Книга Сладкий сон - Кейт Уолкер

– Совершенными ослами, – подтвердил Пьетро, внимательно наблюдая за изменившимся, потемневшим лицом Марины.

Она говорила искренне или это очередная акция протеста?

– Огромная ошибка, значит? – задумчиво спросил он и, наклонившись к ней, приподнял ее голову за подбородок. – Но тогда…

Марина нервно облизала губы, и это стало последней каплей, переполнившей чашу терпения Пьетро. Он больше не мог противиться желанию поцеловать эти полные губы, прикоснуться к ним языком, почувствовать их нежный вкус. Она легко вздохнула, отвечая на его поцелуй, и Пьетро перестал сдерживаться совсем. Мягкость ее губ, нежность теплой кожи, ощущение ее горячего дыхания на его коже – все это еще сильнее обострило его инстинкты, взвинтило нервы.

За пару секунд Пьетро забыл, с чего все началось. Осталась только животная страсть. Комната, солнце за окном, едва слышные звуки с улицы смазались, утонули в горячем тумане, заполнившем голову Пьетро. Он знал лишь одно: он хочет большего. Он хочет всю ее…

Пьетро сам не понял, откуда взялось слабое ощущение неправильности – как будто на разгоряченное тело подул свежий ветер. Усилием воли он открыл глаза и посмотрел на Марину, желая найти источник этого чувства. Что это? Слезы?!

– Проклятье! – вскричал он, отталкивая Марину от себя дрожащими руками. – Нет!

Слезы! Он не помнил, когда в последний раз женщина плакала из-за него. Впрочем, он уже убедился, что Марина скрывала от него свои чувства; значит, и слезы вполне могла прятать от него.

– Нет, – повторил Пьетро, вставая так, чтобы между ними оказался стол. – Нет, я так больше не хочу. Я не за этим пришел сюда.

Марина смотрела на него, отчаянно моргая, пытаясь прояснить зрение. Пьетро понимал, что она чувствует: он чувствовал то же самое. Когда Марина заговорила, ее голос был глух и словно долетал издалека.

– Тогда зачем ты пришел? – спросила она, упираясь ладонями в старую столешницу, и руки ее дрожали от напряжения. – Если здесь, – она постучала пальцем по кожаной папке, которую Пьетро принес с собой, – у тебя есть что-то, что я должна подписать, давай покончим с этим.

– Да, ты права, – кивнул Пьетро и подтянул к себе папку. – Думаю, тебе будет удобнее, если ты присядешь.

«Что это значит?» – спросила себя Марина. Он собирается сказать что-то такое, что повергнет ее в шок, от чего она не сможет устоять на ногах? Разве существует что-нибудь, что еще больше усугубит ситуацию? Разве может она выставить себя еще большей дурой? И все-таки Марина кивнула и указала на дверь гостиной.

И, лишь взявшись за ручку, она вспомнила, почему вообще закрыла дверь и что было за ней.

– Хотя, знаешь, лучше нам… – зачастила Марина, но опоздала.

Пьетро уже распахнул дверь, С того места, где стоял Пьетро, нельзя было не заметить ее маленький чемодан, который она собрала и внесла в гостиную всего час назад. Пьетро остановился как вкопанный.

– Что это? – резко спросил он, разворачиваясь на каблуках. – Ты куда-то уезжаешь?

Что она могла ответить? До предела натянутые нервы сыграли с ней плохую шутку, и Марина выпалила, сама того не желая:

– Как видишь, – и торопливо поправилась, когда он сурово сдвинул брови в ответ на ее дерзость: – В смысле да, уезжаю.

– И куда?

На этот вопрос было еще труднее ответить.

– Я…

Как раз в этот момент Пьетро заметил папку с билетами и проспектами, лежащую на чемодане.

– Пьетро… – попыталась удержать его Марина.

Не обращая на нее внимания, Пьетро схватил папку, быстро просмотрел документы… и застыл как громом пораженный. Он долго стоял неподвижно, уставившись в папку, а потом медленно повернулся к Марине и неверяще посмотрел на нее.

– Сицилия, – потрясенно пробормотал он. – Ты летишь на Сицилию.

Все слова, даже простейшие, даже самые короткие, выветрились из ее головы, и она только коротко кивнула.

– Но почему?

Марина едва не прижала руки к животу, где в ее утробе зрел плод их страсти. Она знала, что рано или поздно придется рассказать Пьетро; в конце концов, он отец ребенка. В первую очередь за этим она собралась на Сицилию, но вся ее уверенность в правильности решения исчезла, когда на пороге ее дома появился Пьетро. И теперь, пока она не узнает, что он привез в этой кожаной папке, Марина не могла начать обдумывать свой следующий шаг. Поэтому она смело встретила его взгляд, вскинув голову и пытаясь казаться если не уверенной, то хотя бы спокойной.

– Ты сказал, что хочешь мне что-то показать.

Повисла тишина, такая напряженная, что Марина, кажется, услышала, как звенят ее нервы. Однако Пьетро, постояв немного молча, кивнул, отошел от чемодана, бросил папку на столик, но сам за него не сел.

– Не показать, – сказал он.

За долю секунды его настроение изменилось так резко и так заметно, что Марина поняла: сейчас он расскажет ей, зачем на самом деле пришел сюда. Марину вдруг охватила страшная слабость; покачнувшись, она присела на широкий подлокотник кресла.

– Я пришел попросить тебя кое о чем.

Марина чуть не задохнулась от изумления.

– Попросить?

Пьетро медленно кивнул.

– Там, – он указал на папку, – лежит готовый пакет документов на развод…

Горло Марины сжалось. Хорошо, что она вовремя села, иначе сейчас уже лежала бы на полу без чувств. Стоило только надежде слегка расправить крылья, как их тут же обломали эти жестокие слова.

– …если ты действительно хочешь развестись со мной.

Очень медленно, очень аккуратно Марина сложила руки на колени и крепко переплела пальцы. Пьетро смотрел на нее, такой восхитительно красивый, такой чарующий, завораживающий… Она должна сосредоточиться на его словах.

– Ты хочешь этого?

Если когда-то ей казалось, что он может заглянуть в самую глубину ее души, то тот взгляд, которым он обжигал ее сейчас, выворачивал душу наизнанку и хорошенько перетряхивал.

– Хочешь? – настойчиво повторил Пьетро, и у Марины закружилась голова, и весь мир куда-то исчез – остались только он и она.

Этот мужчина по-прежнему был целым миром для Марины. Однако страх все еще цепко держал ее в своих когтистых лапах, и Пьетро, наверное, прочел это в ее глазах.

– Я помогу тебе, – мягко сказал он. – На твоем месте я бы порвал бумаги на мелкие клочки и выкинул.

То ли Марина балансировала на грани обморока, то ли земля начала вращаться в сто раз быстрее. Неужели он, правда, сказал, что… Марина не могла выговорить ни слова и только смотрела на Пьетро огромными глазами.

– Марина, я не хочу разводиться. Я пытался жить с тобой, пытался жить без тебя, и теперь я понял, чего я хочу.