Книга По ту сторону счастья - Эмили Роуз

Ее даже затрясло от негодования.

— Как будто ты не знаешь! Ты бессердечный вор и обманщик! Я просто не понимаю, как у тебя хватает наглости читать мне нотации!.. По крайней мере, я честна перед собой! — бушевала она. — Я не добываю себе славы и богатства на чужих талантах! Я не присваиваю сценарии пожилых одиноких женщин и не выдаю их за свои! Ты мне противен, Артур Грин, почти так же, как я противна сама себе! Подумать только: я могла увлечься тобой! Я почти поверила в то, что тут какое-то недоразумение, что Джун ошиблась…

— Джун? — переспросил он, удивленно подняв брови.

— Да, Джун! Джун! Джун Белью! Не пытайся изображать из себя невинность! Господи, на меня, наверное, нашло какое-то затмение, ведь я и вправду стала думать, что ты порядочный человек и просто не способен присвоить труд Джун!

— Ах, так? — усмехнулся он. — Интересная сказочка. Но она не объясняет, зачем ты полезла в мой сейф. Может быть, искала там муку для пирогов?..

В слепой ярости Шейла схватила стакан с недопитым Артуром бренди и выплеснула содержимое ему в лицо.

— Ненавижу тебя!

Артур спокойно снес оскорбление.

— Ты, милочка, напрасно растрачиваешь свой недюжинный талант, работая поваром. Ты действительно прекрасная актриса. Но не для моего фильма.

— Иди к черту! — Шейла вскочила с кресла, злость придала ей силы и уверенности.

— Впрочем… — глаза Артура многозначительно скользнули по ее груди, — есть еще одна профессия, где бы ты могла блеснуть, но не советую ею заниматься: это опасно для здоровья.

— Чтоб ты провалился! — выкрикнула взбешенная Шейла, опрометью выбегая из комнаты.

Пулей влетев в свой коттедж, она схватила чемоданы и начала в беспорядке швырять в них одежду, обуреваемая одним желанием: уехать, уйти, убежать — лишь бы поскорее и подальше от Артура.

В ярости она поносила и его, и себя на чем свет стоит. Шейле необходимо было поддержать в себе гнев, чтобы не расплакаться. Она знала по опыту: стоит расслабиться и уронить хоть одну слезу, остановить последующий поток будет трудно. Только один раз, когда подумала о хромом котенке, губы ее дрогнули. Хватит ли у Артура порядочности продолжать держать его у себя в доме?..

Упаковав наконец вещи, она беглым взглядом окинула комнаты — не забыла ли что-нибудь — и, подхватив чемоданы, вышла вон. Шейла уже подходила к воротам, едва волоча свою поклажу, когда чуть не столкнулась с Артуром.

— Уезжаешь?

— Нет, увлеклась тяжелой атлетикой! Гири пока не купила, вот и тренируюсь с чемоданами.

Он пропустил сарказм мимо ушей.

— Куда же ты поедешь?

— Это тебя не касается!

— Я мог бы отвезти тебя.

— Спасибо, не надо. Я скорее пройду всю дорогу босиком, чем сяду в твою машину! А теперь, будь любезен, дай мне пройти.

— Тогда я вызову такси.

Она зло посмотрела на него. Когда же, наконец, до него дойдет?

— Я же сказала: спасибо, не надо!

— На столе в холле конверт. В нем твоя зарплата.

Если бы все происходило в кино, она бы швырнула этот конверт ему в лицо, а еще лучше — изорвала бы купюры на мелкие кусочки и бросила, чтобы они медленно, как конфетти, опускались на землю. Но она не в кино, а в реальной жизни, в чужой стране, далеко от дома и поэтому очень нуждается в этих деньгах. Правда, можно послать телеграмму матери и попросить прислать немного, но гордость не позволит это сделать. Надо экономить, чтобы хватило на билет до Лондона.

Шейла протиснулась в чуть приоткрытую ухмыляющимся охранником створку ворот, спотыкаясь, добрела до ближайшего телефона и вызвала такси. Когда же села в машину и водитель спросил, куда ехать, она лишь беспомощно развела руками и прорыдала:

— Не зна-а-ю.

Таксист оказался добрым человеком и, не спрашивая ни о чем, отвез горько плачущую пассажирку в приют, где торопливо и тихо переговорил с какой-то женщиной. Та бросила на Шейлу по-матерински заботливый взгляд и проводила ее в небольшую, но очень уютную и чистую комнатку, после чего тихонько удалилась.

12

Первым порывом Шейлы было, естественно, уехать. Если не обратно в Англию, то, может быть, на Восточное побережье. Да куда угодно! Только бы подальше от Артура Грина. Но, взвесив все перспективы, она отвергла их одну за другой.

Во-первых, не хотелось возвращаться домой униженной и оскорбленной. Шейла представила реакцию матери, которая не так давно очень настойчиво уговаривала ее не уезжать в Австралию.

Во-вторых, что она выиграет, если уедет, скажем, в другой город? Да ничего. Артур все равно решит, что она сбежала, поскольку не смогла совладать с собой. Наверняка он убежден, что Шейла по-прежнему влюблена в него.

Ну уж нет! Слезы, промочившие за ночь ее подушку, были свидетельством разочарования в человеке, которого Шейла полюбила, и который предал ее. Как он мог заниматься с ней любовью, заранее готовясь причинить боль? Очевидно, все, что рассказывала о нем Джун, правда…

Сейчас Шейле было нужно достойно выйти из этой печальной истории. Не зря же говорят, что самые тяжелые житейские испытания делают человека умнее и духовно богаче. Так пусть же это приключение пойдет мне на пользу, уговаривала она себя.

Однако, когда Шейла, несколько успокоившись, вышла на улицу, ее решимость поколебалась. Предстояло подыскивать работу, а для этого нужно встретиться с Джун. Шейла не могла заставить себя это сделать. Она вообще не могла сейчас встречаться ни с кем из-за боязни, что люди заметят в ее глазах то ужасное горе и одиночество, которое она тщательно старается скрыть ото всех.

Шейла объездила все приличные рестораны в городе и уже к вечеру была принята помощником шеф-повара в заведение, владельцем которого был высокий импозантный брюнет, то ли итальянец, то ли испанец по происхождению. Он владел целой сетью ресторанов, но, как тут же поведала Шейле одна из официанток, редко бывал в своих владениях по вечерам, так как жена недавно подарила ему очень симпатичного и чрезвычайно шумного малыша.

Шеф-поваром ресторана был Марчелло — гений в своем деле, бойкий, темпераментный молодой человек. Ему еще не исполнилось и тридцати, а он уже прославился своими кулинарными талантами и регулярным упоминанием в светской скандальной хронике. То, что Шейла никак не реагировала на его заигрывания, страшно задевало Марчелло.

— Вы видите? — театрально вопрошал он присутствующих на кухне. — Она типичная англичанка! Сдержанная, холодная и неприступная.

Шейла проработала в ресторане меньше недели, когда однажды на кухне поднялся переполох. Сначала из зала пришел старший официант и передал шефу просьбу посетителя выпить с ним бокал шампанского.

— Женщина? — спросил Марчелло, игриво улыбаясь.