Книга Особняк с видом на безумие - Валентина Андреева

– Это что ж, мы спали с открытой дверцей? – ужаснулась Наталья, как всегда смотревшая в корень проблемы.

– Как бы не так! – запальчиво возразила Алена. – Вылететь-то я вылетела, а вот обратно и вползти не удалось. Дверца снаружи не открывается. На ней нет ручки, а сидит она плотно. – Дочь отпустила квадрат на свободу, раздался глухой хлопок: дверца вернулась на свое место. – Она на пружинах! Вы тут так разорались, что я с испугу нарисовала образ маньяка, который, отняв у мамочки коржи для торта, кромсает их в мелкую крошку и злорадно смеется. Как хорошо, что ошиблась! Юлька! И зачем ты меня вышибла? Так с гостями, у которых мамочка с юбилеем, не обращаются.

Юленька оставила травмированные коленки в покое и принялась пояснять, что мы слегка подзадержались в подвале, вот она и решила прийти нам на помощь. Кто ж мог знать, что Алена не в состоянии находиться на ногах без твердой опоры в виде двери в подвал из натурального дерева. Не следовало ее вообще подпирать.

– Во всем должен быть порядок! – вмешалась Наталья. – Вышел, закрой за собой дверь. Вошел – тоже. Ленусик, ты правильно поступила. Что толку, что Юлька оставила дверь открытой – видишь, теперь коленки потирает. Смажем йодом, и зарастет как на собаке. У нас с вами сейчас одна главная задача: прожить полдня и ночь перекантоваться, сведя потери к минимуму. Ириша – главная движущая сила наших несчастий. Прошу об этом помнить. Какого черта ты тут застряла? – рявкнула она на меня.

– Картошку за тобой по полу собирала! – нашлась я и показала зажатую в руке картошину. – Остальные уже в ящике.

– Да? Странно. Я вроде всю подняла… И нечего сваливать с больной головы на здоровую. Во избежание всеобщего травматизма и в честь твоего дня рождения отпускаю тебя на все четыре стороны твоей комнаты. В остальных местах ходишь с сопровождением. – Она первой направилась к выходу из подвала. Завершала процессию Юля с рогатиной в руках.

Сославшись на внезапно возникшее желание прилечь, я отправилась куда послали – в сторону своей комнаты. Хотелось проверить, подходит ли один из ключей к двери уехавшей Дульсинеи? Не тут-то было! Следом за мной потянулись Алена и Наталья. Остановившись у комнаты Наины Андреевны, подруга прислушалась и заметила:

– Юля права. Тихо. Наверное, спит. Жаль. Я хотела ее прогулять. Все равно пока делать нечего. Наша девушка отправилась страдать. Хотя, честно говоря, я думаю, что она просто не выспалась.

Я молчала, раздумывая, стоит ли проверять ключи при свидетелях. Решила, что не стоит. Пусть живут в счастливом заблуждении в части неясных образов и явлений, рожденных вчерашней ночью в моем больном воображении. Но едва закрылась дверь в наше однокомнатное общежитие, как Наталья спросила:

– Почему ты застряла в подвале? И не думай, что меня можно поймать на картошку.

– Она откопала в подвале связку ключей, – тихо пояснила вместо меня Алена. – Прямо в упаковке с минералкой.

– Это там, где тебя не очень хорошо встретили? – Наталья хотела казаться равнодушной, но в вопросе читалось напряжение. – Я имею в виду, не ответили на рукопожатие, хотя и протянули для него руку.

– Это, наверное, потому, что сначала протянули ноги, – с дрожью в голосе пролепетала Алена. – Мамочка, тебе надо искать бабку. Пусть снимет с тебя порчу. Непостижимым образом ты оказываешься в самой середине неприятностей.

– Она не виновата, – заступилась за меня Наташка. – Неприятности, как ты их ласково называешь, все равно имели бы место быть и без участия твоей несчастной матери. – Она задумалась и добавила: – И нас тоже, несчастных… Не стоит спорить с судьбой. Может быть, таким образом она нас охраняет от худших вариантов… Помнится, ты говорила о том, что рука была теплая, но безжизненная? – слегка подтолкнула она меня к дивану. Я уселась, бормоча, что некоторые полностью игнорируют правду-матку, принимая ее за бред сивой кобылы. – Яникогда не говорила, что ты сивая, – обиженно заметила Наташка. – Кстати, что это за оттенок? Случайно, не цвет моих волос?

