Книга Проект «Феникс» - Франк Тилье

Вещь из прошлого…

Люси положила пистолет на тумбочку, откинулась на матрас, заложила руки за голову и уставилась в потолок. Этот номер нагоняет депрессию, внушает желание покончить с собой. Ни звука, только вода иногда побулькивает в трубах. Так тихо, что кажется, слышишь дыхание гор. Мрачные черные легкие, гранитные альвеолы… Она повернулась на бок, погасила свет и свернулась клубочком.

Кромешная тьма.

Вдруг ей вспомнилась Ева Лутц. Люси же ничего не знает об этой несчастной девушке! Встретилась ли жертва глазами со своим убийцей? Поняла ли в последние мгновения, за что ее убивают? Вот Клара не поняла… Она ушла из этого мира, крича: «Мама! Мама! Мама!»

А мамы не было. Мамы никогда не было там, где нужно.

Но она отдаст Жюльетте время, которое недодала Кларе. Она все наверстает с Жюльеттой.

— Что тебя привело в эту крысиную нору, Ева? Что ты хотела найти в горах?

Люси, не вытирая слез, закрыла глаза, готовая отдаться постоянно возвращавшемуся, преследовавшему ее со дня трагедии кошмару.

Все эти обгорелые тела в ряд — как могилы на кладбище.

Несмотря на вопли, не умолкавшие в мозгу, несмотря на то, что Люси очень боялась заснуть, сон окутал ее, как толстое теплое одеяло.

15

Пейзаж поразил Люси. От шале Марка Кастеля, построенного на той же высоте, что Валь-Торанс, открывалась великолепная панорама национального парка Вануаз: сколько видит глаз, заснеженные вершины, могучие, торжественные, как будто берущие штурмом хрустальное небо. Ближе — кажется, протяни руку и дотронешься, — рыжие, зеленые, желтые горы, играющие всеми красками рассвета. Этим ранним утром природа щедро делилась своей красотой, но при этом отнюдь не одаряла теплом. На высоте более двух тысяч метров Люси в своей тоненькой курточке и черных шерстяных перчатках уже промерзла до мозга костей.

Внешность мужчины, открывшего ей дверь, могла соперничать с красотой пейзажа. Волнующий взгляд зеленых глаз, короткие темные волосы, ангельское лицо делали его похожим на Индиану Джонса. Он был выше Люси на голову и обладал развитой, как у всех альпинистов, мускулатурой. И не пытался скрыть, что гостья разбудила его.

— Простите, что побеспокоила, но… но владелец гостиницы «Десять сурков» посоветовал мне приехать пораньше, чтобы застать вас, пока вы не ушли в горы.

Он смотрел на нее сверху вниз, как на инопланетянку:

— Вы знаете, который час, мадам? Семи нет! Кто вы такая?

Люси поступила так же, как в гостинице: протянула хозяину шале фотографию Евы Лутц. И заговорила властным, категоричным тоном: раз этот тип такой агрессивный, долой церемонии!

— Меня зовут Амели Куртуа, я из парижской уголовной полиции, и мне надо знать, зачем сюда приезжала эта девушка.

Он машинально, не сводя глаз с Люси, взял фотографию.

— Зайдите на минутку. Я себе все уже отморозил.

Люси прошла вслед за красавчиком в отделанное деревом жилище и закрыла за собой дверь. Ей очень нравились такие горные шале: медового цвета стены, гладкая — даже сквозь подошву чувствуется — поверхность, полов, грубые балки. Вид через стеклянную стену гостиной — ни дать ни взять открытка. Как, наверное, приятно просыпаться под облаками, вдали от грязи больших городов, от неона реклам и гудков автомобилей.

Хозяин шале смотрел на нее, как экзаменатор на ученика:

— Из уголовной полиции? Ну и что же вам нужно от Марка?

— От Марка? Так вы — не Марк?

— Всего лишь его друг.

Люси скрипнула зубами: что, этот болван не мог раньше об этом сказать? Вздохнув, она стала рассматривать развешанные по стенам большие фотографии. Сурки, муфлоны, горы, теряющиеся за тучами. Вся красота и роскошь мира, доступного лишь избранным.

— Я хотела задать Марку несколько вопросов об одной из его клиенток. Где он сейчас?

Движением головы он указал на горы за стеклянной стеной:

— Там, наверху… Разве вы не видели вертолетов, когда ехали сюда?

— Видела, конечно. Они летают вверх и вниз, перетаскивая какие-то огромные рулоны.

— Да, летают с половины седьмого утра. И Марк в одном из этих вертолетов. Вот уже несколько дней он принимает участие в экспедиции по спасению самых уязвимых частей ледника Жебрулаз. Для этого поверх льда будут расстелены гигантские «одеяла», составленные из тех самых рулонов и отражающие солнечные лучи, они должны защитить его от таяния в летнюю жару.

— То есть вы укрываете ледники?

— Ничтожно малую часть. Из-за глобального потепления, начавшегося в последние годы, все ледники планеты, особенно альпийские, начинают подтаивать, а за столетие некоторые из них уже потеряли восемьдесят процентов площади. В нынешнем году проводится эксперимент по предотвращению таяния Жебрулаза — такой же, как недавно в Швейцарии, в Андерматте. Шесть тысяч квадратных метров льда предстоит упаковать в две разные пленки толщиной всего в четыре миллиметра, чтобы защитить их от ультрафиолетовых лучей, жары и дождя.

— Ну а эта девушка?

— А вот о ней надо спрашивать не у меня. Я здесь всего несколько дней.

— Ладно, а когда Марк вернется?

— Не раньше вечера. А днем он будет на леднике. Сожалею, но что поделаешь…

Люси сунула обратно в карман фотографию, подумала и поняла, что у нее всего два варианта: сидеть здесь смирно и ждать или…

— Проводите меня к вертолетной станции, — сказала она.

16

Войдя в лифт своего дома, Шарко повернул в замочной скважине ключ и нажал на кнопку «-1», чтобы попасть на частную подземную стоянку. Ночью он глаз не сомкнул — все время думал о Люси. И, не в силах совладать с беспокойством, в десять минут четвертого отправил ей эсэмэску: «Как дела?» Около шести пришел лапидарный ответ: «Все в порядке».

В лифте он смотрел в зеркало. Впервые за целую вечность Франк зачесал назад отросшие волосы с проседью и слегка намазал их гелем, который пролежал так долго, что даже затвердел. А еще, повинуясь непонятному порыву, он надел утром свой старый темно-серый костюм — один из тех, в которых вел свои самые серьезные дела. У каждого сыщика найдется свой талисман — у кого трубка, у кого пуля, у кого медаль, а у него почему-то вот эти тряпки. Брюки с него спадали, и, чтобы проделать в черном ремне еще одну дырочку, он воспользовался машинкой, выбивающей косточки из вишен. Пиджак тоже висел на нем как на вешалке. Словом, выглядел он как Лорел в одежде Харди,[13]но какая разница! В костюме хорошего покроя он лучше себя чувствует, да и выглядит более здоровым.

Приблизившись к своему старенькому «Рено-21» и заметив тень, внезапно вынырнувшую из угла, где лежало старое барахло на выброс, в частности километры тоненьких рельсов и килограммы полиуретановых украшений для игрушечной железной дороги, он вздрогнул: