Книга Убить чужой рукой - Лиза Гарднер

— Он так и собирается поступить?

— Не знаю. Он взял у меня телефон человека, которого я ему порекомендовала, и поблагодарил за консультацию.

— Судья просил у эксперта совета, поскольку речь шла о безопасности его внука, но ничего не предпринял в течение шести месяцев?

— Бобби, — тихо сказала Элизабет, — я не знаю, что творится в этой семье. И, заметьте, вы тоже не знаете.

— Нет, — с горечью признал он. — Я просто выступил в роли судьи и присяжных и застрелил человека. Черт знает что.

Элизабет подалась вперед. Ее лицо выражало дружелюбие.

— Вчера вечером вы сделали очень верное наблюдение. Вы сказали: «Боевые единицы не располагают такой роскошью, как информация». Вы помните это, Бобби?

— Да.

— И вы по-прежнему так думаете?

— Тот парень мертв. Неужели это все, что я могу сказать в свое оправдание?

— Это не оправдание, Бобби. Это факт.

— Ну да. — Он скомкал банку из-под колы и отбросил ее. — Заковыристая задачка.

Элизабет перебирала бумаги на столе. Пауза затягивалась.

— Мы можем поговорить о вашей семье? — спросила она.

— Нет.

— Тогда о том, что случилось?

— Черт! Нет.

— Хорошо. Давайте побеседуем о вашей работе. Почему вы пошли в полицию?

Бобби пожал плечами:

— Понравилась форма.

— Кто-нибудь из вашей семьи служил в силовых структурах? Друзья, родственники, знакомые?

— Нет.

— Значит, вы — первый? Положили начало новой семейной традиции?

— Просто я такой. Трудный ребенок. — Бобби по-прежнему был настроен воинственно.

Элизабет вздохнула и побарабанила ногтями по столу.

— Бобби, что привело вас в полицию? Почему среди всех прочих профессий вы выбрали именно эту?

— Не знаю. Когда я был мальчишкой, то собирался стать или космонавтом, или копом. Стать космонавтом оказалось куда сложнее, поэтому я выбрал профессию копа.

— А ваш отец?

— А что отец? Он не возражал.

— Кем он работал?

— Водителем грузовика в компании «Жиллетт».

— А мама?

— Не знаю.

— Вы когда-нибудь расспрашивали отца о ней?

— Быстро перестал. — Он многозначительно взглянул на Элизабет. — Эй, это уже пошел разговор о моей семье.

— Вы правы. Значит, вы стали полицейским, поскольку стать космонавтом было не в пример труднее. Но почему именно отряд специального назначения?

— Что-то вроде вызова, — немедленно ответил Бобби.

— Вы хотели быть снайпером? Привыкли обращаться с оружием?

— Из винтовки до тех пор стрелять не приходилось.

Он окончательно сбил ее с толку.

— Вы не умели стрелять из винтовки? До того, как попали в отряд специального назначения?

— Да. Мой отец коллекционировал оружие, делал кое-что на заказ, в основном пистолеты. Если честно, отец вообще мало интересовался стрельбой, ему просто нравилось мастерить оружие. Его привлекала техника, красота самой вещи.

— Так как же вы стали снайпером?

— У меня хорошо получалось.

— Хорошо получалось?

Бобби вздохнул.

— Когда я проходил отбор, то сдавал экзамен на степень владения оружием по своему выбору. Я взял винтовку и неплохо справился. Немного практики — и я достиг уровня профи, в общем, лейтенант предложил мне стать снайпером.

— Значит, на ты с оружием?

— Наверное. — При этой мысли Бобби стало неловко, и он тотчас добавил: — Но быть снайпером — это не только стрелять. Официальная должность — снайпер-наблюдатель.

— Объясните.

Бобби чуть подался вперед.

— Слушайте. Раз в месяц я отправляюсь в тир, чтобы не утратить навык. Но в реальной боевой ситуации шанс, что мне придется стрелять, один к тысяче — может, один на миллион! Ты тренируешься, чтобы быть готовым ко всему. Изо дня в день я занимаюсь наблюдением. Снайперы — это разведка. Мы используем оптические прицелы и бинокли, разглядывая то, что больше никто не может увидеть. Мы определяем, сколько людей находится на месте событий, как они одеты, чем заняты. Снайперы — это глаза спецгруппы.

— Это вы тоже отрабатываете?

— Постоянно. Играю в «Кима»[2]и все такое.

— В «Кима»?

— Ну да. Не помню, откуда это взялось, так называется какая-то книга или что-то в этом роде. Эдакое упражнение на тренировку внимания. Ты занимаешь позицию, и инструктор дает тебе минуту на то, чтобы обнаружить десять объектов и описать их. Берешь бинокль — и вперед. — Он указал на банку из-под колы. — Я вижу объект, предположительно покореженную банку из-под газировки, вероятно, колы, новую, красно-белого цвета, — Бобби слегка повернул ее, — судя по всему, пустую. Вижу объект, предположительно кусок провода, примерно восемнадцать дюймов длиной, в зеленой обмотке. С одного конца срезан, внутри медная проволока. И так далее.

Доктор Лейн взглянула на него с изумлением.

— Значит, вы натасканы на то, чтобы все замечать? А это не мешает вам в повседневной жизни? Куда бы вы ни пришли, вы повсюду видите всякие мелочи.

Бобби поморщился и снова пожал плечами.

— Сьюзен сказала бы вам, что я ни черта не замечаю. Когда она в последний раз сделала стрижку, до меня дошло только через два дня.

— Кто такая Сьюзен?

— Моя девушка… — Он запнулся. — Бывшая девушка.

— Вы упоминали о ней в пятницу. Я думала, у вас все в порядке.

— Я соврал.

— Почему?

— Я пришел к вам в первый раз и чувствовал себя неуютно. Черт возьми, думайте что угодно. Я мужчина. Иногда мужчины врут.

Доктора Лейн, видимо, не удивило это заявление.

— Так что случилось со Сьюзен?

— Не знаю.

— Она просто ушла?

— Не то чтобы… — Он вздохнул. — Это я ушел.

— Вы ушли? Подождите, я хочу понять. Вы вообще не общались со своей девушкой после той перестрелки?

— Нет.

— Почему?

— Не знаю.

— Хреново.

Она сказала именно так, и он от неожиданности моргнул.

— Вы ведь разумный человек, Бобби Додж. Куда разумнее, чем представляетесь. Если вы что-то делаете — значит, на то есть причины. Так почему же вы не поговорили со Сьюзен? Неужели вам просто плевать?