– Весьма вероятно, – мрачно согласилась я. – Если так называют пепельный.

– Вы отвлеклись! – Замечание дочери оказалось как нельзя кстати. Уж полчаса точно ухлопали бы на пререкания. Тем не менее Наташка успела заметить, что она совсем не седая, а я предположить, что подруга, скорее всего, пегая. – Если рука была теплая, – немного повысила голос Алена, – значит, тот, кому она принадлежала, был жив и находился либо в засаде и прикидывался бревном, либо в обмороке.

– Чего ему засадиваться… засаживаться… ну, словом, караулить в подвале? И как он туда попал? – Наташка возмущенно пожала плечами.

– А через открытую входную дверь. Теперь я окончательно уверена в том, что мама была права. – Дочь погладила меня по руке. – Но вот кто ему ее открыл? Мы выпадаем сразу. Наина под замком и за решеткой. Остаются два человека… – Мы невольно переглянулись.

– У Юльки было назначено свидание в подвале! – догадалась Наталья. – Там тепло, тихо и никто не мешает.

– Точно так же у нее в спальне, – возразила Алена. – Я была там сегодня. Скорее всего, впустила незнакомца Дульсинея.

– В наше время Дон Кихоты перевелись! Даже в сумасшедших домах нет таких самозванцев. – Подруга стояла на своем.

– Откуда ты знаешь? – пришла я на помощь дочери. – Можно подумать, ты только оттуда выписалась.

– Для этого туда и прописываться не надо, – легко отмахнулась она. – Некоторые ненормальные, не будем показывать пальцами, прекрасно вписываются в окружающую среду. А маскировался в подвале не кто иной, как твой спасатель! За тобой пришел. Мстить. Ты у него всю водку выхлебала…

Перепалка мне надоела, и я, не ответив на последний выпад Наташки, откинулась на подушку. Она, удовлетворенная тем, что последнее слово осталось за ней, решила пойти на мировую и заботливо прикрыла меня пледом. Потом заговорила о креме для торта. Когда начались сожаления об отсутствии свежесорванных вишен, я не выдержала и принялась задавать вопросы. В результате выяснилось, что Дульсинею с утра никто не видел. О том, что она покинула нас столь поспешно, обе собеседницы узнали от Юли. Сомнений в правдивости ее рассказа не возникало. Евдокия Петровна устроила приемной дочери макси-скандал на пустом месте и решила на деле доказать, что все без нее пропадут. Ставку она в основном сделала на Наину. Уход за ней, сочетаемый с необходимостью постоянного присмотра, был сродни каторжным работам. По требованию скандалистки пришлось заказать лодку с «большой земли», и дама отправилась домой, в Осташков, выжидать особого приглашения вернуться.

– Думаю, в подвале лежала Дульсинея. И отправилась она туда не по своей воле, – заявила я, задумчиво пялясь в потолок и вспоминая ночную возню в холле. – Скорее всего, ключи в упаковку Евдокия Петровна засунула сама с маленькой надеждой, что связка попадет в чужие руки и заставит поразмыслить об ее исчезновении. На тот момент сиделка была еще в сознании, то есть – жива. Свет в доме вырубился не случайно – сразу следом за тем, как вырубилась она. В подвале находился кто-то еще. Более живой, чем Дульсинея. И он не хотел, чтобы мы ее видели… – Посмотрев на напряженные лица слушательниц, я добавила: – Вытащили Евдокию Петровну через дверцу подвала. Теперь насчет ключей: один из них должен подходить к двери ее комнаты. Второй, предполагаю, может быть от входной двери в этот дом. Третий – открывает осташковскую квартирку… Есть еще одно предположение. – Я помедлила, кусая губы. – Евдокия Петровна хотела спрятать ключи от Юли и Валерия, потому как в ее комнате находится нечто такое, что может пролить свет на всю эту историю. Опять-таки надеясь, что ключи попадут не в руки хозяев. Случайно попасть в упаковку связка не могла – это требовало специальных усилий. И она знала, что минералку привезли гости. Помните, как возмущалась на кухне отсутствием «Боржоми»?