Книга За борт! - Ингрид Нолль

— Какая жалость! — сочувственно произнесла Эллен.

— Бог мой, да разве работа состоит из одних только звездных часов? К сожалению, Ортруд не считает нужным бодаться с компьютерными программами, а они, между прочим, дают проектировщику замечательные возможности. У меня тоже были заготовлены прекрасные планы малоэтажных энергосберегающих домов — с биотопом на крыше, с вырабатываемым самим домом электричеством, с рециркуляцией дождевой воды, — а закончилось тем, что я в основном воздвигаю бетонные блоки.

Время стремительно пролетело — и вот уже вторая половина дня, непривычно жарко, и по всему телу Эллен разлилась свинцовая усталость. Собственно, она так и так решила каждый день предаваться сиесте, не ограничивая себя. По виду Эллен Герд понял, что она устала, проводил к автобусному терминалу и попрощался. Несмотря на жару, он намеревался совершить восхождение к садам на крепостных стенах Алькасабы. Можно было подумать, что таким способом он оттягивал встречу со своей похмельной женой.

Придя к бассейну после обеда, Эллен нашла там загоравшую Амалию, что удивительно, без обычного эскорта.

— Ну и как ты себя чувствуешь после длинной ночи? Как провела время с испанцами? Ты единственная, у кого здесь завелись сразу четыре гида из местных. Этому можно позавидовать!

По мнению Амалии, с испанцами прошло не очень. Сначала все держались вместе, но затем испанцы потащили ее в гости к своим бывшим коллегам, где никто не говорил по-английски. Другими словами, ее отцепили.

— Молодая парочка настолько влюблена друг в друга, что никого, кроме себя, не замечает. У певицы — ее зовут Ана с одним «н» — дома муж и маленький ребенок. Еще один — голубой, как мне сказала Ана. Вдобавок ко всему в Барселоне они сходят с корабля, но до этого пару раз еще выступят.

— Так, здесь ничего страшного не произошло, — с удовлетворением отметила Эллен. — А как прошел вчерашний вечер с Ортруд?

Эта тема нашла больший отклик в душе Амалии, и она не поскупилась на слова, подробно описав даже пикантную ситуацию с колье. По ее словам, в час ночи она уже лежала в койке, но мама преспокойно похрапывала и прихода дочери не заметила.

— Мама, тебе она просто не нравится, я поняла это с самого начала. И чем меньше нравится она, тем больше нравится Герд.

— Чепуха! — резко отрезала Эллен.

Амалия рассмеялась:

— И кроме того, я подозреваю, что приглашение Герда в круиз было не настолько великодушным и бескорыстным, как мы думали. Провести две недели с Ортруд — такое не всякий выдержит.

Мать как можно скорее перевела разговор на другую тему:

— Я уже несколько раз пыталась дозвониться до бабушки, но когда она работает в саду, не слышит телефона. Попробую еще вечером.

— Ах, мама, мы всего два дня в пути, не рано ли ты занервничала? Бабушка привыкла оставаться одна, пока мы на работе.

Они лежали рядышком и разговаривали вполголоса. Усердные молодые люди в укороченных брюках, летних рубашках и сандалиях поправляли лежаки, подавали чай со льдом, поправляли полотенца и растягивали козырьки. Неожиданно перед ними возник Герд в новехонькой белой спортивной шляпе, как на рекламе «Панама Борсалино», и осведомился, не видели ли они Ортруд. Ответом ему стало лицемерно-вежливое сожаление. Герд повернул к выходу, чтобы справиться в регистратуре по бортовой карте, не сходила ли его жена на берег. Через некоторое время он появился снова и рассерженно сообщил, что Ортруд, по всей видимости, отправилась на такси в Гранаду. Он бушевал:

— До Гранады минимум сотня километров! Я уж молчу про то, сколько это стоит, но сама затея — типичное сумасбродство! В шесть корабль отчаливает, что прикажете делать, если она не успеет к отходу! И что ее туда вообще понесло, ведь мы уже дважды были в Альгамбре!

Он снова куда-то устремился, а Амалия злорадно ухмыльнулась:

— Было бы очень кстати для тебя, если бы дальше мы поплыли без Ортруд…

— Попридержи язык, — урезонила ее Эллен. — Бедный Герд не заслужил насмешек!

За несколько минут до отхода корабля пассажиры вышли на палубу, чтобы наблюдать за захватывающим ритуалом и услышать знаменитое «Отдать швартовы!». Красный ковер, которой расстилали перед трапом, давно свернули и погрузили на корабль, портовые рабочие лениво разгуливали возле причальных тумб в ожидании последней команды. Эллен волновалась и часто смотрела на часы — Герд с Ортруд пропали бесследно. К изумлению пассажиров, по бортовому громкоговорителю вдруг прозвучало сообщение о том, что не все гости на борту и отплытие задерживается на неопределенное время. Эллен с Амалией поспешили на корму, откуда лучше просматривалась набережная. Лишь спустя двадцать минут прямо к причалу подрулило такси. Из него вышла Ортруд, расплатилась с водителем, величественно помахала палубным ротозеям и степенно взошла по трапу на борт. Едва она ступила на борт, филиппинские матросы поспешно подняли трап.

Жаль, что прием, устроенный Гердом жене, прошел за кадром. Эллен с наслаждением рисовала себе эту сцену в самых разных вариантах. Амалия, видимо, тоже, так как после злорадно пробормотала:

— Неслабая будет разборочка!

За ужином и Герд, и его супруга не вымолвили ни слова. Ортруд выпила всего полбутылки вина и чашку бульона. На коварный вопрос Эллен, как прошла экскурсия, пробурчала что-то односложное. Минут через пять она все-таки соблаговолила дать чуть более внятный ответ:

— Мне обязательно нужно было попасть в Гранаду, потому что там когда-то, много лет назад, мы были счастливы.

Амалия многозначительно посмотрела на Эллен, и Ортруд это заметила. Она быстро встала из-за стола, объяснив это тем, что провела много часов на ногах, и скрылась.

После ужина в большом зале давали концерт а капелла. Герд увязался за Эллен с Амалией, но только потому, что был совершенно выбит из колеи и просто не знал, что делать. Вокальный ансамбль состоял из пяти мужчин в белоснежных костюмах и кепи с козырьком. Они исполняли старые шлягеры и бессмертные хиты. Для начала спели песенку, которая как нельзя лучше подходила сегодняшней остановке в Малаге:

Прекрасная Изабелла Кастильская,

Собирай свои вещички

И возвращайся ко мне в Испанию.[17]

— А я знаю эту песню! — радостно сообщила Амалия. — Мне ее часто пела бабушка. И другие песни «Комедиан Хармонистс» тоже — например, «Мой маленький зеленый кактус».

Эллен подумала, что раз мама пела внучке именно эту песенку, у нее, должно быть, остались в памяти приятные воспоминания о роковой ночи. И совсем тихо прошептала себе под нос:

— В сущности, я обязана зеленому кактусу своим существованием.

Ни Герд, ни Амалия не догадались, к чему она клонит. В перерыве Эллен все же рассказала им, что именно после этой задорной песенки ее мать сблизилась с неким неизвестным мужчиной, который и стал ее биологическим родителем. История настолько понравилась Амалии, что она без замедления побежала за кулисы и упросила певцов исполнить следующим номером песенку про кактус. И вскоре со сцены во все концы зала понеслись разудалые слова: