Сигизмунд и сладко потянулся на диване. Неплохо он, Сигизмунд, в жизни устроился. Вот и старик Дали с ним, небось, согласится… Вон, лыбится да таращится. Весело, небось, усатому говнюку.

Дела в фирме «Морена» крутятся. Тараканы дохнут, как и предписано справочником СЭС, — вон, на полке, рваный корешок. До дыр зачитал — отец-основатель… Бравый Федор, отморив свое, с лялькой какой-нибудь сейчас, небось, кувыркается, и все у него, Федора, пучочком. А не будь его, Сигизмунда, пополнял бы Федор собою ряды безработных…

Светка, поди, с муженьком ругается. Преимущества супружеской жизни. Людмила Сергеевна с сигизмундовой маманькой на телефоне висит. Кости ему моет. По-хорошему моет. Мол, такой хороший парень, а с женой ему, мол, не повезло.

Наталья сейчас Ярополка пилит. Ничего, подрастет Ярополк, войдет в годы, обзаведется прыщами, обидчивостью и мутным взором, — тут-то папаша ему и понадобится. Сигизмунд его водку пить научит…

И никто-то сейчас не ведает, как коротает вечерок в своей отдельной квартире хороший парень и генеральный директор Сигизмунд Борисович Морж: с дурой блаженной и кобелем беспардонным… Вон, на ковре кобенится-рычит, стыдное голое брюхо выставил…

И так переполнили Сигизмунда разные плохо определяемые чувства, что зарычал он ужасным голосом:

— Аттила!.. Охта!.. Мави!.. Меки!.. Меки!.. Мави!..

Девка отлепилась от «Утиных историй» и посмотрела на него как на полного дебила. И снова в экран уперлась.