Книга Башня - Александр Новиков

Через три секунды его выдернули из-под воды. Братишка закричал прямо в ухо:

– Сука! Тварь! Быстро колись: какое задание тебе дали?

– Ни… ка… кого, – с трудом выдавил Иван. – Я из города сбежа… Его снова окунули в воду. На этот раз держали дольше… а может быть, ему так показалось. Его вынимали из воды, выкрикивали в ухо вопросы и снова окунали. Он почти потерял сознание, когда Ворон сказал:

– Ну, ладно, хватит. Придем на базу, будем решать, что с ним делать. – После паузы добавил: – С характером мужик-то.

Братишка отозвался:

– Он мне руку чуть не отгрыз, падла!

– Возьми в каюте аптечку.

Ивана вновь поместили в каюту и даже помогли закутаться в одеяло. Ворон собственноручно напоил его чаем. Руки, однако, не освободил.

Голый, избитый и обессилевший, Иван сидел на полу в углу крошечной каюты и плыл в неизвестность.

* * *

Спустя час катер подошел к острову. Обогнул его против часовой стрелки и встал напротив входа в бухту. Ворон посигналил фонариком. Из глубины бухты посигналили в ответ. В полной темноте, «на ощупь», катер осторожно вошел в бухту. Она имела форму подковы. Поросшие лесом концы подковы были высокими, скалистыми, а середина – низкой, галечной. К деревянному причалу, стоявшему на мощных бревнах, приткнулся гидроцикл. Наверху светилось окно.

Как только катер пришвартовался, мужской голос с берега окликнул:

– Кого черт принес?

Братишка ответил:

– Последний романтик Братишка и сопровождающие его лица… Принес не черт, а как раз наоборот – ангел трепетный.

Из темноты появился человек. Он был одет в камуфляж, под рукой стволом вниз нес короткий автомат с диском.

Братишка выпрыгнул на доски причала, закрепил на столбе носовой конец, потом кормовой. Тем временем из катера выбрался Ворон. Он подхватил рюкзак и связанную в узел одежду Ивана. Бросил Братишке: присмотри тут, – поскрипывая досками, пошел на берег, а Братишка остался. К нему подошел человек с автоматом – это был ППШ с обрезанным прикладом, присел на борт и спросил сигарету. Закурили.

– Не встретили?

– Нет, – скупо ответил Братишка.

– Понятно. А с рукой чего?

Вспыхивали огоньки сигарет, дым растворялся в воздухе бестелесными фантомами. Братишка отбросил щелчком сигарету. Он упала в воду и погасла. Братишка покосился на свою перевязанную руку и повернул голову к собеседнику:

– Ты, Плохиш, не много ли вопросов задаешь?

– Да я…

– А мне кажется – много… Был у нас тут один такой любознательный. Тоже все вопросы задавал. Ему раз объяснили, другой, а он не унимается. А потом знаешь, что с ним случилось?

– Ну?

– Хомут гну… Старшой приказал поставить его на якорь.

– На якорь? А это как?

– А это просто. К ноге привязали железяку и столкнули со скалы… Таков обычай нашего племени.

Плохиш выплюнул сигарету под ноги, поднялся и растер ее подошвой.

– Да ладно, – сказал он. – Я же просто спросил.

– Все, что тебе нужно знать, тебе скажут… Понял?

– Понял, – буркнул Плохиш и пошел к берегу. Братишка проводил его взглядом. Потом перевел глаза на строения на берегу, на освещенное окно.

Полковник и Седой сидели за столом, разглядывали документы Ивана и слушали Ворона:

– В общем, в точку встречи Сайгон и Носик не пришли. Это не есть здорово, но еще не караул. Крайний срок для них – завтра, шесть ноль-ноль… Настораживает вот что: этого деятеля, – Ворон кивнул на документы, – мы нашли на островке в двухстах метрах от точки рандеву. Он был голый. Одежда – мокрая. Переправлялся, похоже, вплавь. Врет, что рыбак, что приплыл на лодке. А лодку, дескать, унесло ветром.

– А могло унести? – спросил Полковник.

– Маловероятно, – сказал Ворон. – Весь день дул юго-восточный ветер… Мы наблюдали за ним почти час. Он нас не видел. Одновременно мы контролировали берег, но никого не засекли. Мы подошли, сняли его. Он был нетрезв и возбужден. К этому антуражу следует добавить рюкзачок, стрелой пробитый. Как говорится, картина маслом… Сначала просил доставить его на берег, потом попросил отвезти в Сортавалу.

Предлагал деньги… Я принял решение провести экспресс-допрос.

– И? – спросил Седой.

– Результат не получен.

– Как он держался? – спросил Седой.

– Хорошо держался… Братишке руку прокусил едва не до кости.

– Он понял, к кому попал? – спросил Полковник.

– Похоже, нет, – ответил Ворон. – У меня сложилось впечатление, что нет.

Полковник задумчиво повертел в руках стрелу, извлеченную из рюкзака.

– А по поводу вот этой штуки что говорит?

– Не спрашивали, – сказал Ворон. – Но можно предположить, что в наших краях снова объявился Охотник… Если же он агент «гестапо», то это, скорее всего, маскировка.

– Странная маскировка, – сказал Седой. – Не находите?

Ворон пожал плечами. А Полковник спросил:

– Маяков на нем, разумеется, не обнаружили?

Ворон сказал:

– Нет. Проверили качественно, прощупали швы на одежде и рюкзаке, распотрошили обувь, вскрыли часы и фонарик… нет ничего.

Полковник произнес:

– Странно все это… А вы сами что думаете?

– Думаю, что к нам он попал случайно.

– Обоснуйте.

– Не похож он на агента.

Седой хмыкнул и сказал:

– А Училка? Училка – скромная учительница литературы – была похожа на внедренного агента?

– Нет, не была похожа.

– А она сдала три группы – восемь человек.

Ворон ответил:

– И все равно: на операцию по внедрению это не похоже.

Полковник спросил:

– Почему?

– Потому, что в обстоятельствах, при которых объявился наш робинзон, действительно слишком много странного. Если бы это была разработка «гестапо», то, полагаю, они сумели бы предложить иную, более правдоподобную легенду.

Полковник сказал:

– По-всякому бывает. Меня учили, что иной раз нелепость ситуации может оказаться весьма убедительной. Потому что любой здравомыслящий человек именно так и будет рассуждать: это слишком непохоже на операцию противника – профессионалы, дескать, так не работают.

Ворон пожал плечами:

– Совершенно точно я могу сказать только одно: он не рыбак.

– Почему?

– Потому что его одежда, обувь и прочая «экипировка» совершенно не соответствуют рыбалке.