Книга Не проси - Андрей Житков

— Ну, это уже сверх всякой нормы, — засмеялась развеселившаяся хозяйка.

— Для такой женщины не может быть «слишком».

В этот же день свалившийся на голову квартирант приобрел раскладушку и поселился на кухне, правда, только в ночное время, днем ему не возбранялось находиться и в комнате. А девятого июля он исчез куда-то на целый день.

Марина Владимировна сидела перед черно-белым телевизором «Рубин», цветные только входили в обиход и считались для многих непозволительной роскошью. Текста диктора она не слушала и в изображение не всматривалась, просто скучала в одиночестве. Несмотря на то, что сегодня был день ее рождения, настроение было скверным.

Никто не пришел, но Марина Владимировна накрыла праздничный стол в надежде, что найдется хоть одна живая душа и поздравит ее с днем рождения, но даже Груздев куда-то запропастился.

В шестом часу вечера из задумчивости Сметанину вывел звонок. Она резво вскочила с дивана, словно весь день только и дожидалась этого звонка, и побежала открывать дверь.

— Поздравляем, поздравляем! — хором прокричали подружки, которые вместе с ней преподавали в школе, — литераторша Ольга Дмитриевна Елкина и химичка Виктория Александровна Шурыгина.

— Девчонки, вы не представляете, как я рада вашему приходу. — И хозяйка обняла сразу обеих.

— Марин, до нас докатились слухи, что ты мужика себе завела, — сказала Елкина за столом уже после рюмочки коньяка.

— Вечно ты со своими глупыми выходками, — одернула ее Шурыгина. — Она же Груздева Николая дожидается, — и тут же зажала рот ладонью, сообразив, что тоже сморозила глупость.

Но именинница не обиделась, а внесла ясность:

— Мужчина, слухи о котором до вас так быстро докатились, отец Николая.

— Вот тебе на! — раскрыла рот от удивления литераторша, и обе гостьи с изумлением уставились на хозяйку.

— Почему же тогда мальчонка в детском доме воспитывался? — не сдержала своего любопытства химичка.

— Мне бы не хотелось сегодня говорить об этом, — ушла Марина Владимировна от прямого ответа.

— Тогда за тебя. — И Ольга Дмитриевна наполнила пустые рюмки коньяком.

— Нет, за меня уже выпили. Теперь за вас, и благодарю за подарок. — Она подняла рюмку и взглянула на новые часики «Заря», которые за каких-то десять минут сроднились с новой хозяйкой.

Женская компания разгулялась не на шутку. Они захмелели и распевали застольные песни, перекрывая звонкими голосами забытый телевизор, который вещал на полную громкость. Кто-то сильно постучал в дверь ногой. Женщины притихли как по команде, а литераторша выключила телевизор. Они переглядывались, будто спрашивая друг друга: не показалось ли им? Но, развеивая всякие сомнения, стук повторился… В комнату, тяжело дыша, ввалился лысоватый мужчина с огромной коробкой в руках, на которой красовалась надпись «Славутич».

— С днем рождения! — торжественно произнес он и опустил ношу на пол.

— Это же цветной телевизор! — обрадовалась Шурыгина, словно подарок предназначался ей.

— Кто этот щедрый незнакомец? — вмешалась в беседу Елкина.

— Прошу любить и жаловать — Груздев Сергей Емельянович, — представила его именинница, а затем поочередно назвала подруг.

— Штрафную опоздавшему, — провозгласила Ольга Дмитриевна, и химичка ее поддержала, наливая коньяк в фужер до краев.

— Согласен, но только на брудершафт с виновницей торжества, — выдвинул смелое условие квартирант.

Марина Владимировна попала в неловкое положение. Неудобно было отказывать человеку, который преподнес столь дорогостоящий подарок. Тут еще коллеги настаивали.

— Просим, просим! — кричали они в один голос.

Сметанина и не заметила, как в ее руке оказался такой же огромный фужер, как у Груздева, и в знак благодарности она отважилась пойти навстречу желанию Сергея Емельяновича. Их руки сплелись.

— Пей до дна, пей до дна! — подстегивали голоса подруг.

Аромат молдавского коньяка уже не казался таким приятным, он противно раздражал ноздри, она захлебывалась, но пила. Наконец пустой фужер выскользнул из рук опьяневшей женщины, со звоном разлетевшись на мелкие кусочки. Сильные руки мужчины придержали обмякшее тело, а его холодные уста накрыли ее приоткрытый рот.

— Кажется, переборщили, — прокомментировал Груздев, подхватывая именинницу на руки. Он посадил ее в кресло и приоткрыл дверь балкона. Но и свежий воздух не отрезвил ее.

— Давайте включим новый телевизор, — предложила Елкина.

Сергей Емельянович распаковал подарок, снял с тумбочки старый телевизор, опустив его на пол, и водрузил на его место новый. Подстроил каналы, предварительно подсоединив антенну, и голубой экран засветился всеми цветами радуги.

— Какая прелесть! — воскликнула Виктория Александровна.

Квартирант уже сожалел, что пил на брудершафт с хозяйкой квартиры в обществе ее подруг. Теперь он чувствовал себя неловко. Нагловатая литераторша временами раздражала его. Но Груздев нашел силы взять на себя временную роль хозяина и развлекал гостей, мило улыбаясь. Поздним вечером, приложив немалые усилия, он тактично выпроводил их. Убрав со стола и перемыв посуду, мужчина вернулся в комнату и засмотрелся на спящую Марину Владимировну.

Ее доступная в данную минуту красота манила к себе. Но Сергей Емельянович, сдерживая желание, перенес Сметанину на диван-кровать, подложил под голову подушку и накрыл пледом. Еще более часа любовался он ею и терзался в сомнениях, но в конце концов решился лишь поцеловать ее в лоб и отправился на кухню, где раздвинул раскладушку.

Марина Владимировна раскрыла затуманенные глаза и с удивлением посмотрела на улыбающегося квартиранта с подносом в руках.

— Завтрак готов. — Он поставил поднос на журнальный столик, который предусмотрительно придвинул к дивану.

— Это вы меня уложили? — постепенно приходила в себя Сметанина.

— Не мог же я бросить на произвол судьбы человека, который приютил бездомного.

Марина Владимировна доброжелательно улыбнулась и села, закинув ногу на ногу.

— По-моему, давно пора перейти на «ты», — предложила она.

— Не возражаю.

— Тогда присаживайся рядом и давай завтракать.

— С удовольствием.

С этого дня они стали друзьями. И эта, пусть пока маленькая, победа немного радовала Груздева. Он с каждым днем, часом, минутой испытывал к ней все большее и большее влечение и съезжать с квартиры не торопился. О том, что встает поперек дороги родному сыну, он не задумывался.

Марина Владимировна каких-то особенных чувств к нему не питала, но из-за частых подарков незаметно все больше попадала в зависимость. Она уже не могла напомнить квартиранту о том, что тот не решает своих жилищных проблем, и где-то глубоко внутри росло чувство вины перед Николаем.