Книга Браво-Два-Ноль - Энди Макнаб

Теперь нам было достоверно известно, что мы правильно отыскали изгиб магистрали, но, к несчастью, мы также убедились в том, что в этих местах полно народу: к северу и к югу от нас были плантации, дальше по дороге находилось поселение, а к северо-западу от нашего БЛ — позиции зенитной батареи. С тактической точки зрения мы с таким же успехом могли разбить БЛ посреди площади Пиккадилли. Однако никто и не говорил, что будет просто.

Мы вернулись назад, чтобы осмотреть постройки оазиса, расположенного к северу от БЛ. Я намеревался исследовать их в самую последнюю очередь, потому что это самое опасное место, о котором нам было известно до проведения разведки. Побродив вокруг оазиса, мы выяснили, что он состоит лишь из водонапорной башни и одного нежилого строения, в котором, судя по доносившимся из него звукам, был установлен ирригационный насос. Не было ни машин, ни света, ни каких-либо признаков жизни, чему мы только порадовались. Похоже, постоянно здесь никто не жил; сюда только приходили обслуживать механизмы.

Возвращаясь в БЛ, мы стали свидетелями еще одного запуска «СКАДа», километрах в пяти к северо-западу. Судя по всему, мы оказались в самом центре огромной пусковой площадки. Так что расслабиться нам не придется. Мы снова засекли координаты пусковой установки.

Отыскав ориентир, мы повернули строго на юг и направились к вади. Я вышел на гребень склона в позе распятия, держа автомат в правой руке.

Дежурство нес Боб. Я стоял на месте, дожидаясь, когда он подойдет ко мне. Боб улыбнулся, и я вернулся за остальными ребятами. Когда все возвратились в БЛ, я взглянул на часы. Разведывательный рейд продолжался пять часов.

Рассказывать ребятам о результатах нашей прогулки прямо сейчас не имело смысла, потому что все кроме часового спали. К тому же разговор в ночное время производит слишком много шума. Однако было очень важно рассказать всем о том, что мы видели. Всем должно быть известно о том, что сделал и увидел каждый из нас. Я решил дождаться рассвета.

При первых проблесках зари часовой разбудил нас, и мы взяли под наблюдение свои сектора. Я хотел, перед тем как докладывать о нашем рейде, еще раз проверить местность, несмотря на то что мы уже проверили ее этой ночью. Я знал, что мы находимся определенно на магистрали, но мне хотелось найти хоть какие-нибудь указания на то, где искать наземные линии связи. Кроме того, тут примешивалось и личное; я хотел убедиться в том, что над нами не произошло никаких перемен. Защищенные от звуковых волн стенами пещеры, мы могли не услышать грохочущий у нас над головой рок-концерт.

Крис прикрывал меня; я вскарабкался по камням и осторожно поднял голову над гребнем. Это был последний раз, когда я рискнул проделать подобное при свете дня.

Посмотрев на северо-восток, я увидел там, прямо на противоположной стороне магистрали, еще два «С-60». Должно быть, их привезли ночью. Я разглядел два грузовика, палатки, потягивающихся и умывающихся солдат, — всего в каких-нибудь трехстах метрах от нашего укрытия. Я не мог поверить собственным глазам. Получался какой-то сюрреализм. Во время разведывательного рейда наша группа прошла не далее пятидесяти метров от всего этого. Спустившись вниз, я рассказал обо всем Крису, затем ввел в курс дела остальных ребят. Поднявшись наверх, Марк мельком выглянул за гребень, проверяя, что у меня не начались галлюцинации.

От такого развития событий я был совсем не в восторге. И было чего пугаться, потому что эти «тюрбаны» устроились буквально у нас на головах. Они будут нам очень мешать.

Расстелив карту, я показал все объекты, которые мы обнаружили, — включая новую батарею «С-60». Остаток дня мы провели, тщетно пытаясь доложить по радио обстановку. Несомненно, новые зенитные орудия были размещены здесь для защиты магистрали. Однако у иракцев не было никаких причин направлять в стороны разведывательные дозоры. Они находились в самом сердце своей страны и не сомневались в собственной безопасности. Мы попытались заверить друг друга, что обнаружить нас можно только с противоположного склона, да и то если в прямом смысле стоять на нем и смотреть вниз.

И снова каждый из нас поочередно возился с рацией, но тщетно. Потеря связи с нами уже должна обнаружиться, и вертолет получит приказ завтра утром в 04.00 ждать нас на месте высадки.

Причин для беспокойства не было. Мы находились в укрытии, нас было восемь человек, готовых к бою. Встретившись с вертолетом, мы обменяем рацию или же поднимемся на борт, и нас перебросят в другое место.

Я мысленно повторил процедуру встречи с вертолетом. Летчик будет наблюдать за землей через ОНВ (очки ночного видения), дожидаясь сигнала, который я подам инфракрасным фонарем. В качестве опознавательного знака я помигаю азбукой Морзе букву «Б» — «Браво». Летчик посадит вертолет в пяти метрах справа от меня, ориентируясь по свету фонаря. Люк находится сразу же за пилотской кабиной, так что мне нужно будет лишь подойти к нему, передать нашу рацию и забрать новую, которую мне отдаст бортмеханик. Если для нас будет какое-то сообщение, бортмеханик схватит меня за руку и вложит в нее бумагу с текстом. Или же, если речь будет идти о длинном сообщении, опустится трап, бортмеханик спрыгнет на землю и оттащит меня к хвосту вертолета. Остальные ребята при этом будут держать круговую оборону. Если нам нужно будет подняться на борт вертолета, порядок действий всем известен. Если я захочу, чтобы нас перебросили на другое место, я схвачу бортмеханика за руку и укажу на хвостовой люк. В этом случае люк опустится, и все поднимутся в вертолет.

Таков был план. Никакой трагедии. Этой же ночью мы возвращаемся назад, после чего переправляемся на новое место.

ГЛАВА 6

Весь день мы лежали, слушая, как по магистрали в обе стороны проезжают машины. Для нас они не представляли никакой опасности.

Однако ближе к вечеру метрах в пятидесяти от нашего укрытия раздался детский крик. Мальчишка завопил, затем снова что-то крикнул, и мы услышали топот козьего стада и позвякивание колокольчиков.

Ничего страшного в этом не было. Обнаружить нас можно было только в том случае, если мы сами видели кого-то на противоположном склоне. Больше нас никак не могли заметить. Я был уверен в нашей безопасности.

Козы приближались. Мы приготовились к худшему: надели ремни с подсумками и взяли в руки оружие. Конечно, нас не застигли врасплох в спальных мешках или загорающими на солнце; и все же я поймал себя на том, что мой большой палец как-то сам собой ползет к предохранителю «двести третьей».

Колокольчик звенел прямо над нами. Подняв взгляд вверх, я как раз успел увидеть на склоне напротив козью голову. От напряжения я стиснул зубы. Никто не шевелился. У нас двигались одни глаза.

На склон неторопливо вышли другие козы. Последует ли за ними пастух?

Показалась голова ребенка. Она застыла, обернулась. Затем снова двинулась вперед. Я разглядел в профиль смуглое детское лицо. Похоже, все внимание мальчишки было обращено на что-то сзади. Медленно продвигаясь вперед, он оглядывался через плечо. Вот показались плечи и шея, затем грудь. Мальчишка был уже меньше чем в метре от гребня склона. Вертя головой из стороны в сторону, он кричал, подзывая коз, и колотил их длинной палкой.