Книга Последнее предупреждение - Кирилл Казанцев

– Очень приятно... – традиционная фраза. Вообще-то особого удовольствия это знакомство Скопцову не доставило – не понравились глаза Аркадия Борисовича. Какие-то напуганные, заискивающие, ускользающие... Нехорошие глаза. Вороватые какие-то.

– Ладно, пойдемте в дом! – широким жестом радушного и хлебосольного хозяина Альберт Матвеевич пригласил всех в дом.

– Шубин будет? – на ходу поинтересовался начальник милиции.

– Позже обещал подъехать, – не поворачивая головы, ответил Органчик. – Ну, а мы пока без него начнем.

* * *

Хорошая сказка со счастливым финалом как-то вдруг, неожиданно превратилась в ночной кошмар...

...Задремавшего по дороге Зарубина грубо и бесцеремонно выволокли из чрева "уазика" наружу, швырнули на землю. Он попытался было подняться, но тяжелый удар вернул его в первоначальное положение. Оглядевшись, он увидел, что вокруг него стоят какие-то крепкие мужики с автоматами в руках. Еще один, забросив автомат за спину, потрошил его сумку, разбрасывая вещи по сторонам.

– Ничего хорошего... – небрежно отпихнул ногой в сторону ворох поношенного Вовкиного бельишка. – Нищеброд.

Честно говоря, Вовка все еще не мог понять происходящего. Может, здесь, на прииске, такая традиция? Так вот встречать новеньких, проводить проверку на вшивость. Всяко бывает... Но вот только бить-то зачем?!

– Слышь, мужики, вы чего делаете?! – попытался было возмутиться Зарубин, но только тот, что ковырялся в его сумке, сделал шаг вперед и все с той же ленцой ударил его ногой в лицо, процедив при этом сквозь зубы:

– Пасть завали, урод...

Удар был силен – Вовка почувствовал, как набухает синяк под правым глазом, как что-то солоноватое наполняет рот... Осторожно коснулся языком разбитых губ и десен... И только тогда вдруг понял, что это – не шутки. Что все это – серьезно, серьезней некуда...

Он больше не пытался протестовать, а, затравленно глядя по сторонам, ожидал решения собственной участи. Его недавние попутчики стояли немного в стороне, ни во что не вмешиваясь... Только "хищник", имени которого Зарубин так и не узнал, ухмылялся в бороду.

– Давай, вставай! – все тот же автоматчик, искавший что-то в его сумке, на этот раз легонько пнул Зарубина ногой в бок. – Не хера здесь валяться!

Вовка послушно встал на ноги.

– Пошли! – еще один пинок, на этот раз в ягодицу, придал ему некоторое ускорение и помог определиться с направлением. Вовка, подталкиваемый автоматным стволом, пошел куда-то в сторону от той площадки, на которой его встречали местные обитатели.

По пути он кое-что заметил из того, что до этого укрылось от его взгляда, – они находились в маленькой галечной речной долине, по которой шустро бежала мелководная, но очень быстрая даже не речушка, а большой ручей.

У этого ручья, под охраной автоматчиков, сидели оборванные и грязные люди, которые что-то делали в воде. Такое впечатление, как будто промывали опущенные в воду какие-то деревянные лотки... Но не это поразило Вовку больше всего – на ногах этих людей он разглядел... кандалы!

"Так куда же это я попал?! – лихорадочно думал он. – На прииск или... На каторгу?!"

Глава 7

Мужика друзья зовут на охоту. Он им отвечает: "Да я не умею..." – "А чего тут уметь?! – удивляются друзья. – Наливай да пей!"

Анекдот, конечно, старый. Но не утративший актуальности. Так называемая "охота" началась с грандиозной попойки.

И Альберт Матвеевич, при всей своей солидности и благообразности и Аркадий Борисович, при своем служебном положении – оба оказались далеко не дураки выпить. Причем из напитков, по старой русской традиции, предпочитали водку. Правда, не простую, из ларька, за "полтинник", от которой за километр резиной несет... А водку хорошую, фирменную, бутылка которой дороже иного коньяка стоит.

В соответствие напиткам – и закуска. Копченая лосятина и медвежатина, капусточка квашеная, с брусникой, грибочки маринованные, картошечка отварная, хариус соленый...

– Все свое! – гордо рекомендовал Скопцову Органчик, указывая на стол. – Все вот здесь, вокруг взято было! Такой вот у нас край – богатый и щедрый!

Вообще-то Василий считал себя человеком достаточно крепким на спиртное... Но здесь, на этой заимке или даче – он так и не мог подобрать точного определения для этого домика-теремка, он понял – со "старой гвардией" ему тягаться сложно.

Тост следовал за тостом, спич – за спичем. Николаша, который в отличие от водителя начальника районной милиции был допущен к столу "больших людей", со всей возможной добросовестностью следил за тем, чтобы у присутствующих постоянно были полны и рюмки, и тарелки.

Скопцов, который один на всю честную компанию оказался курящим, время от времени выбирался под благовидным предлогом во двор, на высокое резное крылечко. Тем, собственно, и спасался...

Сидя на теплых деревянных ступеньках, Василий наблюдал за тем, как водитель начальника милиции, здоровенный широкоплечий мужик самой зверской внешности, все в том же камуфляже без знаков различия, в глубине двора готовит баню. Он старательно размахивал колуном, который в его широких лапах казался игрушечным. Брал из-под навеса толстое березовое полено, устанавливал его на испещренном многочисленными "боевыми" отметинами пне, широко размахивался и с громким отчаянным выдохом резко опускал тяжелый стальной клин вниз, легко, играючи рассекая полено на две, а иногда и на три части.

Ритмика его движений завораживала, притягивала взгляд. Зато голова при этом оставалась свободной. И Скопцов думал о том, как такое могло получиться, что здесь, почти что в двух сотнях километров от районного центра и в доброй сотне от любого другого жилья, в краю, где не редкость и многочисленные охотники, и всевозможные экспедиции, и просто искатели удачи, мог стоять такой вот притягательный домик. Сам по себе – без охраны и какой-то там обслуги. Никаких явных следов пребывания здесь того или другого заметно не было.

Роль охранника исполнял матерый "кавказец", который исступленно бросался на любого, кто приближался к нему ближе десяти метров, до звона натягивая толстую кованую цепь. Исключение пес делал только для Николаши. Но ведь тот постоянно в поселке, рядом с патроном... А собачку надо кормить, причем каждый день.

Да ее и кормили, от души – круглые налитые бока были явным тому свидетельством. Кто?

И домик, и двор – чистые, аккуратно подметенные, без мусора. Не было заметно даже листьев и хвойных иголок с ближайших деревьев. Вроде как и падали они, но мимо, старательно облетая место отдыха главы района. И опять все тот же вопрос – кто это делал? Кто убирал в доме и мел двор?

И не было ответа на этот вопрос. В принципе, интерес Василия был не настолько острым, чтобы приставать к хозяевам с ножом к горлу – кто да как... Так... Игра воображения, пища для ума. За столом такой "пищи" найти было невозможно – Органчик красовался и любовался сам собой, начальник милиции ему неуклюже, но с явной преданностью во взгляде и в голосе подыгрывал. Николаша по своему обыкновению молчал и, даже если его о чем-то спрашивали, ограничивался короткими междометиями.