Книга Лунный лик Фортуны - Элис Клер

Словно поняв, почему Элевайз внезапно умолкла, Жосс заговорил:

– Элвера, посмотрите на все это с другой стороны. Гуннора верила, что вы ее подруга, ей нравилась ваша компания, ваша веселая беззаботность. Возможно, вас утешит мысль, что вы сделали ее последние дни счастливыми, и…

– Нет!

Одно-единственное слово вырвалось из уст Элверы, но так, словно и оно причинило ей невыразимое мучение. Элевайз и Жосс увидели, как девушка снова закрыла глаза. Только сейчас две слезинки навернулись из-под век и скользнули вниз по бледным щекам.

Жосс выглядел растерянным. Он не знал, как продолжить разговор. Элевайз чувствовала себя не более уверенно, но в ее собственной комнате и в ее собственном аббатстве именно ей следовало что-либо предпринять.

– Элвера, я понимаю вашу боль, но вы должны рассказать нам все, что могло бы помочь делу, – сказала она мягко. – Постарайтесь сосредоточиться и вспомнить тот последний день. Кое-кто слышал, как вы и Гуннора смеялись возле больничного покоя, и сестра Евфимия…

– Она в ярости выскочила из больницы и дала нам хороший нагоняй, – мрачно проговорила Элвера. – Особенно Гунноре, потому, что та была старше меня. Но мне тоже досталось. От сестры Евфимии. Она заявила, что я дитя и что мне надо еще подрасти.

– Не будем об этом сейчас, – сказала Элевайз. – Ты еще встречалась с Гуннорой в тот день?

– Конечно. В трапезной, во время служб, да и в других местах аббатства.

– Я имела в виду, встречалась ли ты с ней наедине?

Вне всякого сомнения, девушка сразу же поняла, о чем идет речь!

– Нет. – Элвера подняла голову и посмотрела Элевайз прямо в глаза. На ее лице появилось выражение странного самодовольства. – Вы же сказали ей, что мы не должны встречаться. Разве не так?

– Это было в другой день! – воскликнула Элевайз. Элвера хорошо знала и это. Ох, кажется, разговор пошел по кругу! – Мы уважаем твои чувства, Элвера, и знаем, каково тебе приходится сейчас, но…

– Нет, не знаете. – Элвера говорила так тихо, что Элевайз еле слышала ее. – Вы не можете этого знать.

– Мы хотим помочь вам, – сказал Жосс. – Мы должны найти убийцу, Элвера. Он должен предстать перед судом и быть наказанным за это преступление.

Элевайз хорошо понимала, что Жосс пытался успокоить девушку, приободрить ее – только так, соединив усилия, они могли изобличить убийцу.

Но когда Элвера снова подняла голову, она не выглядела ни успокоенной, ни ободренной. Неожиданно девушка стала на десять лет старше.

– Я знаю, – тусклым голосом произнесла она.

А затем, не дожидаясь разрешения, повернулась и тихо вышла из комнаты.

Элевайз сидела, уставившись на закрытую дверь. Она услышала, как Жосс, стоявший рядом, шевельнулся и направился к своему стулу.

– Что вы думаете обо всем этом? – спросил он.

– Она напугана.

– Да, несомненно.

– Она знает намного больше, чем сказала нам.

– Она ничего нам не сказала!

Элевайз почувствовала его разочарование.

– Мне очень жаль, сэр Жосс. Как мы убедились, встреча с ней оказалась исключительно бесполезной.

– Эта девушка сообразительна, – сказал он задумчиво. – Не так сообразительна, как считает она сама, но и не из тех, кого можно вынудить раскрыть свои секреты только потому, что кто-то, облаченный властью, приказывает это сделать.

– Я сделала все, что могла, – кротко молвила Элевайз.

Жосс улыбнулся.

– Да, конечно. И я благодарен вам, аббатиса. – Он снова нахмурил свои густые брови. – Но почему она отрицает их дружбу? Вы верите этому удобному объяснению, что все попытки сближения шли от Гунноры, а Элвера просто не противилась им?

– Ни на секунду не верю. Во-первых, такого просто не было – если уж на то пошло, я видела собственными глазами, что зачинщицей была Элвера. А во-вторых, Гуннора не принадлежала к тому типу женщин, которые добиваются расположения кого бы то ни было.

– Хм… Зачем же лгать?

– Она ужаснулась, когда увидела, что вы прячетесь за дверью, – заметила Элевайз.

– При моем появлении многие ведут себя точно так же. – На лице Жосса появилась веселая улыбка. – Впрочем, говорят, в юности я был хорошеньким.

Как ни абсурдно, даже непристойно было желание рассмеяться, но Элевайз еле подавила его в себе. Сосредоточившись, она произнесла:

– Вы заметили выражение лица Элверы, когда предположили, что она сделала счастливыми последние дни Гунноры? И как она посмотрела, когда вы заговорили об убийце Гунноры?

Жосс кивнул.

– Да, продолжайте.

У Элевайз возникло ощущение, что Жосс уже знает, какими будут ее следующие слова, и тем не менее она закончила свою мысль:

– Полагаю, сэр Жосс, что наша маленькая Элвера несет бремя вины.

Еще раз кивнув, он добавил:

– И необычайно тяжелое бремя.

Между Повечерием и Утреней, когда большинство сестер спали первым сном, тем сном, лишенным всяких сновидений, который влекут за собой утомительная дневная работа и чистая совесть, одной из них в спальне не было.

Как и Гуннора в ночь своей смерти, она проскользнула к выходу и спустилась по лестнице, осторожно перешагнув третью ступеньку. Стараясь держаться в тени деревьев, она пробралась к задним воротам, отодвинула засов и очутилась на тропинке.

Тонкая, изящная девушка откинула уродливое головное покрывало, и на упругих, волнистых волосах, еще не плененных вимплом и барбеттой, заиграл нежный лунный свет. Ступая по невысокой траве, она вдыхала полной грудью, словно была счастлива от ощущения свободы, от того, что вырвалась из заточения монастырских стен и хотя бы на короткое время оказалась вне поля зрения вечно подглядывающих, сплетничающих монахинь.

В том, как она выбирала дорогу, не было неуверенности. Случайный наблюдатель наверняка подумал бы, что она приходила сюда и раньше, и оказался бы прав. Для любого в аббатстве, кто хотел встретиться с чужаком наедине, тайно, ночью, вне монастырских стен, это был единственный путь. А она ждала таких встреч. О, как она их ждала! Она жаждала их. Почему? Для этого были тысячи причин.

Приближаясь к месту встречи – небольшой полянке, хорошо спрятавшейся среди подлеска в стороне от тропинки, – она перешла на бег. Только бы он пришел! Он должен! Ведь сегодня – день недели, в который он всегда ждет.

Она свернула с тропинки и стала пробираться через кустарник. Остановилась. Нежно произнесла его имя и прислушалась.

Ни звука.

Пройдя в заросли еще дальше, она позвала снова.

Некоторое время она стояла, насторожив слух, и наконец различила звук шагов.