Книга Перекресток времен. Бородатые боги - Андрей Захаров

– Сын Виракочи! Ты не знаешь гуаро. Они подлы и коварны, как и все дикари, живущие по ту сторону Большой реки. Враг, пришедший на нашу землю, должен погибнуть на ней. У него не должно продолжиться потомство. Из мальчика гуаро вырастет мужчина-воин, воспитанный оставшимися в живых женщинами и стариками на ненависти к нам. И он придет к нам, чтобы отомстить. Их женщины нарожают новых воинов. И так без конца. Эту нить надо рвать сейчас, потом будет поздно, – возразил Синчи Пума. – Все дикари должны запомнить и передать в поколениях: не ходи туда – там тебя ждет смерть!

– А мы возьмем часть их детей себе в заложники. Под угрозой их смерти гуаро не посмеют на вас напасть и подчинятся вам, – предложил Уваров. – Как сделал Сапа Инка с подчиненными им народами.

– Ты наивный, виракоча! – рассмеялись Синчи Пума и Анко Альо. – Люди гор, такие как мы, любят своих детей и ради них готовы на все. Нас мало, и для нас каждый ребенок – это дар богов. Но дикари сельвы – это не мы. У гуаро много детей, и им на них плевать. В голодные годы дикари пожирают своих детей. Одни умрут – других нарожают. Всех гуаро надо убить.

– Но ведь они хотели выкупить сына вождя за золото и нефть? – не понял Антоненко.

– Они проверяли нас. Слабы мы или сильны духом, – пояснил Качи. – Если бы мы согласились, то они все равно бы не ушли, а бились с нами.

– Нам нужна нефть. Масло их земли, – раскрыл карты Климович. – Без гуаро нам будет тяжело ее найти.

– Зачем это вам?

– Это пища для наших машин. Это свет в наших домах. Это страшное оружие, от которого все горит. Вы сами уже испытали его на себе, – пояснил вождям Антоненко. – Если вы поможете нам захватить земли гуаро и добыть много нефти, то станете непобедимы для врагов. Мы поможем вам освободиться от империи инков и подчинить себе другие племена. Подумайте об этом. В обмен на вашу помощь я предлагаю вам стать вождями вождей. С нашей помощью, конечно…

– А как же Сапа Инка?!

– Свято место пусто не бывает…

Это было опрометчивое предложение, пришедшее Николаю в голову только что, он даже предварительно не советовался ни с Уваровым, ни с Климовичем. Но, как говорят в народе: куй железо, пока горячо. Это делать надо сейчас, потом будет поздно.

Вожди переглянулись между собой и задумались. Они прекрасно понимали, что если бы не помощь виракочей, то война с гуаро была бы долгой и кровопролитной. И неизвестно еще, кто бы в ней одержал победу. Но погибло бы намного больше воинов и членов их семей. Вожди были в долгу перед виракочами, но идти со своих земель в чужие джунгли им явно не хотелось.

– Сыны Виракочи! Дайте нам время подумать. О своем решении мы скажем утром!

С предложением Антоненко единогласно согласились все командиры. Просто другого выбора у них не было. Боеприпасы заканчивались и не пополнялись, после боя все бойцы и детвора-уанка собирали по полю гильзы. Бензина тоже осталось мало. О производстве самогона в больших объемах для автомобилей до следующего большого урожая не могло быть и речи. Сейчас они существуют только благодаря помощи уаминка. Надо было дать что-то взамен, кроме веры в белых богов – сынов Виракочи. Кроме обещаний дать вождям свободу от империи инков и сделать их могучими и всесильными, наши попаданцы в действительности ничего предложить не могли… пока.

Но эффект, произведенный действием оружия виракочей и их всадников, сыграл свою роль. Пораженные возможностями пришельцев, вожди дали согласие и выделили несколько сотен воинов для захвата бывшей земли гуаро, но с условием: выгнать тех за Большую реку.

По предложению Климовича, вожди согласились на своем берегу Большой реки построить форт и полностью перегородить высоким забором весь пологий прибрежный участок, этот своеобразный плацдарм, образованный природой и дающий возможность дикарям беспрепятственно нападать на уанка и уаминка. Строительство надо завершить до начала сезона дождей, иначе почти на три месяца придется его отложить.

На следующий после битвы день в долину уанка пришла группа Попова с Вайрой и его уаминка из Уаман-канча. Попов хотел было доложить, что перехват не удался, но, узнав, что девушки уже освобождены Антоненко, а уголовники съедены дикарями, обрадовался и попросил, чтобы его направили в рейд на земли гуаро.

