Книга Корни зла - Сара Рейн

Фран старалась не мешать Трикси, которая считала проявление эмоций пустой тратой времени, и взяла на себя часть расходов по хозяйству, а также стала готовить и делать уборку. Она старалась не обращать внимания на запах от мяса, предназначенного для собак, — оно тушилось четыре часа каждые выходные, а дом потом вонял всю неделю; еще она старалась не обращать внимания на привычку Трикси неизменно устраивать шум, поднимаясь каждое утро в шесть часов, чтобы вывести собак порезвиться на пустыре, заросшем вереском. Обычно неприветливая Трикси, тем не менее, была очень добра. Неверность Маркуса полностью сломала Фран, выбила ее из колеи, а Трикси единственная предложила хоть какую-то помощь, особенно после того, как Фран у всех на виду расплакалась на уроке английской литературы в третьем классе.

«Полагаю, — сказал заместитель директора, смущенно разговаривая с Франческой, — это был урок, посвященный творчеству Шекспира?» Фран ответила утвердительно, но не стала пускаться в долгие объяснения относительно того, как слова Шекспира (а по большому счету — слова Джона Донна, Роберта Браунинга и его Элизабет, да и всех остальных членов этой «писательской банды») внезапно и очень остро задевают за живое, заставляя разреветься на уроке. Заместитель директора, который преподавал математику и химию, никогда не смог бы этого понять, хотя, возможно, даже некоторые ученики прекрасно все поняли. Это только доказывает, что мы недооцениваем скучающих и вполне искушенных жизнью людей в возрасте от четырнадцати до двадцати пяти лет, для которых презерватив в сумочке — обычное явление и чья философия сводится к вопросу «Трахаться будем у тебя или у меня?».

Поэтому, помня о грубоватой доброте Трикси, Франческа просто не могла бездействовать, когда ее подруга пропала. Хорошенько все обдумав, Фран решила в первую очередь разыскать семью Лукреции фон Вольф. Трикси собиралась встретиться с ее дочерью — пожилой леди по имени Дебора Фэйн. Миссис Фэйн умерла прежде, чем интервью состоялось, но Трикси все равно поехала к ней домой — Фран об этом знала, а еще она знала, что адрес Деборы Фэйн был в записной книжке Трикси. Фран чувствовала себя очень неловко, роясь в личных вещах и бумагах Трикси, но нужно же было с чего-то начинать. И она нашла адрес, написанный твердым и четким почерком Трикси.

Но там не было телефона, его не было и в телефонной книге городка, поэтому Фран решила поехать туда и попытаться поговорить с родственниками миссис Фэйн. Путешествие казалось простым: это был небольшой торговый город в отдаленной части Ноттингемпшира, рядом с графством Дербеншир. Туда ехать, наверное, часа два? Да, ну, может, чуть дольше. Она туда отправится и будет считать это маленьким приключением.

Возможно, родственники все еще в трауре по поводу смерти Деборы Фэйн, и тогда Фран придется убраться восвояси, проявив максимум такта и вежливости. Но, возможно, они вспомнят, что Трикси у них была, или они знают что-то о теме ее диссертации, и, может быть, они смогут помочь ей, предоставив информацию, с которой можно было бы пойти в полицию. Например, подскажут адрес дома, где жила Лукреция фон Вольф и куда, возможно, отправилась Трикси, или даже адрес человека, который лично знал баронессу или работал с ней, или имя человека, к кому следовало бы обратиться за информацией. Фран даст понять этим людям, что она не занимается исследовательской деятельностью в отличие от Трикси, а просто старается разыскать коллегу, пропавшую при загадочных обстоятельствах. Было неприятно, что она не знала имен и многого другого: Трикси просто сказала, что, кроме дочери, там еще есть внучка и мужчина, который был родственником Деборы Фэйн по линии мужа. Кажется, его зовут Эдмунд Фэйн? Фран дождалась пятницы, когда третьему классу разрешалось уйти из школы в два часа, чтобы заняться своими делами, да поможет им Бог. Потом отвела собак в вольеры, побросала все необходимое в сумку, до краев заправила бак бензином и отправилась в путь. Было приятно делать все самостоятельно, без Маркуса, у которого была привычка критиковать, как она водит, и презрительно улыбаться, когда она пропускала нужный поворот или выбирала не тот островок безопасности.

Дом Деборы Фэйн, представший перед Франческой, когда она наконец-то заехала на узкую дорожку, оказался большим и старым. Фран, которая не любила вычурных архитектурных деталей, дом показался почти уродливым. Однако в нем чувствовался характер и дух истории. Ей стало интересно, как долго дочь Лукреции жила здесь.

Она с облегчением заметила, что в комнатах первого этажа горит свет, потому что дом мог оказаться в принципе нежилым или запертым. Но там определенно кто-то был, даже если это окажутся бомжи, или цыгане, или люди, в чьи обязанности входит опись имущества, проданного за долги. У баронессы была такая странная жизнь, что Фран была готова ко всему.

Человек, открывший дверь, не был похож ни на цыгана, ни на судебного пристава. У него было худощавое лицо, и от него веяло чем-то, что Франческа определила для себя как «тишина и спокойствие». Он довольно вежливо и одновременно настороженно осведомился:

— Чем могу быть полезен?

У Франчески было достаточно времени обдумать, что именно нужно сказать, чтобы ее слова прозвучали более или менее уверенно, но, как в большинстве заранее придуманных и отрепетированных фраз, в них было что-то неестественное.

— Простите, что так внезапно свалилась вам на голову. Меня зовут Франческа Холланд, я работаю вместе с Трикси Смит — это та женщина, которая занималась биографией Лукреции фон Вольф. Простите, если это прозвучит чересчур напыщенно, но я беспокоюсь о ее судьбе, поскольку Трикси, кажется, пропала без вести.

Ей показалось, что при упоминании Лукреции лицо собеседника изменилось, но это, учитывая, что Лукреция была владелицей дома, было вполне понятно. Однако собеседник, казалось, ждал, что Франческа продолжит свой монолог, поэтому она перешла к следующей заранее заготовленной части:

— Я звонила в полицию. — Эта фраза была рассчитана на то, чтобы он понял, что власти в курсе дела. — Но пока они не хотят начинать дело о пропавшем без вести, тем более что речь идет о взрослом человеке. Вот я и приехала сюда из Лондона, чтобы попытаться узнать, что делала Трикси, и найти улики, которые бы убедили полицию поторопиться.

— Вы проделали такой путь, — сказал незнакомец. — Но должен заметить, что я здесь не живу и не имею отношения к семье, о которой вы говорите.

— Понятно, — разочарованно протянула Франческа, а незнакомец, видимо, осознав, что скупого объяснения недостаточно, продолжил:

— Женщина, которая жила здесь, завещала дом благотворительной организации, в которой я работаю. Кстати, меня зовут Майкл Соллис, а благотворительная организация называется ЧАРТ. — Эти слова он произнес как бы между прочим, как будто ожидая, что Франческа в ответ расскажет чуть больше о себе. — У меня тут была встреча со страховым агентом — он только что ушел, и я тоже собирался уходить. Вы, кажется, сказали, что приехали из Лондона? Тогда вам лучше войти в дом и выпить чашечку чаю или чего-нибудь еще. В кухне не наводили порядок, так что, уверен, там найдутся пакетики чая. — Он отступил, придерживая дверь, чтобы она могла войти.