Книга Трудно быть вором - Алексей Макеев

– На любую комиссию перекомиссия есть! – назидательно сказал Крячко. – Так что открывай, пока мы добрые!

Молодой человек загремел засовом. Через мгновение калитка открылась. Оперативники увидели длинного и худого как жердь юношу с прыщавым недоверчивым лицом. На парне была старая куртка, наброшенная поверх черной майки с надписью «Спидвей».

Полковник Крячко просунул нос в калитку и подозрительно спросил:

– А где волкодав?

– Какой волкодав? – мрачно сказал молодой человек. – Нет у нас никакого волкодава. Давайте вашу повестку.

– Ты извини, – произнес Гуров, зайдя во двор и придерживая юношу за локоть. – Про повестку мы немного соврали. Ради общего блага, так сказать. На самом деле мы из милиции. Твой отец действительно на работе?

Юноша сжался, будто его ударили по лицу, и посмотрел на Гурова несчастными глазами.

– Из какой милиции? – с ужасом прошептал он. – Я ничего не знаю! Отец в депо пошел. Дома никого нет.

При этом он с такой тревогой оглянулся на освещенное окно дома, что Гуров уже не сомневался – дома кто-то есть.

– А мать где? – спросил он.

– Мать в рейсе, – прошептал юноша. – Проводником она работает.

– Понятно, – заключил Крячко. – Родители день и ночь на работе, а дети предоставлены сами себе, попали в лапы улицы, начали курить, сквернословить и врать взрослым…

– Кто врет-то? – жалобно спросил молодой человек.

– Ты и врешь, – безжалостно сказал Крячко. – Тебя как зовут, жертва перестройки?

– Вадим, – буркнул парень.

– Так вот, слушай меня внимательно, Вадик, – сказал Крячко. – Поскольку ты военкомата боишься, значит, возраст у тебя уже подходящий. А возраст этот предполагает гражданскую ответственность, в частности, ответственность уголовную. Например, за дачу ложных показаний. Поэтому лучше тебе говорить правду. Кто сейчас, кроме тебя, находится в доме?

– Н-никого, – пролепетал сбитый с толку Вадим.

– Лгать грешно, юноша, – сказал Гуров. – Мы ведь знаем, что у вас гостит родственник из Москвы – Шульгин Владимир Матвеевич. Ведь так?

Молодой человек еще раз беспомощно оглянулся на освещенное окно и сказал:

– Ну, гостит… А чего?

– Поговорить нам с ним надо, – объяснил Гуров. – Только так, чтобы никто не мешал, ясно?

– Меня батя убьет, – мрачно сообщил Вадим. – Откуда я знаю, что вы из милиции? Может, завтра зайдете?

– И не надейся, – отрезал Крячко. – Веди нас к своему дяде – или кто он там тебе?

– А откуда мы – это мы тебе сейчас объясним, – добавил Гуров, доставая удостоверение. – Читать-то умеешь?

При виде солидной книжечки с государственным гербом Вадим настолько оробел, что даже не обиделся на последнее замечание.

– Батя меня убьет! – повторил он с обреченным видом.

– Он у тебя Иван Грозный? – спросил Крячко.

– Отца мы берем на себя, – заявил Гуров. – Говори, куда идти?

Вадим опустил плечи и молча направился к дому.

На второй этаж вела деревянная лестница с перилами, которая прилепилась к дому снаружи, как трап к борту корабля. Лестница была старая, как и весь дом, – ступени скрипели, реагируя на каждый шаг. Гуров обратил внимание, что Вадим нарочно старается при ходьбе производить как можно больше шуму. Видимо, он надеялся таким образом предупредить своего дядю об опасности и хоть в какой-то степени реабилитировать себя за невольное «предательство».

Прямо с лестницы они попали в грязноватый широкий коридор, освещенный тусклой лампочкой. В коридоре находилась масса самых разнообразных вещей – корыта, ведра, старая одежда, велосипед, стопки растрепанных журналов двадцатилетней давности, негодная газовая плита и много чего еще. Чтобы разобрать все это, понадобился бы целый год.

Среди всего этого хлама оперативники с трудом разглядели четыре закрытых двери. Гуров вопросительно посмотрел на Вадима. Тот ткнул пальцем в ближайшую дверь и хмуро сказал:

– Там кухня. Дядя Володя в ней сидит.

– А там что? – подозрительно спросил Крячко.

Вадим посмотрел на него исподлобья.

– Это вот моя комната, – объяснил он. – Дальше кладовка. А там – родители живут.

– Ясно, – кивнул Гуров. – Так ты иди пока в свою комнату и не мешай нам. Мы сами тут разберемся.

Вадим постоял секунду, сгорбился и пошел, шаркая подошвами, к себе. Оперативники дождались, пока он закроется в комнате, и шагнули к двери кухни. Из-за нее доносилось мирное позвякивание посуды, покашливание и какое-то постороннее бормотание – кажется, там работало радио.

Крячко распахнул дверь, и они с Гуровым разом шагнули через порог. Возле кухонного стола спиной к ним стоял человек в спортивных штанах и рубашке навыпуск. В руке он держал чайник, из которого как раз наливал кипяток в большую красную кружку. При этом он краем глаза посматривал на экран портативного телевизора, стоявшего на тумбочке рядом с плитой, работающей от газового баллона. Услышав шум, человек не выказал никакой паники, лишь перестал наливать чай и спокойно обернулся.

У Шульгина было мрачноватое скуластое лицо, слегка перекошенный набок рот и гладко зачесанные светлые волосы. Вид у него был довольно мирный, но глаза при этом смотрели с такой откровенной неприязнью, что вступать в контакт с этим человеком решился бы не каждый. Однако у Гурова и Крячко выбора в этом смысле не было.

– А мы как раз вовремя! – с дурашливым простодушием провозгласил Крячко, широко улыбаясь. – С удовольствием бы сейчас чайку горяченького хряпнул! Пару стаканчиков! На улице такая мерзость, бр-р-р! Угостишь, хозяин?

– Кто вы такие? – ровным голосом спросил Шульгин, незаметно отступая назад. – И что вам нужно?

Глаза его зорко ощупывали фигуры оперативников – их лица, руки, карманы, – видимо, Шульгин лихорадочно пытался сообразить, чем грозит ему этот визит и что можно сделать.

– Кто мы, это за версту видно, – засмеялся Крячко. – А вот кто вы, уважаемый? Если вы тот, кого мы ищем, то самое время поговорить. Вы случайно не Шульгин Владимир Матвеевич будете? Ходили слухи, что тут он где-то.

– Нет, в самом деле Шульгин! – вмешался Гуров. – Если безо всяких шуток, то мы по вашу душу пришли. Наверное, догадываетесь, в чем причина? Тогда давайте присядем и спокойно поговорим.

Шульгин еще раз обшарил их обоих взглядом, потом повернулся и медленно поставил чайник на плиту. Затем отряхнул ладони и послушно сел на стул.

– Извольте, поговорим, – сказал он. – Только для начала документики ваши можно? Чтобы иметь, так сказать, ориентиры… По закону имею право.

– Безусловно, имеете, – подтвердил Гуров, снова доставая свое удостоверение. – Но мы, в свою очередь, тоже не отказались бы взглянуть на ваши документы.