Книга Византийский манускрипт - Михаил Палев

– И где? Где вы видели Брена, Бьянка?

– В ресторане «Биргартен», на 6-й линии, – ответила Кайтелер. – Я шла с друзьями вдоль 6-й линии, мы вышли из «Чумодана» и направлялись к набережной Шмидта. Когда мы проходили мимо «Биргартена», оттуда вышла моя подруга Катя с незнакомым мне мужчиной лет тридцати пяти. Вот он и изображен на вашей фотографии. Это действительно Брен?

– Да, – подтвердил Тавров.

– Странно, – пожала плечами Кайтелер. – Если Далинский утверждает, что Брен хотел встретиться со мной, то почему он этого не сделал?

– Не знаю, – ответил Тавров. – Это действительно странно.

– Это даже более чем странно, – медленно проговорила Кайтелер. – Особенно если учесть, что мою подругу Катю, которую я встретила вместе с Бреном, убили на следующий же день после нашей встречи возле «Биргартена»!

Глава 9

– Вы хорошо знали эту Катю? – спросил Тавров у Кайтелер.

– Мы были почти подруги, – ответила Кайтелер.

– Что значит «почти»? – удивился Тавров.

– Мы часто общались, всегда были вместе на людях и в университете, как говорится, «мы с Тамарой ходим парой», потому все и считали нас подругами, – пояснила Кайтелер. – В действительности все было сложнее. Нас сближало то, что мы обе занимались… как бы поточнее сказать… оккультными науками. Короче, мы обе были… ну, по крайней мере, считали себя практикующими ведьмами, и обе, по жизни, – достаточно скрытные особы. И как тут было не сблизиться? Но мы не питали друг к другу каких-то особенных чувств и уж тем более идти на жертвы друг для друга не собирались. Вы понимаете?

– Да, вполне, – кивнул Тавров. – Катя вам представила Брена?

– Да, но так, впопыхах: «Бьянка, это Виктор; Виктор, это Бьянка». Он еще как-то так внимательно на меня посмотрел, и я подумала: «Запал на меня, не отбить ли парня у Катьки для смеха?» Теперь я понимаю, почему он так посмотрел… А Катька, видно, тоже подумала, что он на меня запал, и быстренько потащила его к Большому проспекту.

– Понятно. И больше вы ее не видели?

– Нет. Я позвонила ей пару раз, но телефон молчал. Но я и подумать не могла… А через несколько дней мне позвонил следователь и сообщил, что Катя убита.

Кайтелер замолчала, у нее перехватило горло.

– Вы сказали следователю, что видели Катю с Бреном накануне ее гибели?

– Да, я сказала ему, что видела Катю менее чем за сутки до ее смерти с неизвестным мужчиной, которого она называла Виктором, – подтвердила Кайтелер. – И даже помогла составить фоторобот.

– И что?

– Ничего. С тех пор меня больше не беспокоили. А воспоминание об этом как отрезало… Если бы не ваша фотография, я, наверное, и не вспомнила бы уже никогда.

– Пожалуй, надо мне переговорить со следователем, – решил Тавров. – Как его зовут?

– М-м-м… Попробую вспомнить… Кажется, Кудрин. Ага, точно, Александр Васильевич Кудрин! Как министр экономики!

– И где он располагается?

– В районной прокуратуре, естественно. Средний проспект, дом 55.

* * *

Через сорок минут Тавров уже сидел в кабинете следователя.

– Ваша фамилия Тавров? Да, я помню, о вас говорил Павлов, он работал с вами когда-то.

– О-о, так вы знаете Вадика Павлова? – обрадовался Тавров.

– Да, я ведь раньше в Москве работал, – пояснил Кудрин. – Вел одно громкое дело, меня подставили – якобы я взятку от подследственного получил. Выгнали, осудили… Спасибо Вадику, нашел он этих тварей, добился пересмотра дела. Оправдали, восстановили… А я в Питер попросился, у меня родители здесь живут, старые уж, помогать им надо. Так что за информацию вы хотели мне сообщить?

– Вы ведете дело об убийстве Кати Барсуковой? – уточнил Тавров.

– Да, помню: убийство на Наличной, 36… Типичный «глухарь», – ответил Кудрин.

– А как убили Барсукову? – спросил Тавров.

– Ох, – вздохнул Кудрин. – До сих пор перед глазами стоит… Убили ее в собственной квартире. Вспороли живот, вскрыли грудную клетку и вырвали сердце. Сердце так и не нашли, орудие преступления тоже не обнаружили. Барсукову нашли лежащей на полу лицом вниз, со спины был вырезан большой лоскут кожи, примерно двадцать сантиметров на тридцать. Кожу не нашли. Весь пол в комнате был залит кровью, а затем вымыт огромным количеством перекиси водорода. Убийца, надо полагать, тоже весь в крови был и натоптал, но со следами… Отпечатков пальцев, принадлежащих кому-либо, кроме Барсуковой, в комнате не было. Следов от обуви преступника – тоже.

– Да, но он же по крови ходил, должен был отпечатки обуви оставить.

– Ну, видимо, и оставил, но ведь перед уходом он пол промыл или облил этой перекисью, – объяснил Кудрин. – Там весь пол пеной покрылся, какие уж следы…

– А кто тело обнаружил?

– Наряд, по вызову. Соседка вызвала. Она почувствовала из вентиляции резкий химический запах и решила, что Барсукова ее отравить хочет.

– А почему она решила, что это запах из квартиры Барсуковой? – удивился Тавров.

– А там вентиляция работает как-то странно: засасывает воздух из квартиры Барсуковой – и прямиком в квартиру соседки! Строители наши, будь они неладны… У меня дома такие же проблемы. А Барсукова дома часто какие-то ароматические травы жгла… Знаете, индийские палочки? Ну и соседке это не нравилось. А в этот раз учуяла она запах химии и тут же «02» набрала – отравили, помираю! Наряд приехал, а она их у двери Барсуковой встречает. Дверь была открыта, вот так труп и увидели.

– Подождите, но получается, что убийца покинул квартиру практически перед самым носом этого наряда?

– Ну, не совсем перед носом, но где-то примерно за полчаса, – согласился Кудрин.

– И его никто из жильцов не видел? Он что, черным ходом выходил?

– Да какой там черный ход! – махнул рукой Кудрин. – Это панельная двенадцатиэтажка. Дом стоит на оживленной улице, до станции метро «Приморская» пять минут ходу. Если не видел никто, как он из подъезда выходил, то и вспоминать нечего: ведь через их двор народ из соседних домов идет к метро, к остановкам…

– На теле имелись признаки сексуального насилия?

– Нет, вообще никаких признаков насилия или прижизненных повреждений… до смертельного удара. Не зафиксировано в крови ни алкоголя, ни наркотиков, ни каких-либо лекарственных препаратов. Похоже, что она даже не пыталась сопротивляться, когда ей разрезали живот, грудину и извлекали сердце. Видимо, тот, кто это сделал, был большой мастер своего дела!

– Я хотел бы поговорить с судмедэкспертом, – сказал Тавров. – Возможно, он заметил что-нибудь необычное?

– Если бы заметил, то следствие было бы в курсе, – заверил Кудрин, но Тавров продолжал настаивать, и Кудрин дал ему телефон эксперта.