Найдя свою Риту живой, Дулевич очень обрадовался. Теперь он при каждой возможности высказывал Антоненко благодарность и свое уважение. Правда, состояние здоровья Риты и ее подруги по несчастью после надругательства над ними со стороны дикарей вызывало опасения у Баюлиса. Если с физическим здоровьем более-менее все обошлось, то психическое состояние девушек заметно ухудшилось. Они ни с кем не хотели общаться, стали замкнутыми и почти ничего не ели. Баюлис был бессилен что-либо сделать. Здесь нужен был хороший психотерапевт, а не хирург. На помощь пришел верховный жрец Иллайюк. Он вместе с другими жрецами уаминка и уанка предложил Баюлису провести с девушками своеобразный обряд очищения.

В обряде принимали участие только Иллайюк, жрецы племен, обе девушки и Баюлис, которого жрецы стали считать своим коллегой по ремеслу, так как он лечил людей.

Девушки сначала никуда не хотели идти, тогда Иллайюк через Баюлиса попросил их выпить немного напитка, напоминающего густой ароматный кофе. Не успев допить его, обе почти сразу потеряли сознание. Их аккуратно положили на крепкие носилки и процессия медленно двинулась в горы. Всю дорогу несколько жрецов обмахивали носилки с девушками ветками с большими листьями и окуривали дымом из маленьких горшочков. Остальные пели какую-то заунывную песню (как ни странно, помогавшую идти) и несли охапки веток неизвестного Баюлису растения. Идя под эту песню, Янис Людвигович не заметил, как они оказались на одной из вершин, окружавших долину. На вершине имелась большая ровная площадка, окруженная со всех сторон прямоугольными блоками из камня. В центре площадки также имелись четыре каменных блока, выложенных в форме креста, но не соединенных в центре. На месте соединения находилась огромная каменная чаша с остатками давно потухшего костра. На двух блоках жрецы постелили одеяла и уложили на них девушек, ногами к центру. Принесенные ветки жрецы сложили в чашу, и Иллайюк разжег костер. Затем он достал из своей сумки средних размеров тыквенную бутыль, глотнул сам и дал выпить каждому из присутствующих, в том числе и Баюлису. Янис Людвигович почувствовал немного неприятный вкус густой жидкости. Постепенно его тело начало наливаться непонятной для него легкостью и одновременно силой. Было ощущение, что он один может спокойно двигать эти камни, каждый из которых весил не меньше десяти тонн, а то и больше. Зрение настолько обострилось, что он мог различить даже маленькие трещинки в камнях, находящихся в десятках метрах от него. В это время Иллайюк начал громко и гортанно выкрикивать что-то наподобие песни. Затем он достал из своей сумки и поджег какое-то вещество. В такт песне верховный жрец начал медленно кружиться и махать руками, исполняя свой незамысловатый танец вокруг каменного креста с лежащими на нем девушками. От его разноцветной одежды и круговых движений зарябило в глазах. Баюлис вместе с другими жрецами встал вокруг креста со все сильнее разгорающимся костром. Жрецы подпевали Иллайюку и в такт песне пританцовывали на месте, хлопая в ладоши. Янис Людвигович постепенно начал входить в ритм, и через некоторое время уже пел и танцевал вместе с остальными. Дым от костра не нес гари, а был сладким и приятным. Он мягко обволакивал находящихся на вершине. Баюлис не понимал, что с ним происходит. Все действо, происходящее перед ним, было в замедленном виде. Складывалось впечатление, что он видит наперед, что будет делать верховный жрец. В голове творилось что-то невообразимое. Как будто перед тобой десятки огромных облаков-экранов, и на каждом из них, как в кинотеатре, проходит жизнь всех присутствующих здесь. На одном из экранов он увидел себя, Антоненко, Уварова и Максима; как они собирались на рыбалку в Киеве и ехали на злополучное озеро. На соседних экранах были лежащие перед ним девушки, за несколько дней до переноса в этот мир. Затем картинки начали быстро мелькать, и вдруг на всех экранах одновременно показалась одна картина. Картина захвата девушек уголовниками и попадания в плен к дикарям. Песня стала громче и звучала все более угрожающе, танец так ускорился, что перед глазами все слилось. Баюлис ничего не соображал. Только громко кричал не понятную для него песню и танцевал в бешеном ритме. Вдруг он заметил, как из костра и всех находящихся на вершине горы в небо ударили еле видимые светлые лучи. Поднявшись на определенную высоту, лучи слились в один мощный столб света, пронзивший небо до самых звезд. Картинки с насилием над девушками на экранах задрожали, словно кто-то посторонний повредил антенну телевизора, начали «снежить» и наконец исчезли. На всех экранах показалось голубое небо с мягко плывущими по нему облаками, похожими на детские игрушки: лошадки, рыбки, бабочки и другие. Постепенно видение начало пропадать и совсем исчезло. Баюлис парил над долиной и окружавшими ее горами, звездное небо приблизилось так, что протяни руку – и достанешь до звезд. Посмотрев вниз, Янис Людвигович увидел на вершине горы каменный крест с догорающим костром в середине и лежащих вокруг него в разных позах неподвижных людей. В одном из них он узнал себя. Он спал. На лице была улыбка. Улыбка уставшего человека, сделавшего доброе, но тяжелое дело.