Книга Мертвое время - Питер Джеймс

Идя по зигзагообразным коридорам и с раздражением прислушиваясь к шагам следовавшего буквально по пятам за ним Поттинга, он проверил поступившую на «блэкберри» почту.

Едва он открыл дверь и вошел в кабинет, стягивая пиджак и вешая его на крючок, как на пороге возник и Норман Поттинг. Грейс втиснулся в пространство позади небольшого стола, и детектив-сержант грузно повалился на стоявший напротив стул. Одежда Поттинга пропахла трубочным табаком, но против этого суперинтендент не возражал. Он сам иногда покуривал, а потому не одобрял те драконовские меры, что предпринимало сейчас правительство против курильщиков. По правде сказать, он даже завидовал Поттингу, столь беспечно игнорировавшему запрет на курение при первой же удобной возможности.

— Итак, Норман? — сказал он, бросая взгляд на вновь загоревшийся красным экран «блэкберри», потом на часы. — Расскажешь?..

Поттинг заметно нервничал, что для него было нетипично.

— Видите ли, шеф, все дело в том… хм… понимаете ли… — начал он с деревенской картавостью и зарделся, потом почесал брови пальцами обеих рук. — Я тут на прошлой неделе… ходил к врачу… а сегодня утром вернулся к нему за результатами, потому-то и опоздал на совещание. Дело в том… он послал меня пройти кое-какие тесты… в последнее время у меня вроде как что-то не ладится с мочеиспусканием. То и дело бегаю в сортир по ночам. — Он вымученно улыбнулся.

Суперинтендент вернул ему улыбку, терпеливо ожидая, когда же сержант подойдет к сути вопроса.

— Сочувствую, Норман.

— Да… Ну, так вот, понимаете… — Поттинг заговорщически огляделся, затем понизил голос, словно они и не были в кабинете одни. — В общем, оказывается, у меня возникли кое-какие проблемы с простатой. Вроде как рачок укусил.

— О боже, мне жаль, Норман.

Грейсу действительно было искренне жаль Поттинга.

— Док говорит, есть варианты. Один — хирургическое вмешательство, вырезать там все… но тогда у меня, возможно, уже никогда и не встанет, если вы понимаете, о чем я. — Он покрутил указательным пальцем, иллюстрируя проблему. — Вероятность — процентов двадцать.

Рой Грейс кивнул. Хотя ему и жаль было Поттинга, вести разговоры про секс ему отнюдь не улыбалось.

— А в дальнейшем болезнь не вернется?

Поттинг печально покачал головой:

— Судя по всему, в большинстве случаев — нет. Еще один вариант — лучевая терапия. Насколько я понял, тогда все у меня будет функционировать, как и прежде… вот только рак может и не отступить. То есть… я хочу сказать… еще парочка годков — и все, опускай занавес. Мне нужно обсудить это с кем-то, но по-настоящему близких друзей в общем-то нет… У вас котелок варит, шеф. Может, вы чего посоветуете?

Грейс подумал, что впервые на своей памяти видит Нормана Поттинга таким потерянным. Тот выглядел словно маленький ребенок, ждущий, что учитель похвалит его за выполненное задание. Сержант зачастую вызывал у него раздражение, но сейчас он искренне сочувствовал коллеге, вставшему перед нелегким выбором.

— Даже не знаю, что и сказать, Норман. Не думаю, что я вправе давать подобного рода советы. А что на сей счет говорит твой доктор?

— Что я должен принять решение. Потом я побеседовал еще и с медсестрой — ничего такая дамочка, скажу я вам, — но вы единственный человек, мнению которого я доверяю… в том плане, что можете об этом судить непредвзято.

Грейс сделал глубокий вдох.

— Я недостаточно владею темой, чтобы дать тебе объективный совет. Вижу, сейчас ты немного расстроен. Думаю, надо как следует все обдумать, прежде чем что-либо решить.

— Даже не знаю, смогу ли пойти на такой риск… чтоб никогда больше. Выбор не из легких, если вы понимаете, о чем я.

Грейс вздрогнул — он прекрасно все понимал. Материалов на эту тему в прессе встречалось немало. Но в сорок лет эта проблема еще не заботила его настолько, чтобы о ней думать. Теперь его просили помочь принять решение, от которого, возможно, зависела жизнь человека.

— Собери все факты, Норман, о’кей? Соберешь — и мы рассмотрим их вместе, один за другим.

— Представьте, что это вы, не я. Что бы вы сделали?

Грейс пожал плечами:

— Не знаю, честно говоря, не знаю. Думаю, моя первая реакция была бы такой: жизнь это нечто куда более значимое, чем секс. Но я скажу тебе вот что. Исходя из всего того, что я видел собственными глазами, в пожилом возрасте есть свои хорошие стороны, но много и плохих. Я верю скорее в качество жизни, нежели в ее продолжительность. Если ты чувствуешь, что секс занимает важную часть твоей жизни, то должен взвесить, готов ли пожертвовать им ради нескольких лишних лет, которые проведешь играя в блошки и справляя малую нужду в памперсы в доме престарелых.

Поттинг ухмыльнулся:

— Да вы свой парень, шеф!

Грейс покачал головой:

— Вряд ли. Хотя, возможно, когда-нибудь и пойму, что это за штука — жизнь. Вот тогда-то и смогу дать тебе правильный совет, а пока что…

Грейса прервал звонок мобильного. Бросив взгляд на дисплей, он увидел, что звонит Гленн Брэнсон. Извинившись перед Поттингом, суперинтендент ответил и тотчас же услышал всхлипывания друга.

— Черт, Рой, — пробормотал он. — Вот же дерьмо. Эри только что умерла.

33

Толстяк в капитанской фуражке, сидевший за рулем белого, с откидным верхом, «роллс-ройса-фантома», выглядел точь-в-точь как мистер Тоад. Удерживая руль всего лишь одним пухлым пальцем, он неспешно катил среди полчищ отдыхающих, беззаботно прогуливавшихся по набережной Пуэрто-Бануса.

Автомобили парковались на выкрашенных белым, элегантно разделенных цепями стоянках. Позади них беззаботно качались на волнах офигенные яхты, по большей части также ослепительно-белые и щеголявшие всевозможными, так называемыми «удобными» флагами. «Ас», «Далекие дали», «Тио Карлос», «Шаф». Одни из них приходили и уходили; другие, как и принадлежавшая ему, стояли здесь круглый год. Его яхта была из самых больших, и этот факт грел душу.

Ему нравилось это место. Дорогие брюлики, яркие цвета, дизайнерские солнцезащитные очки — в воздухе здесь стоял запах роскоши. И он был частью этого места, этой роскоши — лишь очень немногое, вроде трех бывших жен и двадцатичетырехлетней стриптизерши, которую он теперь трахал, заставляло его ненадолго забывать об этом. Когда-нибудь здесь он и умрет — состоявшимся, всего достигшим, довольным жизнью человеком!

Кабриолет проплывал мимо уютных баров и ресторанов, магазина «Булгари», бара «У Джека», потом миновал «Хлоэ», «Американскую пивную», «Дольче & Габбана». Яхты стояли кормой вперед — средиземноморский стиль! — вдоль понтонов яхтенной пристани по правую от него руку, впереди, на холме, высились белые мавританские виллы с красными черепичными крышами. Даже палящие лучи яркого солнца несли ощущение такой же ободряющей дороговизны, как и все прочее.