Книга Падает мрак - Маргарет Мерфи

Заключенный шел быстро, вынуждая свой эскорт поторапливаться. Бартон, стоявший чуть позади Лоусона, напрягся, ощутив сигнал опасности, которая, казалось, следовала за Касаветтесом подобно тени. Дойдя до двери комнаты для допросов, Касаветтес протянул руку, жестом приглашая Лоусона и Бартона войти прежде него.

Когда полицейские подошли поближе, Лоусон заставил себя замедлить шаги и окинул Касаветтеса внимательным взглядом. И вот теперь увидел, как тот изменился. От ноздрей ко рту пролегли жесткие складки, взгляд, пустой и мертвый, сводил на нет приятное впечатление, производимое симпатичным лицом. В дни юности Касаветтеса в ловушку этой мнимой привлекательности попало немало женщин.

Лоусон подождал, пока Касаветтес войдет в комнату, а затем кивнул сопровождающим, и они вышли, не произнеся ни слова.

— Садитесь, мистер Касаветтес, — сказал Лоусон, ожидая, пока тот усядется, прежде чем выдвинуть стул для себя.

Касаветтес откинулся на спинку стула, широко расставив ноги, одной рукой удобно опираясь о бедро.

— Вы, как я погляжу, преуспели, мистер Лоусон. Инспектор Лоусон. Да, кто бы мог подумать… — Голос тоже остался прежним — низкий, спокойный, немного гнусавый. А вот тон был откровенно ироническим.

— Мы бы хотели задать вам несколько вопросов, — сказал Лоусон.

— Вы не представили меня своему коллеге.

Касаветтесу назвали имена обоих офицеров еще до того, как он согласился с ними встретиться, но Лоусон все равно был вынужден пройти через спектакль представления Бартона. После церемонии представления Касаветтес осведомился, адресуясь к пыльному углу комнаты:

— Сигареты есть?

— Вы же знаете, нам запретили…

— Боятся, вы меня подкупите, да? — перебил Касаветтес, поднимая голову. — Пачкой сигарет меня не соблазнишь. — Он знал, зачем они приехали. Его осведомители наверняка рассказали ему о похищении Клары, и он надеялся использовать информацию к своей выгоде: управлять ситуацией, пытаясь захватить контроль.

— Прежде чем соблазнять, я должен убедиться, что у вас есть то, что мне нужно, — сказал Лоусон.

— Думаю, кое-что у меня для вас есть, — отозвался Касаветтес после краткой паузы.

— Я слушаю. — Лоусон боялся выказывать нетерпение.

— Я тоже. — Касаветтес наклонился вперед, его взгляд постоянно перескакивал от Лоусона к Бартону, будто ища некую трещину, слабину, которой можно было бы воспользоваться.

— Вы знаете, что мы не имеем права давать обещания, — напомнил Лоусон.

— И вам не стыдно будет потерять такого многообещающего адвоката только потому, что вы всегда придерживаетесь правил?

Лоусон рванулся вперед, наклонился через стол и оказался нос к носу с Касаветтесом.

— И мы не отвечаем на угрозы! — рявкнул он.

Касаветтес даже бровью не повел:

— Правила превыше всего, так, мистер Лоусон? Беда в том, что общие принципы не всегда срабатывают в каждом конкретном случае, ведь верно, сержант Бартон?

Бартон уставился на него каменным взглядом и произнес:

— Почему бы тебе не перестать играть с нами в игры, Касаветтес?

Касаветтес мотнул головой в сторону Бартона.

— Что, в наши дни в школе полиции больше не преподают психологию? — спросил он Лоусона. — Вам никогда не завоевать мое доверие, говоря со мной в таком тоне, сержант.

Он задержал свой тяжелый взгляд на Бартоне, но тот выдержал его, не давая себе труда скрывать презрение к этому человеку. Касаветтес переключил внимание на Лоусона:

— Я подразумеваю, вы и сами не прочь отклониться от правил, когда вам это удобно, а, инспектор? Кстати, давно ли вы в последний раз виделись с Томом?

Немного же времени ему потребовалось, чтобы заговорить о Томе Портере! Странно, но у Лоусона будто гора с плеч свалилась: он сказал Бартону ровно столько, сколько счел нужным, и теперь поведение Касаветтеса можно было спрогнозировать, даже предсказать.

Касаветтес вежливо повернулся к Бартону.

— Мы с инспектором старые друзья, — объяснил он. — А еще одному его старому другу припаяли двойное убийство. — Он поморщился. — Впрочем, «припаяли» не очень удачное слово…

— Смени пластинку, Касаветтес, — предупредил Лоусон, отмечая про себя, что Касаветтес не знает о его вчерашней поездке к Портеру. — Если у тебя есть что нам сказать, выкладывай.

У Касаветтеса в углу рта дернулся мускул.

— Выходит, вы считаете, я сообщу вам то, что знаю, просто так, за здорово живешь? Нет, инспектор, не все так просто. А где гарантия, что вы не скажете мне в ответ: «Подумаешь, велика важность!» — и уйдете, оставив меня с носом?

— Что ж, тебе придется пойти на риск, — отозвался Лоусон.

На лице Касаветтеса промелькнула улыбка, будто у инспектора вырвалось что-то смешное, но Касаветтес оказался слишком вежлив, чтобы рассмеяться.

— Нет сделки — нет информации, — отрезал он с почти правдоподобной решительностью.

Лоусон и Бартон встали. Когда Лоусон уже поворачивался к двери, Касаветтес скороговоркой заговорил, понизив голос:

— Белый «форд-транзит». На мужчине была красная лыжная маска, синяя куртка на подкладке.

Полицейские остановились, несколько обескураженные: в газетах эта информация появится не раньше полудня.

— На него кинулась маленькая девочка, и он вступил с ней в потасовку. — Касаветтес внезапно поднял глаза и взглянул на копов с откровенной враждебностью. — Симпатичная малютка…

Лоусон вздрогнул.

— И отважная, — продолжал Касаветтес, теперь уже не спеша, уверенный, что их внимание приковано к его словам. — Отшибла себе копчик, когда этот парень ее оттолкнул.

— Кто тебе это сказал?

Касаветтес продолжал, как если бы не слышал Лоусона:

— Ее мама больше волновалась о ней, чем о себе. Вы — семьянин, мистер Бартон. Вы это понимаете. Дети… Они берут все, что вы можете дать. Каждую унцию любви, каждое пенни, которое вы зарабатываете, но вы с удовольствием отдадите все, что у вас есть. Вспомните Тома Портера… Он отдал жизнь за своих детей.

У Лоусона перехватило дыхание. Впервые Касаветтес практически впрямую признался, что угрожал причинить вред детям Тома. Инспектор сделал шаг вперед, и Бартон сдерживающим жестом положил руку ему на предплечье.

Лоусон уставился на Касаветтеса, внезапно в голове у него что-то щелкнуло и все части головоломки встали на свои места. Неудивительно, что никто не сообщил о столкновении «лексуса» с «транзитом»: это люди Касаветтеса следили за Кларой.

— В твоем автопарке есть «лексус», верно, Рей?

Касаветтес слегка встрепенулся, но быстро овладел собой. Лоусон удовлетворенно кивнул: ему этого подтверждения было достаточно.