Книга Пешка треф атакует - Ирина Мясникова

– А скажите, Кать Андревна, почему вы к мужу своему в Канаду ехать не хотите? – вдруг спросил меня Ковальчук.

– С чего это вы взяли? – удивилась я.

– Как с чего? Он уже три месяца, как уехал, а вы даже на курсы английского не записались, да к оформлению визы не приступили.

– Во-первых, у него еще стажировка не закончилась и рабочий контракт с ним еще не заключили.

– А что говорят? Заключат или нет?

– Заключат, но ему еще надо будет дом снять, машину купить, так что раньше следующего лета вряд ли что-нибудь получится.

– То есть вы с мужем согласны проживать только на условиях отдельного дома и при наличии автомобиля? Ишь, какая меркантильная!

– Ничего я не меркантильная! Дом и машина постольку поскольку. Главное ребенок. Нельзя же его посреди учебного года из школы срывать.

– Почему нельзя?

– У вас дети есть?

– Нет пока. – Вот, когда будут, тогда поймете.

– Нет, не пойму. Ребенку вашему в любом случае придется подстраиваться под другую школьную программу, и разницы нет, произойдет ли это в начале или в середине учебного года. Это раз. Расставаться с любимым человеком на столь долгий срок можно только в том случае, если он моряк, хотя и им уже даже разрешено жен в плавание брать, или если он полярник или если он, не дай бог, сидит в тюрьме. Ну, или окочурился, в смысле умер. Это два.

– Типун вам на язык.

– Причем тут мой язык. Вы не хотите ехать к мужу. Вы его не любите. Это ясно, как божий день!

– А вам-то, Роберт, какое до всего этого дело?

– Абсолютно никакого.

– Вот и славно.

– Трам-пам-пам.

Всю ночь я не спала, раздумывая над словами Ковальчука, и к утру поняла, что он прав. Я хоть уже и испытывала к Серёге некоторое уважение, но совершенно не скучала по нему. Ни капельки. Ни грамулечки. Однако, весь следующий день я исправно на Ковальчука дулась, всем своим видом изображая оскорбленную невинность. Единственный раз я снизошла к нему только в магазине «Дьюти фри», где потребовался его совет насчет духов для свекрови.

– Только «Шанель», – категорически сказал Ковальчук. – Другую марку ваша свекровь просто не поймет!

В самолете он демонстративно отвернулся от меня к окну, а потом и вовсе задрых. Даже бизнес-питание проспал.

В аэропорту на выходе с зоны таможенного контроля, моему взору предстала удивительная картина. В толпе встречающих во всем своем богемном великолепии, с раскинутыми по плечам волосами, да еще и с букетом цветов стоял джедай собственной персоной. Я не смогла удержаться, чтобы не подойти и не задать ему логичный вопрос, не меня ли он встречает. Джедай отчего-то смутился, покраснел, сказал, что ожидает маму из Берлина, но букет он может уже отдать мне, так как только что объявили, что берлинский самолет задерживается, и цветы этого могут не пережить. Я стала отказываться, но он настоял, заверив меня, что маме он легко купит новый букет. Пришлось взять. Не пропадать же таким хорошим цветам. Я подхватила цветы, поблагодарила джедая и кинулась догонять Ковальчука. Тот поджидал меня на выходе из здания прилета.

– Ну, что я говорил?! – Ковальчук скептически глянул на букет. – Вы совершенно ветреная особа. Не удивительно, что ваш муж от вас сбежал.

– Здрасьте вам! Вы уж определитесь, Роберт! То я, по-вашему, мужа не люблю, то он от меня сбежал, – возмутилась я.

– И то, и другое. Эти вещи взаимосвязаны, а любовь штука обоюдная!

– Ха! Сейчас узнаем, кто от кого сбежал! – Я сунула Ковальчуку букет и достала из новой сумки телефон. Старую сумку вместе с туфлями Ковальчук мне велел непременно выкинуть, чтобы не нарушать плавный ход вращения денег в пространстве. Это теория у него такая. Чем денег больше потратишь, тем больше получишь, главное освободить для них место. Поэтому старые вещи надо безжалостно выкидывать. Ну, это мы еще проверим. С помощью айфона я быстро вышла в скайп и нажала Серёгины позывные. Через некоторое время из трубки раздалось:

– Кать, ты охренела совсем? Какого черта? Сейчас же ночь уже! Или случилось что? – голос был сонный и хриплый. Картинки не было, наверное, отключил.

– Ой, Серёж, извини, я забыла! Все в порядке. Спи, – я быстренько отключилась.

– Любовь до гроба, оно и видно! – Ковальчук сунул мне обратно букет джедая, развернулся и энергичным шагом направился в сторону ожидавшей нас машины «Теплоинжиниринга». Я вприпрыжку последовала за ним. Мне, конечно, палец в рот не клади, и последнее слово обязательно должно быть за мной, но препираться расхотелось. Скорее бы уже домой к Павлуше. Там, правда, опять похозяйничала свекровь. Зато чисто и полный холодильник. Может, мне надо было уродиться мужчиной? Чтобы вот так вот приезжать усталому из командировки, а дома и убрано, и ребенок накормлен, и мне обед готов. Правда, ко всей этой замечательной картине еще прилагалась бы какая-нибудь жена. А вот жена мне совершенно не нужна. Б-р-р-р-р! Фу, какая гадость. Нет уж, лучше пусть свекровь Алевтина Ивановна будет. Она всё-таки молодец. Старается мне даже на глаза не показываться.

Когда я приехала домой, свекровь, можно сказать, уже сидела на чемоданах. Её сумки собранные и готовые к выходу стояли в прихожей. Сама Алевтина Ивановна при полном параде сидела там же, на пуфике. Павлуша играл на компьютере у себя в комнате. Я сунула свекрови в руки букет и тут же достала из новой сумки приготовленные заранее шарф и коробочку с духами.

– Спасибо вам, Алевтина Ивановна, – я чмокнула свекровь в щёку.

– Ой, «Шанель»! – вдруг всхлипнула свекровь. – Настоящие?

– А то! Вы прыснете, прыснете.

– Уж больно коробка красивая, боюсь даже открывать.

– Давайте, я открою, а вы пока шарфик примерьте.

Свекровь положила букет на столик, отдала мне коробку с духами и приблизилась к зеркалу. Она повязала шарфик, и глаза её засверкали слезами. Шарфик идеально подходил ко всему гардеробу свекрови. Секрет таился в спокойных бежево-оливковых тонах и особой комбинации различных тканей. И как только Ковальчук такую красоту углядел? Не зря же мне сразу захотелось оставить шарфик себе. Я тем временем вскрыла коробку и прыснула духами свекрови на шарфик. По комнате поплыл одуряющий аромат.

– Господи, Катенька, это же моя мечта! «Шанель»! Спасибо тебе, девочка моя, – свекровь полезла в сумку за носовым платком и утерла глаза. В это время в прихожей объявился Павлуша.

– О мамульчик! – он с разбегу повис у меня на шее, и я чуть не грохнулась на пол.

– Осторожней, слоненок! Ты ж с бабушкой целую неделю был, небось, поправился.

– Мы старались, – с достоинством заметила свекровь.

После этого мы разбирали подарки для Павлуши. Новые кеды он тут же нацепил на себя и помчался в гостиную смотреть какой-то очередной мультик.