Книга Шатун - Андрей Дышев

- Ага, - кивнул Пирогов, взглянув на Люду. - Может быть, у меня и были комплексы. Зато ты как была шваброй, так ею и осталась - пользовался тобой, кто хотел. А еще на Иру бочку катишь. Да ты ей в подметки не годишься и от зависти кусаешь всех подряд - то меня, то Земцова…

Ирина ахнула, хлопнула в ладоши и покачала головой:

- Батюшки, что он говорит!

- Давай, давай, старайся, - кивнула Люда, ничуть не обидевшись. - Только не пукни от усердия.

Пирогов замолчал и повернулся к одноклассникам спиной, выражая обиду и упрямство. Возможно, он понял, что сгоряча наговорил лишнего, но вернуть слова было невозможно.

- Ты думаешь, что говоришь? - пробормотал Белкин, ковыряя носком ботинка снег. - При чем здесь Люда?

- Все, - насмешливо произнесла Ирина. - Докатились до взаимных упреков. Давайте окончательно переругаемся, и тогда этому обиженному вкладчику совсем нетрудно будет перестрелять нас поодиночке.

- А ты чего волнуешься? - спросила Люда. - Тебя он точно убьет последней… Если, конечно, вообще убьет.

- Вот-вот, - кивнула Ирина. - Я именно об этом и говорю… Как хотите, а у меня замерзли ноги, и я хочу в теплую постель.

- Правильно! - поддержал Пирогов и пошел за Ириной следом.

- Не нравится мне этот шибздик, - произнес Вешний, глядя на удаляющегося Пирогова.

- Ну не стойте же, идите! - сказала Люда, и только сейчас в ее голосе можно было заметить раздражение.

- А почему мы должны идти? - пожал плечами Вешний.

- Ну, тогда пилите замок. Или срывайте его монтировкой!

Предложение повисло в воздухе. Вешний и Белкин недолго смотрели на дом с желтыми квадратами окон, на кухню и сарай, и оба думали о том, как теперь уйти, чтобы не показать свою трусость. Белкин с презрением буркнул: «Связался же я с вами!» - и неторопливо пошел по тропе.

- Замерзнешь, - изобразила заботу Люда и, не дождавшись от Вешнего слов возражения или согласия, вздохнула, покачала головой и пошла за Белкиным.

Вешний взглядом провожал темные фигуры до тех пор, пока они не скрылись за углом дома. Он приблизился к трупу, присел на корточки, посмотрел на страшную рану.

- Спи спокойно, дорогой товарищ, - веселым тоном прошептал он и вынул из кармана невостребованный платок. Разложив его на ладони, он взялся за конец монтировки, торчащий из снега, выдернул ее, все еще липкую, и закинул за частокол.

Глава 32

ПОЦЕЛУЙ ПОКОЙНИКА

В жаркой прихожей шуба Ирины вмиг покрылась каплями растаявших снежинок. Ирина морщилась, расстегивая пуговицы, ей было неприятно от мокрого воротника. Вешний присел, расшнуровывая ботинки. Он делал вид, что не замечает готовности Ирины скинуть шубу ему на руки. Расталкивая всех, к Ирине протискивался Пирогов.

- Вот же… - бормотал он. - Три мужика, а раздеть некому…

Он принялся неумело стаскивать с Ирины шубу, наступая на ее полы. Ирина дергала плечом, крутила головой, когда мокрый воротник елозил по ее шее, но от усердия Пирогова не отказывалась.

Вешний тем временем скинул ботинки и в носках и куртке прошел в гостиную. Приблизившись к камину, в котором еще было достаточно малиновых углей, он присел перед решеткой и стал делать вид, что греет руки. Убедившись, что Ирина и Пирогов надолго застряли в прихожей, а Белкин не видит ничего, кроме бутылок на столе, он вынул из кармана куртки нечто завернутое в газетную бумагу и кинул сверток в самый жар. Бумага, несмотря на то что была влажной, тотчас ярко вспыхнула и стала распрямляться, корчиться, как от боли. В вытяжную трубу потянулся удушливый запах горящей пластмассы. Беспокоясь, чтобы все сгорело дотла, Вешний пошевелил вязкий комок кочергой. «Вот и все! - с удовлетворением подумал Вешний, закапывая конец кочерги в угли. - И никаких следов!»

