Книга Хирург. Бегун. Беглец - Юрий Волгин

— Ты думаешь, это из-за передатчика?

— Есть другие объяснения?

— Пожалуй, нет. Но вдруг есть что-то еще, ты ведь знаешь об аортах больше меня! — воскликнул странник.

— Твой случай уникальный. Столько людей погибло в этих аортах после вторжения, не пересчитать. Многие годы магистрали только и делают, что сосут людские жизни. И я не уверен, что сейчас магистрали настолько ослабели, что отпускают людей просто так, без последствий. Даже я не подхожу к местной аорте ближе чем на километр и видел ее только с высоты. Мышки смотрят на мышеловку со стола, понимаешь? Если же все так с тобой интересно сложилось, то нам нужно будет познакомиться с аортой поближе.

— Как? — спросил Густав.

— Мы пойдем туда. Сегодня вечером. Нам предстоит увидеть красивое зрелище, я знаю одно местечко, откуда открывается прекрасный вид. Магистраль ночью волшебна.

— А днем?

— Днем ты все уже видел. Можешь пока отдохнуть, поспать, заняться кораблем, спортом, поесть. В общем, делай что угодно. Я загляну к тебе часов в десять.

— А ты чем будешь заниматься?

— Я? — Кир посмотрел на запертую дверь музыкальной комнаты. — Я снова поговорю с этим упрямцем. Нужно узнать, кто же такой на самом деле беглец.

— Мне тоже это нужно.

— Общие цели? Чем не предпосылка для начала хорошей дружбы?

Хирург похлопал Густава по плечу, давая тем самым понять, что беседа закончена. Странник посмотрел ему вслед, вздохнул и направился убивать время. Такого с ним давно уже не случалось.

Глава 16

Густав сразу же понял, что корабль хирурга гораздо лучше его собственного. Это была быстроходная комфортабельная машина на восьмиколесной базе с регулируемой по высоте подвеской и с обязательной для Кира лабораторией. При этом внутри корабля вольготно чувствовали себя как минимум трое взрослых людей.

Странник надеялся, что Ира отправится вместе с ними смотреть на световое шоу магистрали, но хирург сказал, что не хочет брать туда беременную жену, пускай она останется дома в безопасности и в максимальной удаленности от аорты.

Салон корабля был обшит бежевой кожей, всюду мягко мерцали индикаторы различных приборов. Когда хирург захлопнул дверь, стало очень тихо, не было слышно даже двигателя, который работал на биотопливе.

Хоть странник и чувствовал себя вполне уютно, но ощущение, что он в чужом корабле, не покидало его. Да и царящая здесь просто-таки вопиющая чистота доставляла дискомфорт. У Густава в салоне со стерильностью обстояло проще.

— Этот корабль достался мне от МКГ, — сказал Кир, когда машина мягко выехала из подземного гаража и прочертила первый след на девственном покрывале снега, укрывшем давно уже безымянную улицу Воронежа. — Я был не против, знаешь ли.

— А как происходила доставка?

— Секретная информация, — сказал Кир.

Повисло напряженное молчание. Тишину лишь изредка нарушал легкий скрип, когда корабль проходил некоторые, совсем уж «выдающиеся» препятствия. Через несколько секунд хирург разрядил ситуацию коротким словом.

— Шутка! — рассмеялся Кир. — Хотя не совсем, — заговорил он снова после недолгого молчания. — Эту информацию тебе знать можно. Люди из МКГ, что остались в живых, не все поголовно пустились в мародерство или проведение опытов над Легионом, что равнозначно. Некоторые из них начали создавать общины. Но общины высокоразвитые, на бывших освоенными когда-то «Гелиосом» местах, богатых ресурсами. Появились военные, транспортные, медицинские базы и все такое прочее. Для этого не нужно слишком много ума — бери карту и внушай кому-нибудь желание дойти или доехать до этого места, вот и все. Таких центров немного, но они есть. В них и производят всякие технические штуки. Иногда механизмы доставляют транспортными челноками прямо с Луны. Редко, но метко.

— Почему бы вам не поделиться этим добром с обычными людьми?

— Так не пойдет. Что скажут люди, узнав, что кто-то руководит ими с Луны? И этот кто-то не Господь Бог? Они скажут: а пошли вы, суки, куда подальше! У нас тут анархия и самоуправство! А мой дед, скажет какой-нибудь дикарь, просто прирожденный лидер, он объединил вокруг себя людей. И когда он умрет, то я встану во главе общины по родственной линии, меня будут уважать, и самые лучшие девки станут раздвигать для меня ноги просто так, без предварительных ласк и любви.

— Не все же такие, — сказал Густав.

— И как нам узнать, кто все, а кто не все?

— Не знаю.

— Вот и в «Гелиосе» не знают. В конце концов, это просто корпорация, фирма, которая обеспечивает своих сотрудников всем необходимым, заодно работая на благо человечества, так уж вышло.

— Если бы люди узнали об этом, то захотели бы работать на МКГ.

— В «Гелиосе» не нужен кто попало, нам нужны лишь лучшие, все же подряд таковыми не являются. И с этим ничего не поделаешь. Ты вот опять пытаешься взять на себя роль мозга, который придумает очередную оригинальную идею. Но я не скажу «вау». Я скажу, что ты слишком много на себя берешь.

— Я всегда брал на себя ровно столько, сколько мог вынести. Пока не появились вы и не навалили на меня огромную кучу собачьего дерьма, — сказал Густав. — Причем не сказав мне ни слова извинений.

— Играй по правилам, и все будет шоколадно.

— От игры по чужим правилам никогда не станет шоколадно.

— Желаешь придумывать свои? — Кир быстро посмотрел на Густава и опять сосредоточился на дороге.

— Нет. Желаю свалить отсюда, да все как-то не получается, затягивает дальше и дальше.

— Бывает, — саркастически произнес хирург.

Насколько понял Густав, они уже подъехали на близкое расстояние к магистрали, потому что начали попадаться покосившиеся, полуразрушенные или обвалившиеся высотные дома. Было в них что-то печальное и одновременно зловещее, как в заострившемся носу мертвеца.

Кир резко свернул налево, встав поперек улицы, и даже привыкший ко всему странник схватился за поручень, вжавшись в кресло.

— Куда тебя черт несет?! — крикнул он.

Но хирург не среагировал.

Свет от фар корабля выхватил пространство между домами, от которого вверх поднималась плоская и ровная поверхность, которую Густав поначалу принял за подъем на холм или дорогу на мост. Но когда корабль, подпрыгивая и теряя сцепление со скользкой от снега поверхностью, начал взбираться на нее, странник все понял.

Это была стена поваленного дома, прислонившаяся к другой стене соседнего дома, как первая черта в букве «Л», словно костяшка домино, так и не сумевшая побороть более устойчивого собрата.

Густав немного опустил боковое стекло, чтобы успокоиться, подышать свежим воздухом, и явственно услышал стон арматуры, державшей на себе всю эту конструкцию. Слышен был также хруст стекол, вылетевших из окон, когда дом рухнул.