Книга Штамм. Начало - Чак Хоган

Пробуждение

Ангар для ремонта самолетов компании «Реджис эйрлайнс»

Эф вернулся в ангар на электротележке, оставив Джима с директором Барнсом, иначе им с Норой от директора было не отвязаться.

Больничные ширмы из-под крыла самолета уже откатили, брезент убрали. К переднему и заднему аварийным люкам были подвешены лестницы; около люка заднего грузового отсека работала целая толпа следователей Национального совета безопасности перевозок. Теперь самолет рассматривался как место преступления.

Эф увидел Нору – она была в блузе из тайвека и латексных перчатках, а волосы убрала под бумажную шапочку. Этот наряд не предохранял от биологического заражения, он лишь говорил, что Нора занята сбором вещественных доказательств.

– Потрясающее было зрелище, правда? – сказала Нора, поприветствовав Эфа.

– Да уж, – ответил Гудуэдер. Под мышкой он держал пачку конструктивных схем. – Бывает раз в жизни.

На столе все уже было готово для кофе. Однако Эф взял из чаши со льдом пакет молока, надорвал его и осушил одним махом. С тех пор как он бросил пить, Эф жаждал молока словно ребенок, страдающий кальциевым дефицитом.

– Пока ничего не нашли, – принялась рассказывать Нора. – Ребята из НСБП демонтируют речевой самописец и «черные ящики». Я не знаю, почему они думают, что «черные ящики» в порядке, если все остальное на самолете отказало самым катастрофическим образом, однако не могу не отдать должное их оптимизму. До сих пор от технологии толку было мало. Мы здесь двадцать часов, а эта птичка по-прежнему открыта настежь.

Нора была, пожалуй, единственным известным Эфу человеком, кому эмоции помогали работать лучше и эффективнее, у всех остальных происходило наоборот.

– Кто-нибудь побывал в самолете после того, как вынесли трупы?

– Думаю, что нет. Пока – нет.

Эф поднялся по трапу и вошел в салон, не забыв прихватить с собой схемы. Все кресла пустовали, в салоне царило нормальное освещение. С точки зрения Эфа и Норы, была еще одна важная вещь, отличавшая это посещение от предыдущего: освободившись от упаковки защитных костюмов, теперь они могли включить все пять органов чувств.

– Запах улавливаешь? – спросил Эф.

Нора принюхалась.

– Что это?

– Аммиак. Но не только.

– Еще… фосфор? – Нора поморщилась. – И что, это отправило их на тот свет?

– Нет. В самолете газовых примесей не обнаружено. Но… – Эф огляделся… Что же здесь было такое, что они никак не могли увидеть? – Нора, будь добра, принеси сюда «волшебные палочки».

«Волшебными палочками» они называли компактные лампы черного света[41]– невидимого глазу ультрафиолетового излучения. Именно от него ярко светятся свежестиранные хлопчатобумажные рубашки посетителей во время «страшных поездок» в парках развлечений. Эф вспомнил, как они отмечали девятилетие Зака в «Космическом боулинге»: всякий раз, когда Зак улыбался, его зубы сверкали ослепительной белизной.

Пока Нора ходила за лампами черного света, Эф прошелся по салону и опустил везде шторки, чтобы затемнить помещение.

Нора вернулась с двумя «волшебными палочками». Они с Эфом включили лампы, и мгновенно темный салон превратился в безумный калейдоскоп – на полу и на сиденьях вспыхнули пятна света, переливающиеся всеми цветами радуги. Темными остались только те участки кресел, которые когда-то были непосредственно скрыты телами пассажиров.

– О Боже… – прошептала Нора.

Кое-где светящаяся субстанция покрывала даже потолок – словно кто-то плеснул красок и туда тоже.

– Это не кровь, – сказал Эф. Зрелище потрясло его. При попытке охватить взглядом весь салон, до задней стенки, создавалось ощущение, будто они попали в картину Джексона Поллока.[42]– И все же это какое-то биологическое вещество.

– Что бы это ни было, оно распылено по всему салону. Словно здесь что-то взорвалось. Но откуда пошел взрыв?

– Отсюда. С того самого места, где мы сейчас стоим. – Эф опустился на колени, чтобы осмотреть ковер. Едкий запах усилился. – Нужно взять образец и отправить на анализ.

– Ты уверен? – спросила Нора.

Эф поднялся. Он все еще не мог прийти в себя от изумления.

– Посмотри-ка сюда. – Эф показал Норе одну из конструктивных схем. На ней изображался лаз аварийного доступа, предусмотренный в «Боингах» 777-й серии. – Видишь этот заштрихованный контур в передней части самолета?

– Похоже, какая-то лестница.

– Ну да, и она примыкает к кабине экипажа.

– А что означают буквы «ВМОЭ»?

Эф направился к камбузу, располагавшемуся рядом с кабиной экипажа. Эти же буквы были нанесены на одну из стенных панелей.

– Верхнее место отдыха экипажа. Стандартное решение для этих магистральных птичек.

Нора пристально посмотрела на Эфа.

– Кто-нибудь его проверял?

– Я точно знаю, что мы – не проверяли, – ответил Гудуэдер.

Он повернул ручку, утопленную в стене, и отодвинул панель в сторону. За трехстворчатой дверкой открылась узкая винтовая лестница, уходящая вверх, в темноту.

– Черт! – вырвалось у Норы.

Эф направил на ступени «волшебную палочку».

– Я так понимаю, это означает, что ты уступаешь мне право идти первым.

– Подожди. Давай позовем кого-нибудь еще.

– Нет. Они не знают, чего искать.

– А мы знаем?

Эф проигнорировал вопрос и начал подниматься по узкой спирали лестницы.

Отсек наверху был очень тесным, с низким потолком. Иллюминаторы отсутствовали. «Волшебные палочки» куда больше подходили для криминалистических исследований, чем для освещения.

Они разобрали очертания двух стоявших по бокам отсека кресел бизнес-класса. Их спинки были опущены. За креслами, вплотную друг к другу, располагались две койки. Забираться в них можно было только ползком. Черного света хватало, чтобы понять: в помещении никого не было. Но еще больше его хватало, чтобы высветить то же многоцветное месиво, которое Эф и Нора обнаружили внизу. Пятна сливались в полосу, которая шла по полу, по сиденьям, по одной из низких коек. Она выглядела смазанной, словно здесь что-то тащили, когда месиво было еще влажным.

– Какого черта?! – воскликнула Нора.