Пирогов, производя много ненужных движений и создавая много шума, вошел в гостиную, на несколько шагов опередив Ирину. Он не был похож на самого себя. Лицо его источало волю и решительность, вечно опущенные плечи теперь были развернуты, а маленький рост неожиданно стал убедительным доказательством необыкновенной мобильности и спортивности.

Кресло, вполне уютно стоявшее в углу, Пирогов зачем-то вытащил на середину комнаты.

- Прошу! - сказал он Ирине. - Что будешь пить? Чай, кофе?

Он очень старался. Ирина, поблагодарив его кивком головы, села в кресло и поставила на колени саквояж. Вешний подкинул в камин дров. Глядя, как пламя начинает обволакивать чешуйчатую сосновую кору, он думал о том, что ловкость и хитрость, данные ему природой, помогут в любой ситуации выйти сухим из воды. Никто ведь не заметил, как он сжег в камине полиэтиленовый пакет. Пшик - и нет его!

- Однако уже одиннадцатый час, - сказал он. - Остался один час и сорок минут.

- Чепуха! - безапелляционно ответил Пирогов. - Достаточно одного Земцова.

- Кому достаточно? - уточнил Вешний.

Пирогов отпрянул от каминной решетки.

- Что за вопросы? Что за намеки? Если ты хочешь сказать что-нибудь умное, то говори прямо!

- Прямее некуда, - ответил Вешний. - Только ты не волнуйся так сильно, не надо, а то бородку подпалишь.

- Как я от вас устала! - призналась Ирина. - Помолчите немного! Вспомните, что мы все под прицелом, что жизнь каждого из нас висит на волоске!

Люда, раздеваясь в прихожей, прислушивалась к голосам. Она подошла к зеркалу и причесалась. «Поцелуй покойника, - подумала она про пятно на шее. - Как странно. Он уже окоченел на морозе, а его засос все еще пылает на моей шее. Может, мне еще неделю носить его… О чем они спорят? Пожалуй, Пирогов прав. Но он сам еще не знает, насколько он прав…»

Ирина, вытянув ноги, расслабилась и закрыла глаза. Ее руки лежали на крышке саквояжа. Она чувствовала ребристый рельеф замков… «Надо звонить. Леша сделает все быстро и через два-три часа отправит на мой ноут-бук факс… И все-таки, как скучно, господа, скучно. Я думала, что Курга - личность. А он оказался заурядной серой мышью. И ничего у него нет за душой. Дурак дураком. Создал «Союз обманутых вкладчиков» - три тысячи человек верили в него, как в бога, готовы были по его приказу идти и крушить все на своем пути. Да на этой толпе можно было бы сколотить целое состояние… Ну что с него взять? Сядет в тюрьму по двум статьям. Захват заложника с применением оружия и в отношении нескольких человек - пятнадцать. Убийство, сопряженное с захватом заложника, - минимум двадцать пять. По совокупности дадут «вышку». По мораторию заменят пожизненным заключением. И будет Курга до конца своих дней молиться в сырой камере перед самодельными иконами, пока не закопают его без гроба, могильного холма и креста на тюремном погосте…»

От водки и тепла Белкина развезло. Час назад он был готов дать деру, даже если для этого ему бы пришлось рыть подкоп под частоколом. А сейчас вдруг нахлынуло отупляющее равнодушие. До утра еще полно времени, и не стоит принимать скоропалительных решений. Выпивка еще есть, закуски тоже навалом. Земцов уже никогда и никому не настучит, что Белкин нарушил подписку о невыезде. Значит, можно не торопиться. А вдруг удастся извлечь выгоду даже из такой дрянной ситуации? Недавно по телевизору показывали, как освобождали заложников. Их из самолета под руки выводили. Тут и врачи, и Красный Крест, и всякие правозащитные организации - все заботятся, кормят, поят, материально помогают. А про паспорт никто не спрашивает. Какой к черту паспорт, если человек едва живой, из лап смерти вырвался?