Книга Моя дорогая Джин - Лесли Ламберт

— В том-то и дело. Этот бармен — никакой не наемный работник.

— А кто же он?

— Хозяин «Апельсина».

— Бармен?!

— Да никакой он не бармен! — махнула рукой Джин. — Он бизнесмен. Из Нью-Йорка. В Нью-Йорке у него свой бизнес.

— Тогда что он делает за стойкой «Апельсина»? Парень, надо сказать, весьма хорош собой. Оказывается, он еще и перспективен… Надо будет присмотреться к нему повнимательнее.

— Когда это ты успела его разглядеть?

— Да уж успела.

— Не важно. В общем, этот бар раньше принадлежал его отцу. Собственно, Оливер и подарил ему этот бар. А потом, когда отца не стало, Оливер прилетел сюда, чтобы посмотреть, можно ли что-то сделать с этим бизнесом.

— Ну хорошо, а как же он очутился за барной стойкой? — поторопила рассказчицу Карен.

— Его бармен сломал руку, катаясь на скейте. Оливер работал барменом. Он соскучился по живому общению. Решил на время стать заменой бармену. Его бизнес в Нью-Йорке — это совсем другое дело. Он по-своему интересен, он приносит прекрасную прибыль Оливеру. Но это — бизнес совсем иного характера. В основном бумаги, документы, юриспруденция и цифры, цифры, цифры.

— Так он юрист?

— Нет.

— А кто же?

— Я точно не знаю.

— Ну-у-у, — разочарованно протянула Карен.

— Слушай дальше. После того как я раскритиковала интерьер заведения, Оливер поинтересовался, какое я имею к этому отношение. Я сказала, что я — дизайнер интерьеров, причем неплохой.

Карен расхохоталась.

— Дизайнер интерьеров?.. Ты?! Вот насмешила! Представляю, как он смеялся.

— Ты ничего не понимаешь, — сердито оборвала ее Джин. Ей было досадно, что подруга даже не предполагает в ней никаких талантов, не признает за ней способностей, пусть и скрытых, пусть незаметных на первый взгляд. — Он согласился с моей критикой. Поинтересовался, не хочу ли я переговорить с хозяином бара, чтобы изложить ему свои продвинутые взгляды. Конечно, я отказалась.

— Молодец!

— Карен!.. Что — молодец?.. Он и есть владелец бара. Он уже услышал всю мою критику. Он просто представился, предложил обсудить мои соображения по переделке интерьера.

— Погоди минуту, — медленно произнесла Карен. — Кажется, я перестаю понимать. Какие предложения по переделке? Джин, ты ведь не дизайнер! Ты не специалист! Ты даже курсов дизайнерских никогда не посещала.

— Да, я знаю. Знаю.

— Ты его обманула!

— Это не совсем так…

— А как еще? — фыркнула Карен. — Обманула — и точка. Джин, ты что, заключила с ним контракт? Ты должна была отказаться… Тут и думать нечего.

— Карен, послушай…

— Все твои советы, они ведь ничего не стоят. Что ты ему предложила? Неужели он не заподозрил в тебе дилетанта? Впрочем, ты ведь даже не дилетант.

— Все мои предложения он воспринимал с большим энтузиазмом, — упавшим голосом сказала Джин.

— Значит, он разбирается в интерьерах еще меньше тебя, — подвела черту Карен.

Она принялась жадно пить остывший чай.

Джин подавленно молчала.

Странно, ведь раньше она согласилась бы с каждым словом Карен. Она сама неоднократно произносила про себя похожие фразы. И точно такие же тоже произносила.

Но теперь что-то внутри нее протестовало. Нарастало внутреннее несогласие.

Она никакой не дизайнер интерьеров?

Да. Конечно.

Она не специалист? Самозванка, которой в какой-то момент не хватило смелости отказаться от своих слов. Признаться, что солгала. Ну хорошо, признаться в том, что она нафантазировала свою профессию.

Она не должна была за это браться. Не должна.

Но сейчас Джин чувствовала, как внутри нарастает протест против всех слов Карен.

Разве Оливер — дурак?

Конечно нет. Не идиот же он, чтобы платить деньги за бездарные советы, глупые рекомендации, безвкусные вещи.

Он с такой радостью общался с Джин, с таким энтузиазмом обсуждал все ее идеи. Эта работа, эта совместная деятельность была настоящим творчеством, заряжала вдохновением их обоих.

Получится плохо? Что ж, сейчас Джин была готова к этому. Она готова была принять любой результат.

Просто потому, что она уже получила невероятное удовольствие от работы бок о бок с Оливером.

Но Джин чувствовала, что бесполезно пытаться сейчас объяснить это Карен.

Может быть, время сможет рассудить их? Когда станет окончательно ясно, что выйдет из «Апельсина» и из их затей.

Нужно дождаться того момента, когда Джин будет что предъявить. Если окажется, что Джин победила, — что ж, победителей не судят.

А если нет…

Если нет — то придется признать все, как есть. Признаться Оливеру в обмане, открыть свое истинное лицо.

Но это будет завтра. А сегодня…

Сегодня Джин понимала, что впервые за долгое время чувствует себя по-настоящему живой.

Живой и счастливой.

Карен еще что-то говорила о совести Джин, о ее отношении к работе. О двойном обмане.

О том, что Джин подводит своих коллег, своего босса, пропадает неизвестно где, но и там она ухитряется продолжать обманывать.

О том, что двойная жизнь Джин никуда не годится. И что прежде всего ее обман ударит по ней самой.

Еще много обидных для Джин вещей наговорила тем вечером Карен.

До киносеанса оставалось немало времени.

10

Джин не знала, нравится ли ей то, что она видит, или же нет.

Глаз «замылился», зрение подустало. Джин видела каждый этап изменений в «Апельсине», участвовала в каждом шаге, преображающем заведение.

И теперь, охватывая почти завершенную картину взглядом, она не могла понять толком, что же видит перед собой.

Оставались небольшие штрихи, мелкие доделки.

Что Оливер планировал делать дальше, Джин не представляла.

Наверное, снимать с двери объявление о ремонте, ожидать наплыва новых посетителей. И прежних посетителей тоже, соскучившихся по кальяну, душистому чаю и вкусным пирожным.

Оливер был занят с кем-то из поставщиков. Пробегая мимо, он кивнул Джин:

— Посмотри папки для меню. Там, на барной стойке.

Джин поднялась и прошла за стойку. Там лежало десятка два кожаных с тиснением папок. Вопреки ожидаемому они не были оранжевыми, красными или золотистыми. Их лаконичный дизайн был решен в черном цвете, и лишь стремительный росчерк по диагонали от левого нижнего уголка папки к правому верхнему был сочного апельсинового цвета. Джин улыбнулась, открыла одну из папок, закрыла. Положила на стопку меню сверху.